Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С. С.: Да, лет 25 назад мы грешили этим, еще с Дианой Сергеевной, в Магадане.
– Так. А что были за квартиры?
С. С.: Магаданские типичные квартиры. Ну что, не помните?
– Нет, я-то помню. Ты же девушка-то помоложе, чем я.
С. С.: Не намного.
– Обычно из Магадана в Питер, почему ты из Питера в Магадан?
С. С.: Даже когда все едут на работу, когда идешь в противоток, тогда быстрее доезжаешь. Вот все из Магадана, а я, наоборот, в Магадан.
– Вы ж там где-то играли по казино каким-то. Кто был ваш зритель?
С. С.: Нормальные, совершенно нормальные люди – работяги, студенты, педагоги. А какой там прекрасный Сорокач, Андрей Сорокач – автор-исполнитель с потрясающими песнями. У нас как-то был квартирник прям вот у него. Такое было очень знаковое мероприятие, причем это так всегда обставлялось душевно. Садимся, значит, конечно, понятно: водочка, строганина, рыбка замороженная. Ее надо было обмакнуть в смесь соли с перцем, скушать кусочек и запить такой ледяной водочкой.
– А скажи, ты доживала до конца квартирника-то или нет вместе со зрителем?
С. С.: Знаешь, доживали, переживали до сих пор. Хорошее было время. На самом деле, мне посчастливилось в этом году побывать в Магадане, у нас был концерт. Собственно, спустя 25 лет я впервые там очутилась. Как меня расперло, как меня плющило, таращило в хорошем смысле. Я поняла, что я люблю этот край. Мечтаю, если сложатся обстоятельства, мы с Динкой приедем туда и дадим акустический концерт. Прямо сплю и вижу.
– Ну, дай бог, дай бог.
С. С.: Продолжаем белую тематику. «Белые люди» – вам, всем собравшимся, это посвящаем! Спасибо за поддержку.
(Песня «Белые люди».)
– А скажи мне, Свет… А ничего, что я тебя Светкой называю?
С. С.: Как мне приятно, так ласково.
– Вы знаете, Светлана, у меня в Ростове живет приятель по фамилии Сурганов…
С. С.: Быть того не может.
– Да, и кликуха у него Сурик. Я помню, у тебя был бардовский альбом, по-моему, «Дохлый Сурик».
С. С.: Я до сих пор злюсь.
– Почему?
С. С.: На того человека, кто это придумал. «Дохлый Сурик» – как это можно придумать?
– А почему «Дохлый Сурик», объясни.
С. С.: А вот спросите у автора.
– Ну ладно.
С. С.: Ну ладно, Сурик, ну ладно, сурикат – конечно, три похожие буквы. А при чем тут дохлый? Зачем опережать события, я не понимаю?
– Это 92-й год, и я тоже вычитал, что ты стала лауреатом бардовской песни как раз именно с этим проектом «Дохлый Сурик». По поводу бардовской вы помните, да? Поэтом можешь ты не быть, а музыкантом быть не можешь. Поэтому я тебя спрашиваю, что ты делала на фестивале бардовской песни вот с таким ярким названием? Что ты пела?
С. С.: Справедливости ради надо заметить, что этот «Дохлый Сурик» всплыл позже. Тогда просто, в общем-то, других особо фестивалей не было. До рок-фестиваля мы тогда еще не доросли с Дианой Сергеевной. И вот Петр Малаховский нас запихнул на мероприятие, которое называлось «Фестиваль авторской песни». Но надо было с чего-то начать.
– Слушай, а если не противно, напой хотя бы куплет из того яркого творчества, чтобы посмотреть, насколько ты выросла. Хотя бы куплет.
С. С.: (поет)
Но это просто рубеж, и я к нему готов.
Я отрекаюсь от своих прошлых снов,
Я забываю обо всем, я гашу свет…
Вот!
– Так это, Свет, чистый рок.
С. С.: Дианы Сергеевны, да, это ее песня, роковая.
– А твоя авторская песня? То есть с чего ты начинала, самая первая.
С. С.: А знаешь, с чего я начинала, тем и заканчиваю, по всей видимости.
