Квартирник у Маргулиса. Истории из мира музыки, которые нас изменили - Евгений Шулимович Маргулис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Поют песню «Лунный вальс».)
– Слушай, а расскажи про фестиваль. Вообще, я в принципе знаю про тебя достаточно чего, а про фестивали твои не знаю.
К.К.: Ну вот, я так вышел с пафосным заявлением о том, что наконец-то дерзнул провести свой фестиваль, фестиваль своего собственного имени, как Оззи Осборн. Ну и потом, вот, я обосрался. Но мы его перенесли на следующий год, но будет ли в следующем году электричество, фиг его знает. Будем надеяться, что будет все-таки.
– А скажи мне, компанию на фестиваль ты тоже казя-базя подбираешь?
К.К.: Казя-базя, да. Подбираю, да.
– А почему?
К.К.: Ну, я иду вслед за своим любимым, за Оззи Осборном, вот. У него казя-базя. И у меня тоже.
– Тогда ты сам опять же спровоцировал вопрос: «Где ты проходил историю, чтоб первая песня, которую ты написал, была в стиле Оззи Осборна?»
К.К.: Слушай, но я сейчас ее даже не сыграю. Я даже слов не помню. Но. Да, я был под все-все такое. У меня под блэксаба, да.
– Она на русском языке?
К.К.: Ну конечно. Что-то «мчится смерть, нагнетая ужасы. Эта гонка вечность длится. Кровавая десница кровавых людей. Мчится в дьявольской колеснице».
– Прекрасно, прекрасно все-таки, Кость, я за стабильность!
(Поют песни «Стерх», «Сумерки».)
К.К.: Жека, если позволишь, триптихом, зашарашу еще одну, подряд, без разговоров.
– Да не вопрос.
К.К.: Спасибо! Давай.
(Поют песню «Душа».)
– Маленькое превью. Много лет тому назад один наш знакомый вдруг неожиданно стал снимать программы на телевидении и предложил на аэробику снять клип.
К.К.: Долго за мной бегал, я согласился. Да он снял. Эрнст его звали Константин, как потом выяснилось, Львович.
– То есть первый клип тебе снял Костя, да?
К.К.: Нет, Джоанна снимала.
– Ааааа.
К.К.: Но она такая, снимала что-то такое.
– Но Джоанна снимала то, что называется телефон.
К.К.: Home video.
– Да, home video, а Костя тебе снял прям клипец-клипец.
К.К.: Ну вообще да! Он немножко испугался, потому что я больше эротики хотел туда, вот в сцены с аэробикой.
– А эротики какой? Смерть, могила, богатырской силы?
К.К.: Нет-нет, именно женской, именно женской. А он, как-то очень подошел целомудренно к этой теме, поэтому там женщин минимум, а в основном парады. А я все больше в уклон к физкультуре эротической склонялся. Да, в то время я был такой.
– Константин Кинчев, группа «Алиса»!
(Поют песню «Дождь и я».)
– Ты знаешь, уж коли вспомнили Джоанну. Я помню, в начале девяностых, все этот рок-н-ролл твой, да, исполняли разного рода артисты.
К.К.: Мы в Тушине были на концерте AC/DC, Metallica.
– 89-й год по-моему.
К.К.: Да-да-да. И Гарик ко мне подошел, говорит: «Слушай, я делаю сейчас, хочу сделать альбом из каверов состоящий, нет у тебя никакой песни?» Я говорю: «Есть, возьми, вон все – это рок-н-ролл, пожалуйста, дарю, мне не жалко!»
Из зала: Девяносто первый год.
– Девяносто первый год, да!
К.К.: Девяносто первый год, Гарик сделал такой альбом и даже назвал его именно так.
– А это я к чему вспомнил, что там же есть фраза про людей нетрадиционной сексуальной ориентации.
К.К.: А нас так, а нас так обзывали, потому что мы были для…
– Я знаю.
К.К.: Да.
– Нас всех так называли, рокеры отказывались петь эту неподходящую им фразу, а спела Джоанна, сказала по фигу. Вот оно, все незнание русского языка помогает, что-то я вспомнил про эту песню, не знаю.
Дамы и господа «Алиса»!
(Поют песню «Трасса Е-95».)
Mаргулис: У меня есть одна заготовка, я тебе сейчас прочту. Вы знаете, выучить наизусть я это не смог. О поэзии Константина. Кинчев, обращающийся и к ямбу, и к хорею, и современному свободному стиху, и к силлабическому, и к силлабо-тоническому стихосложению, поэтическим приемом русского фольклора.
Помните фильм «Покровские ворота»?
Из зала: Да-да-да.
– По-моему, тот же язык.
К.К.: Мне нечего добавить.
– На самом деле продолжение это будет про Верку, которая стоит здесь. Верке было лет пять, и я с Серегой Галаниным заскочили к Косте домой. Ну, испить в тени тиши дубрав чего-нибудь.
К.К.: Хорошее время было.
– Время было хорошее, да, показывали песенки друг другу. И когда запел Костя, вышла Верка и сказала: «У папы песни страшные». Вот, может, это силлабическая какая, это сила.
К.К.: Не, ну мы страшные и злые песни будем петь когда наконец-то будет электричество, возможно. А сейчас мы добрые поем.
– Добрая группа «Алиса»!
(Поют песню «Путь в сторону леса».)
– Прочитал в одном твоем интервью, что ты театр любишь больше, чем кино. Поэтому не любишь снимать концерты.
К.К.: Да.
– С почином вас, Константин Евгеньевич.
К.К.: Это был театр.
– Ааа, это был театр.
К.К.: Я совсем отвлекся и забыл, что это съемка. На самом деле мне кайфово было.
– Кость, тогда ответь мне еще на один вопрос. В какой-то момент популярность начинает зашкаливать, и вот есть два показателя того, что ты крутой: тебя в ЖЭКе пропускают без очереди – это первое.
К.К.: Я в ЖЭК не ходил никогда.
– Не важно. Хорошо, в магазин за хлебом – не важно. А вторая история, что тебя начинают приглашать сниматься в кино. Ты в кино снимался?
К.К.: Я снимался в кино. Один раз, после этого я решил не сниматься больше.
– А что за фильм был?
К.К.: Все знают.
Из зала: «Взломщик».
– Ааа, «Взломщик». Я что-то тебя там не помню.
К.К.: Ну так сыграл, просто, понимаешь.
– Хорошо, беру свои слова обратно. Сегодня на «Квартирнике» «Алиса». Я тебя снимаю здесь.
К.К.: Ну что же, всем спасибо, кто пришел. Всем огромное спасибо, кто будет смотреть это безобразие. Спасибо.
(Поют песни «Для тех, кто свалился с Луны», «Веретено».)
Из зала: Спасибо!
К.К.: Спасибо вам!
– «Алиса» на «Квартирнике»! Ура!
К.К.: Что-то у меня чешется нос всю неделю.
– Скажи, а к чему ты рассказал вот эту тайну?
К.К.: Ну, потому что все время дергаю за нос, понимаешь, себя, хоть как-то оправдаться.
– Помните старинная такая шутка – «Что-то меня Гандурас беспокоит». Помните, да? А ты его не чеши.
К.К.: Вот оттуда же, да.
Фотоархив
