Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд - Игорь Петрович Сенченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце весны-начале лета 1912 г. вновь обострились отношения эмира Неджда с тарифом Мекки, и стороны обменялись набегами на дайры (места обитания) некоторых из подвластных им племен. Шариф Мекки Хусейн озлобился на эмира ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда настолько, что ввел даже запрет на хаджж (паломничество) для жителей Неджда (в 1912 г. он пришелся на ноябрь-декабрь). Это больно ударило и пожителям городов, и по племенам вдоль паломнического пути, лишившихся доходов от обслуживания паломников.
Открыто выступить против турок в Эль-Хасе, а тем более против подконтрольного им тогда Хиджаза ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд не решился. До 1913 г. никаких телодвижений в плане «отобрания Эль-Хасы у турок» не предпринимал. Для «продвижения на Восток», как он говорил, то есть для похода на Эль-Хасу, а потом и для «броска на Запад», то есть на Хиджаз, — он ни военными ресурсами, ни финансовыми возможностями, ни политико-дипломатическими тылами в лице Англии не располагал. Вошел он в Эль-Хасу в 1913 году. Толчком к началу военной кампании стал вывод турками значительной части своих войск из Эль-Хасы (для переброски на Балканы) и последовавшего вскоре поражения Османской империи в Балканской войне. Перед началом кампании, как рассказывает Филби, ‘Абд ал-‘Азиз встречался с высшим английским военно-морским офицером. И, надо полагать, известил его о готовившейся им военной акции против турок (117).
Эмир ‘Абд ал-Азиз Аль Са’уд понимал, что для того, чтобы поднять престиж Неджда в глазах англичан и заставить их по-новому взглянуть на себя, ему надлежало стать весомым в их глазах игроком в делах Аравийского побережья Персидского залива. А для этого необходимо было получить прямой к нему выход, которого у Неджда тогда не было. Забрав же в свои руки Эль-Хасу и став, как намекали ему англичане, одним из «центров силы» Прибрежной Аравии, он тем самым мог, как считал, подтолкнуть Великобританию к тому, чтобы изменить формат ее с ним отношений. Обрести Эль-Хасу, а вместе с ней и выход к Персидскому заливу требовалось, помимо политических соображений, еще и потому, чтобы обеспечить Неджд гарантированными поставками товаров, в том числе оружием и продовольствием. Притом никем и никак не контролируемыми, и, что не менее важно, — не облагаемыми никакими таможенными и иными сборами ни со стороны правителей побережных портовых городов, ни со стороны вождей племен на сухопутных караванных путях (118).
Ситуация для броска на Эль-Хасу складывалась благоприятная. Внимание турок к Эль-Хасе, как уже отмечалось выше, вследствие войны на Балканах и схватки с Италией в бассейне Красного моря, заметно ослабло. Там в то время располагалось только несколько их небольших гарнизонов, расквартированных к тому же в недостаточно хорошо укрепленных фортах. Серьзно поубавились и силы турок в Басре и Багдаде. Подавляющая часть войск возвратилась в Турцию — для укрепления обороны Константинополя. Шейхи племен Эль-Хасы выражали недовольство правлением османов, притом открыто и громко.
К концу 1912 г., как следует из «Отчета Бассорского [Басрийского] вилайета арабо-турецких владений в Персидском заливе», подготовленного Сергеем Владимировичем Тухолкой, численность турецких войск в городах Эль-Хуфуф и Эль-Катиф составляла «два табора», «из коих до сотни солдат» находилось в Катаре (119).
«Власть турок над Эль-Хасой была призрачной, — говорится в отчете российского консульства в Басре. — И почти кончалась за пределами городов… В первых числах мая [1913 г.] Ибн Са’уд, собрав около восьми тысяч хорошо вооруженных арабов, внезапно вторгся в Эль-Хасу и произвел нападение на Эль-Хуфуф. Большого труда овладеть городом ему не представляло» (120).
События развивались так. Подойдя под покровом ночи со своим восьмитысячным войском к окрестностям Эль-Хуфуфа, эмир ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд с 1500 всадниками на быстроходных верблюдах предпринял (09.05.1913) в свойственном ему стиле дерзкий предрассветный набег на Эль-Хуфуф, столицу Эль-Хасы. Тамошний турецкий гарнизон, захватил врасплох. Девятьсот воинов-арабов, перебравшись по веревочным лестницам через оборонительные стены города, действовали слаженно. С поставленной перед ними задачей, состоявшей в том, чтобы бесшумно, насколько удастся, разоружить привратников и отворить въездные ворота, справились быстро. Туркам, коих в то время насчитывалось в Эль-Хуфуфе 1200 человек, не оставалось ничего другого, как вместе с муташаррифом Эль-Хасы Надим-беем укрыться в крепостной мечети города. В ответ на гарантии безопасного ухода из Эль-Хуфуфа муташарриф отдал приказ сдаться (121). Покидая Эль-Хуфуф, турки, по требованию эмира ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда, оставили все имевшееся у них оружие, несколько пушек и боеприпасы, а также казну гарнизона. Караул, выделенный эмиром, сопровождал их до ‘Укайра. Оттуда некоторые из турок ушли морем в Басру, другие — в Катар (122). Овладев Эль-Хуфуфом, повествуют хроники Неджда, эмир Ибн Са’уд (дальше и мы будем именовать его так) вскоре поставил под свой контроль и всю провинцию Эль-Хаса с портовыми городами ‘Укайром и Эль-Катифом (123). В последнем из них, сообщал русский консул в Басре М. Попов, Ибн Са’уд со своим войском «вообще не встретил никакого сопротивления со стороны турок — гарнизон в панике бежал». Удивительно, но факт, замечает М. Попов, «весь Неджский санджак был очищен от турок почти без кровопролития» (124).
Для турецких властей в Басре и Багдаде, докладывал М. Попов, захват ‘Абд ал-‘Азизом Аль Са’удом провинции Эль-Хаса явился «полной неожиданностью». Усыпленные его «заверениями в полной покорности турецкому правительству» и «письменными выражениями верноподданических чувств к нему», турки к такому развороту событий «оказались не готовыми, и были загнаны в угол». Они опасались, и вполне обоснованно, говорится в донесении М. Попова, «как бы и другие арабские шейхи не последовали этому примеру». Основания для таких опасений имелись, и серьезные. Население Аравии турок не жаловало, а вот к ‘Абд ал-‘Азизу Аль Са’уду относилось, напротив, сочувственно (125).
Турецкие власти в Аравии и Месопотамии, извещал М. Попов, во всем произошедшем склонны были видеть «руку Англии». И в определенной степени были правы. Смысл ее устремлений состоял тогда в том, отмечал дипломат, чтобы, во что бы то ни стало, «закрепить за собой все побережье Эль-Хасы» и, таким образом, договорившись с ‘Абд ал-‘Азизом Аль Саудом, «превратить Эль-Хасу во второй Кувейт». Ведь там к тому времени доминирующие положение Англии являлось уже неоспоримым (126). «Нелюбовь к туркам у арабов настолько велика», писал М. Попов, что, как в Месопотамии, так и в Аравии, повсеместно можно слышать сегодня одни и те же слова: «Довольно терпеть турок!».
«Недовольство нынешним турецким правительством, —