– Нет, я знаю, что первую песню ты написала лет в 14. Ну как все.
С. С.: Как все: пубертат, ранние, все начинают сочинять.
– Намекни куплет.
С. С.: Одна из первых песен была про цену сумасшедших: «В нашей квартире увеличится, если ты не придешь». Вы сегодня ее услышите.
– И ты ее с 14 лет промотируешь?
С. С.: Представляешь да, ну, может, чуть попозже. Нет, ну совсем первую мне уж тут неловко совсем, ей-богу. Приличные люди собрались, не буду разочаровывать.
– Для меня.
С. С.: Хорошо. Вы сами напросились.
У нас опять ненастная погода,
И дождик моросит уже с утра.
Он капает, и каждая дождинка
На сердце остается у меня.
Ах, как хотелось б мне на время
Этот дождик прекратить,
Тучки серые развеять,
Чтоб стало небо, естественно, голубым.
– Удивительно, удивительно.
С. С.: Тряхнем стариной!
(Песня «Весна».)
– Я прочитал, что ты любишь ездить, любишь преодолевать длинные расстояния на автомобиле.
С. С.: Обожаю.
– За рулем сама?
С. С.: Сама. До Португалии и обратно.
– Откуда, из Магадана?
С. С.: Отличная идея, кстати. Нет, пока из Питера.
– Но это можно сойти с ума. Что ты делаешь в машине?
С. С.: Это одно из самых приятных времяпрепровождений. Я могу слушать музыку, могу слушать лекции. Вот, например, последняя поездка прошла под эгидой Паолы Волковой.
– Это то, что называется аудиокнига?
С. С.: Аудиокнига, да. Классно – ты едешь, сосредоточен на дороге… Я не знаю, это, наверное, высшее наслаждение – сочетание движения и интеллектуальной информации. Для меня это наилучший отдых.
– А ты в гордом одиночестве ездишь или все-таки…
С. С.: В гордом, конечно, я не езжу. Конечно, у нас друзья, и все, конечно, способные рулить.
– Все интеллектуалы, все слушают то, что любишь ты?
С. С.: Заставляю. Им ничего не остается делать. Они в этом же информационном поле находятся.
– Потом вы обмениваетесь.
С. С.: Конечно, мы друг друга сменяем. Вот, например, путешествие из Петербурга в Москву… из Петербурга до, например, Армасана-ди-Пера, юг Португалии, у нас занимает трое суток, две ночевки. Ну мы не торопимся, не гоним, ночуем, отдыхаем обязательно, не превышая скорость, не нарушая правил дорожного движения.
– Что-то мне не верится.
С. С.: Моему автомобилю уже восемь лет – как новенький выглядит.
– Ну это говорит о том, что ты на нем не ездишь, знаешь – автомобиль как новенький. Я люблю ездить на большие расстояния, лекции не слушаю, извини.
С. С.: А что слушаешь?
– Не поверишь, я слушаю советскую музыку 30–50-х годов. Вот песни о профессии, колхозе, партии правительства. Слушай, я в них нахожу столько интересного – я тебе подброшу.
С. С.: Обязательно.
– Такой раритет, прям сердце радуется.
С. С.: Грешна. Тоже слушаю немножко другую музыку, но вот Юрий Антонов, Алла Пугачева…
– Не, ну ты берешь уже new wave, понимаешь? А я именно истоки.
С. С.: De Profundis – так называется наша следующая песня.
– «Мураками» сейчас, да?
С. С.: De Profundis. «Мураками» я пока что-то…
– А что так?
С. С.: Пришло время. Или прошло.
– Ну, есть у тебя Yesterday.
С. С.: Ну да.
– И ты будешь петь его всю жизнь.
С. С.: Или «Вот, новый поворот»…
– Или да. Поэтому деваться тебе некуда.
С. С.: А я все-таки спою De Profundis – в противотоке.
– А мы не покажем по телевизору, вырежем.
С. С.: Женечка, сейчас прямо скажу. Мне вообще настолько все равно, покажут по телевизору или нет. Я просто сейчас кайфую – вижу
