Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

«Съ глазу на глазъ, пишетъ командированный генералъ Лалпцынъ въ своихъ воспоминаніяхъ, я попросилъ начальника штаба 10-й арміи хотя бы три дня не посылать старшему начальнику въ Шавельскомъ районѣ никакихъ приказаній и вообще не вмѣшиваться въ его работу»...

Позднѣе генералу Алексѣеву пришлось перевести въ этотъ районъ генерала Плеве съ его штабомъ. Хотя съ этого момента управленіе войсками было упорядочено и дальнѣйшее распространеніе непріятеля пріостановлено, но время для «вытѣсненія» нѣмцевъ за Нѣманъ было упущено, и непріятель своимъ присутствіемъ на Виндавѣ и Дубиссѣ, долженъ былъ всегда напоминать объ опасности возможнаго продвиженія его дальше, въ направленіи на Вильну, Двинскъ и Ригу.

Собственно говоря уже съ этого времени (конецъ мая и начало

іюня) настала пора для выдѣленія арміи генерала Плеве изъ вѣдѣнія 0.-3. фронта и непосредственнаго подчиненія ея Верховному Главнокомандующему. Можетъ быть тогда и удалось бы болѣе своевременно сформировать особый сѣверный фронтъ, для прикрытія путей сѣвернѣе Ковны, па Петроградъ п Москву. Но образованіе ахой новой группы войскъ могло идти лишь за счетъ Западнаго фронта, въ связп съ эвакуаціей имъ Польши. А такъ какъ эту трудную операцію Великій Князь Николай Николаевичъ ввѣрилъ генералу Алексѣеву, то онъ и опасался своимъ вмѣшательствомъ стѣснить свободу его дѣйствій.

«Мы должны. — писалъ я въ концѣ іюля, послѣ цѣлаго ряда словесныхъ докладовъ, — отказаться отъ стремленія удерживать во что бы то пи стало линію р. Вислы и въ своихъ рѣшеніяхъ принимать исключительно требованія стратегической обстановки, стремясь при первой возможности усилить и закрѣпить наше положеніе въ Рнго-ІІІавельскомъ районѣ, который пріобрѣтаетъ первенствующее значеніе при данныхъ условіяхъ обстановки»...

17-го августа русскую армію постигъ, наконецъ, на ея правомъ флангѣ очень тяжелый ударъ: въ результатѣ германскаго штурма

пала крѣпость Ковна. „

Общественное мнѣніе привыкло въ теченіе минувшей воины, по опыту Западнаго фронта, къ безсплію крѣпостей и довольно быстрому переходу ихъ въ руки непріятеля; поэтому оно не обратило особаго вниманія на паденіе названной крѣпости. Едва ли была даже усмотрѣна разница въ положеніе и условіяхъ обороны Ковны и Новогеоргіевска. перешедшихъ въ руки германцевъ почти одновременно. На самомъ дѣлѣ различіе было весьма и весьма существенное. Новогеоргіевскъ сдался, по оставлены нашими полевыми войсками линіи р. Вислы и нижняго Нарева, то-есть, въ условіяхъ такъ сказать «изолированной» обороны. Ковенская же крѣпость была расположена на линіи общаго фронта и не была окружена непріятелемъ, сохранивъ такимъ образомъ ооев}ю связь съ полевыми войсками, отъ которыхъ, при лучшемъ управленіи, должна была бы получить помощь. Помощь эга могла сказаться тѣмъ болѣе дѣйствительной, что атаковавшій ее германскій корпусъ .Іицмана едва ли въ значительной мѣрѣ превосходилъ гарнизонъ крѣпости въ силахъ, а его артиллерію никакъ нельзя было назвать «подавляющей». «Ни одна крѣпость не бралась еще такими скромными средствами», говоритъ о штурмѣ Ковны, въ своихъ воспоминаніяхъ, генералъ Людендорфъ. «Даже съ паденіемъ западпыхъ отдѣловъ обороны, располагавшихся на лѣвомъ берегу Нѣмана, Ковенская крѣ-

постъ имѣла, въ сущности, возможность продолжать сопротивленіе, сомкнувшись укрѣпленіями на правомъ берегу той же рѣки!

