Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд - Игорь Петрович Сенченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С учетом тяжелого положения дел на Балканах турки пытались, как могли, если не сделать ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда своим союзником, то хотя бы не допустить направленных против них действий с его стороны в Эль-Хасе. Посылали в Эр-Рияд делегацию. Предлагали ему изложить имевшиеся у него соображения касательно его с ними отношений. Ставили даже вопрос о выделении ‘Абд ал-‘Азизом военной силы для укрепления их гарнизона в Эль-Хасе. Активную переписку с ним вел генерал-губернатор Басры. Эмир Неджда, видя усиливающуюся, день ото дня, «немощь турок», добивался того, говорится в донесении консула Российской империи в Басре от 17.07.1912 г., чтобы турецкое правительство «признало его независимым правителем». Об этом он писал генерал-губернатору (вали) Басры. Тот, со своей стороны, пытался уговорить его оставаться, будучи мусульманином, «верным султану», халифу всех правоверных. «Власть турок в Неджде, — отмечал консул, — чисто номинальная, и в столице оного, в Рияде [Эр-Рияде], нет ни турецких чиновников, ни солдат». Прежде ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд «хотя бы на словах заявлял о своей преданности и покорности султану, теперь такового у него и вовсе не наблюдается». Нелишне вспомнить и о том, что, помимо требования о признаки его турками независимым правителем Неджда, он «издавна претендует также и на береговую полосу Эль-Хаса». В планы и намерения его по обретению Эль-Хасы, посвящен похоже, капитан Шекспир, «английский политический агент при шейхе Мубараке» (113).
Впечатлениями об обстановке, складывавшейся в 1912 г. в Верхней Аравии, поделился в своих путевых заметках побывавший там датчанин Барклай Раункиер. По поручению Датского Королевского Географического Общества он, пробыв в Кувейте 25 дней, где встречался с шейхом Мубараком, отправился с караваном в Бурайду, относившуюся, как указывал, «к владениям эмира Неджда Ибн Са’уда». Из Бурайды проследовал в Эр-Рияд, «столицу Ибн Са’уда», где видился с его отцом, имамом ‘Абд ар-Рахманом, передавшим «всю светскую власть в эмирате» в руки сына, и занимавшимся «исключительно религиозными делами».
Из Эр-Рияда, говорится в донесении С. Тухолки, проследовав в сопровождении турецкого отряда охраны через Эль-Хуфуф, «главный город турецкого санджака [провинции] Эль-Хаса», и портовый город ‘Укайр, Раункиер добрался до Бахрейнских островов. По пути «сделал съемку местности — для составления карты».
На Бахрейне, отмечал С. Тухолка, в городе Манама, его принимал тамошний английский политический агент, «при котором правитель Бахрейна, шейх ‘Иса, играл, можно сказать, второстепенную роль»; агент «даже разбирал тяжбы и ссоры» между бахрейнцами.
Санджак (провинция) Эль-Хаса, пишет Руинкиер, состоял из трех каз (районов). Губернатор провинции {муташарриф) проживал в Эль-Хуфуфе, главном городе Эль-Хасы, а вице-губернаторы, каймакамы (каиммакамы) — в казах. Арабы в том крае, по словам Раункиера, были «весьма фанатичны». Ибн Са’уд пользовался среди них влиянием и авторитетом. «Турецкая власть в санджаке Эль-Хаса проявлялась только в Эль-Хуфуфе с окрестностями». Во всех других местах края, чуть подальше от Эль-Хуфуфа, арабы занимались грабежами караванов, «воевали между собой, и, вообще, делали, что хотели» (114).
Бедуинов, к слову, грабивших торговые караваны, арабы называли «корсарарами песков» и «хищными людьми пустыни». В землях Неджда и Хиджаза славилось разбоями племя ал-харб (в переводе с арабского, что интересно, смысл слова «харб» — «война»). В сезон паломничества, когда в Святые места ислама, в Мекку и Медину, устремлялись тысячи пилигримов и сотни торговых караванов, шайки разбойников активизировались настолько, что, случалось, стопорили всю торговлю а крае. Бедуины, пристававшие к торговому каравану и замышлявшие его грабеж, внимательно, как повествует в своих путевых заметках путешественник Дж. Пэлгрев, «осматривались». И чтобы определить, «насколько мужественны и решительны» караванщики и члены каравана, вели себя с ними подчеркнуто фамильярно. Наблюдали за их реакцией. Если замечали «в своей предполагаемой жертве признаки робости» и готовности идти на уступки, то воспринимали это как «сигнал для дальнейших разбойных действий» (115).
Город Эль-Хуфуф, рассказывают путешественники, был обнесен крепостной стеной. В центре города располагалась цитадель-резиденция губернатора провинции Эль-Хаса. Цитадель окружал ров, который, когда требовалось, быстро наполнялся водой из близлежащих колодцев. Самым богатым кварталом города считался Рафа’а. Все дома там выходили на улицы глинобитными стенами. Двери и окна домов, в основном двухтрехэтажных, выделялись искусной резьбой и богатой лепкой. На первом этаже размещались складские помещения, комнаты для прислуги и кухня. Второй этаж, разделенный на мужскую и женскую половины, предназначался для жилья семейства, которому принадлежал дом. Плоская крыша жилища в жаркое время года служила для его обитателей местом для сна в ночное время и для отдыха — в предвечернее.
Центром жизни города ялялся рынок. К нему примыкала площадь с лавками, специализировавшимися на продаже дорогих товаров: золотых и серебряных изделей, благовоний, оружия, шерстяных плащ-накидок, головных платков и кожаных туфель.
На узких улочках, выходивших на площадь, стояли лавки-мастерские башмачников, столяров, кузнецов и кожевенников.
В пределах провинции Эль-Хаса кочевало восемь бедуинских племен, крупнешими из которых хронисты называют бану ‘аджман и ал-мутайр. Большой радостью в семействе кочевника было рождение верблюжонка, которому при появлении на свет непременно вешали на шею амулет. Самыми распространенными верблюдами в Верхней Аравии являлись одногорбые дромадеры, «даллюли» в речи бедуинов (116).
С. Цвемер, известный исследователь-портретист Аравии, полагал, что нынешний город Эль-Катиф в Эль-Хасе, — это Герра в прошлом. В наши дни, когда исторический туман, долгое время окутывавший земли Древней Аравии, стал понемногу рассеиваться — явила себя миру и Герра, крупный торговый центр «Острова арабов» далекого прошлого. Один из утерянных, по выражению аравийцев, ныне городов, Герра, «град великий и красивый», как отзывались о нем древние греки и римляне, прославился своими баснословными богатствами. Великолепие домов геррейцев, двери, стены и потолки которых были инкрустированы слоновой костью и каменьями драгоценными, вошло в предания арабов Аравии. Герра — это интригующая археологическая загадка Древней Аравии. Исчезнувшая с лица земли легендарная Герра, с ее несметными, как гласят сказания, сокровищами, все еще ожидает своего открывателя.
О богатствах Герры упоминали Страбон (64/63 г. до н. э. -23/24 г. н. э.) и более ранние историки и географы прошлого. Ар-темидор (II в. до н. э.), к примеру, сказывал о жителях Герры, как о «самых богатых среди всех аравийцев», владевших «множеством изящных изделий из золота и серебра». Историк Полибий (ок. 200 — ок. 120 до н. э.), повествуя о походе на Герру царя Государства Селевкидов Антиоха III (205 г. до н. э.), тоже не преминул обмолвиться о «несметных богатствах» этого города.
