Ко времени моих слёз - Василий Головачев

Выйдя на улицу Познера, он двинулся по ней, разглядывая особняки за высокими заборами, утопающие в зелени. Некоторые еще строились, но большинство коттеджей являло собой торжество архитектурного авангарда, реализованного в соответствии со вкусами и эстетическими склонностями владельцев. У одного такого шедевра Арсений Васильевич задержался. Возникло чувство узнавания, подчеркнутое поднявшимся в душе беспокойством.

С одной стороны, особых сомнений, что Максим находится внутри усадьбы, не возникало, с другой, непонятна была причина беспокойства, так как район поселка, окруженного высотками, с виду казался тихим и мирным.

Он напрягся, усилием воли еще больше раздвигая диапазоны зрения.

Забор, стены дома и других строений на территории усадьбы приобрели вид полупрозрачных пластов дыма. Стали видны комнаты, коридоры, перекрытия, ниши, мебель и предметы быта. Призраками проступили сквозь слоистое струение стен находящиеся внутри коттеджа люди. Четверо на территории, с оружием (блеск металла был ощутимо опасен) – охранники, трое на первом этаже, на кухне и в подсобных помещениях – обслуга усадьбы, и четверо на втором этаже. Двое сидят в креслах у громадного – чуть ли не в полстены – телевизора, двое обнимаются в спальне. Мужчины. М-да… Где же Максим?

Арсений Васильевич еще раз ощупал территорию особняка «локатором» ментального зрения и обнаружил еще одного человека в отдельном строении, напоминающем котельную или гараж. Впрочем, это и в самом деле гараж, судя по стоящему внутри джипу, хотя почему-то стены этого гаража сложены из мощных бетонных блоков, а часть его за перегородкой и вовсе обшита изнутри металлическими листами. Человек лежал на топчане именно в отгороженном закутке гаража.

Максим?

Арсений Васильевич «переключил» диапазоны зрения ближе к длинноволновой части спектра, позвал мысленно:

«Максим!»

Человек встрепенулся, поднял голову, сел, озираясь.

«Максим!»

– Кто здесь? – хрипло отозвался майор вслух.

«Молчите, Максим, это я, отец Марины. Как вы себя чувствуете?»

– Сносно…

«Тише, не говорите вслух, просто отвечайте мысленно».

«Хорошо. Где вы, Арсений Васильевич?»

«Рядом с домом, где вы находитесь. Что это за особняк?»

«Дача полковника Пищелко».

«Разве он телеакадемик?»

«При чем тут телеакадемики? Он начальник Отдела…»

«Поселок принадлежит Академии телевидения».

«А-а… мало ли кому он принадлежит официально. Здесь селятся те, у кого есть связи и большие деньги».

«Откуда у вашего полковника большие деньги?»

«Это вы у него спросите. Как вы меня нашли? Что вообще творится в мире? Я тут кукую уже несколько дней, с момента, как меня перевезли из Бескудникова, и ничего не знаю».

«Я сам не слежу за новостями, все как обычно, по-моему: чиновники борются с терроризмом, люди живут своей жизнью. Я пришел освободить вас. Сможете в нужный момент помочь мне?»

«Вы один?»

«Спецподразделения у меня с собой нет».

«А дружина РРР?»

«Они сами по себе, я сам по себе».

«Это плохо. Один вы ничего не сделаете, дача охраняется слишком мощно. Я пытался освободить Марину, когда она была здесь, и попал в ловушку».

«Я вижу все ловушки».

«Может быть, вы действительно способны видеть сквозь стены и читать мысли, однако одному человеку пройти четыре линии охраны не под силу, даже если он колдун и чудотворец».

«Я все же попытаюсь».

«Что ж, отговаривать не буду, я не прочь выйти на волю. Но будьте предельно осторожны».

«В нужный момент я позову вас».

Арсений Васильевич прервал ментальный контакт с майором, собираясь послушать, о чем говорят сидящие перед телевизором мужчины на втором этаже особняка, и вдруг почувствовал морозный ветерок, подувший в спину.

Да, он получил знания, дающиеся большинству людей упорным трудом, нервным перенапряжением, терпением, болью и потом. Однако все равно по натуре он не был человеком боя и даже просто жестким целеустремленным человеком, в каждую секунду знающим, что ему нужно. Поэтому, получив сигнал тревоги, Арсений Васильевич промедлил, не сразу сообразив, что следует делать. А потом начала развертываться цепь событий, над которыми он был не властен, потому что диктовали условия игры другие силы.

Ситуацию он увидел и оценил мгновенно, причем с двух позиций сразу: как экзор, то есть полевой оператор, манипулирующий особым виртуальным полем коррекции, и как живая биологическая система, имеющая большее, нежели у рядового человека, количество органов чувств.

В поле коррекции – на фоне меняющегося черно-белого рисунка – образовалась черная стрелочка и поползла к светлому колечку с лучистым ореолом; этим колечком был сам Арсений Васильевич.

На физическом событийном плане этот процесс выглядел иначе.