Комендантъ крѣпости, въ дѣйствіяхъ котораго оказалось не мало погрѣшностей, былъ отрѣшенъ отъ должности, преданъ полевому суду и понесъ очень суровое наказаніе; вопросъ же о томъ, почему крѣпость, нуждаясь въ помощи нолевыхъ войскъ, не получила таковой, къ сожалѣнію не подвергся соотвѣтственному освѣщенію.

Въ этомъ печальномъ эпизодѣ для общей обстановки хуже всего было то, что, съ переходомъ Ковны въ руки непріятеля фронтъ нашъ по существу оказывался прорваннымъ въ прямомъ направленіи на Вильну. Въ руки непріятеля перешли мосты черезъ р. Нѣманъ и желѣзнодорожная линія на Вильну, только частично разрушенная гарнизономъ крѣпости. Вслѣдствіе этого, штурмъ Ковенской крѣпости не остался отдѣльнымъ эпизодомъ; онъ повлекъ за собою дальнѣйшее наступленіе нѣмцевъ на правомъ берегу р. Нѣмана. Генералъ Людендорфъ вернулся къ своей первоначальной завѣтной идеѣ наступленія въ обходъ праваго флата русскихъ войскъ, въ общемъ направленіи на Вильну-Минскъ.

Вслѣдствіе этого рѣшенія, дѣла на нашемъ правомъ флангѣ становились для насъ все болѣе угрожающими. Чтобы облегчить ихъ, Ставкой были приняты самыя рѣшительныя мѣры, заключавшіяся въ распоряженіяхъ по сосредоточенію гвардейскаго корпуса къ Вильнѣ, по переброскѣ туда же двухъ пѣхотныхъ корпусовъ и одной кавалерійской дивизіи и, наконецъ, по выдѣленію изъ войскъ Ю.-З. фронта 120-ти отдѣльныхъ ротъ съ офицерами и вооруженіемъ «для быстраго и надежнаго усиленія сплоченными частями корпусовъ арміи генерала ГІлеве». Эта исключительная мѣра была вызвана крайне отвѣтственнымъ положеніемъ названной арміи, ослабленной предыдущими боями. Съ помощью полученныхъ подкрѣпленій, генералу Плеве удалось остановить нѣмецкое наступленіе на лѣвомъ берегу р. Сѣв. Двины.

Наконецъ къ 31-му августа съ большими трудностями было закончено фшрмированіе штаба Сѣвернаго фронта, и въ командованіе имъ вступилъ генералъ Рузскій.

Всѣ упомянутыя распоряженія относятся къ числу послѣднихъ, исходившихъ отъ Великаго Князя Николая Николаевича. Какъ извѣстно читателю, 5-го сентября во главѣ всѣхъ дѣйствующихъ войскъ арміи и флота сталъ Императоръ Николай, а начальникомъ полевого штаба къ нему былъ назначенъ генералъ Алексѣевъ.

Съ большихъ трудомъ къ концу сентября русская армія вышла

изъ очень опаснаго для нея положенія, создавшагося стремленіемъ нѣмцевъ охватить правый флангъ ихъ главной массы. Идея наступательной операціи германцевъ, явившаяся въ результатѣ систематическаго пренебреженія русскими арміями вопроса о прикрытіи ихъ операціонныхъ линій со стороны Восточной Пруссіи, не разразилась катастрофой и «повисла въ воздухѣ» лишь вслѣдствіе недостатка у германцевъ силъ для ея выполненія. Но, въ результатѣ нѣмецкаго наступленія по правому берегу р. Нѣмана, мы все же потеряли значительную полосу мѣстности п должны были закрѣпиться къ сѣверу отъ Полѣсья на довольно случайной линіи отъ Риги по Двинѣ до Двинска и далѣе на югъ до Припяти, восточнѣе Иинска. Мы потеряли возможность пользоваться, въ качествѣ рокадной, не только желѣзной дорогой Либава-Радзивилиліки-Вильна, но и линіей Рига-Двпнскъ-Вильна. Южнѣе же мы цѣликомъ отдали нѣмцамъ желѣзнодорожный путь отъ Вильны на Барановичи и такіе важные желѣзнодорожные узлы, какъ Вильну, Лиду п Барановичи, владѣніе которыми представляло бы для насъ существенную пользу въ дальнѣйшей длительной позиціонной войнѣ.