На улице – с двух ее сторон одновременно – появились черные джипы и понеслись к особняку полковника Пищелко, возле которого застыл столбом Гольцов.

Мгновением позже открылась калитка в заборе, ведущая на территорию усадьбы, и оттуда выскочили один за другим парни в камуфляже, то ли охранники владений полковника, то ли вызванный им спецназ.

Время для Арсения Васильевича затормозилось.

Джипы резко снизили скорость.

Охранники в пятнистых комбинезонах тоже почти остановились, неспешно и плавно переставляя ноги, как при замедленной киносъемке.

Замерли редкие прохожие.

Изменился и цвет фонарей – покраснел, словно лампы на столбах стали светить вполнакала.

Однако и Арсений Васильевич все еще медлил, не зная, с чего начинать, куда бежать, как решить возникшую проблему. Он понимал, что его каким-то образом запеленговали враги, вычислили или даже следили за ним, вызвали группу захвата, и теперь он находился в ловушке, готовой вот-вот захлопнуться.

Ну, и долго ты так будешь стоять? – осведомился внутренний голос. – Хочешь снова оказаться в лапах господина Эрнста?

Арсений Васильевич вздрогнул и гигантским усилием воли выдернул себя из трясины оцепенения.

Заработала инициированная подсознанием система боевого опыта, накопленного предками тысячелетия назад.

Мгновение спустя система запустила механизм непрогляд а, и Арсений Васильевич – для всех, кто его видел в данный момент, – исчез! Непрогля д создавал вокруг человека слой высокоамплитудных колебаний молекул воздуха, который практически полностью поглощал световые лучи.

Затем включилась другая часть мозга, ответственная за создание фантома. И по улице зигзагами побежал «второй» Арсений Васильевич Гольцов – его голографический двойник, в то время как первый – «настоящий» Гольцов тихонечко отступил назад, к забору, и направился по тротуарчику прочь от особняка полковника Пищелко.

Операция же по захвату двойника-фантома продолжала между тем развиваться.

Джипы с визгом шин затормозили. Из них выбросились парни в камуфляже, развернулись в цепь, перекрывая дорогу беглецу. Он заметался между ними как заяц, перепрыгнул через джип (!), наткнулся на спецназовца, увернулся, бросился бежать. За ним метнулись пятнистые комбезы, начали кричать, стрелять по ногам…

Чем закончилась эта погоня, Арсений Васильевич не увидел. Все еще невидимый, он свернул в переулок, добежал до метро, спустился вниз и только там, став за колонну, сбросил с себя вуаль непрогляд а.

Несколько пассажиров бросили на него удивленные взгляды, внезапно обнаружив соседа, но Арсений Васильевич этого не заметил. Сердце перестало гнать кровь по сосудам в бешеном ритме, дыхание понемногу успокоилось. А тревога в душе осталась. Пришло чувство забытой вещи. Что-то он упустил из виду, какую-то важную деталь. Но что именно – вспомнить не мог.

В начале двенадцатого он вышел из лифта на одиннадцатом этаже, позвонил в дверь.

Никто не откликнулся.

Сердце дало сбой.

Арсений Васильевич еще раз вдавил кнопку звонка, подержал подольше.

Тишина.

Тревога переросла в панику.

Он постучал в дверь, позвал внучку, еще раз постучал, надавил на ручку… и дверь открылась!

Облившись холодным потом, он вбежал в прихожую, окликая Стешу.

Никто ему не ответил.

Дважды обойдя все комнаты, заглянув под кровати, диваны и в шкафы, Арсений Васильевич без сил опустился на стул.

Стеши нигде не было.

А уйти сама куда-нибудь она не могла. Во всяком случае до этого момента.

Кто-то бесшумно вошел в квартиру, остановился в дверях.

Арсений Васильевич вскочил, оглянулся…

СИСТЕМА

Самсон Викторович Плевин, генерал, начальник научно-технического Управления Федеральной службы безопасности, слыл человеком хитрым, умным, жестким и несправедливым. В принципе, так оно и было на самом деле, потому что другие люди до таких кресел добирались редко, а если и добирались, то долго в них не задерживались. Чиновничья систем а, коррумпированная снизу доверху, в том числе и в военной сфере, просто не допускала к власти совестливых и справедливых, ибо строилась она по принципу взаимодополнения и круговой поруки, и либо превращала прорвавшихся в кру г в таких же холуев-винтиков, стремящихся сделать карьеру и обеспечить себя до конца жизни, возвыситься над всеми, либо выдавливала их из своей среды. Генерал Плевин стал свои м еще в юности, будучи по натуре расчетливым и сметливым карьеристом-комсомольцем. Неудивительно поэтому, что Система, управляющая социумом Земли (ниже – России, еще ниже – Министерством обороны и спецслужбами), обратила на него внимание и предложила работать в ином масштабе и по другим правилам. И Самсон Викторович согласился, не задумываясь. А потом нашел себе верного помощника в лице полковника Пищелко и устремился «к высотам самореализации», используя весь свой «творческий» потенциал.