Лорд Дракон - Сюзан Робинсон

Цветки календулы лечат насморк и укрепляют зрение. Календула используется при отравлениях, кишечных расстройствах и злословии.

ГЛАВА 21

С помощью Имада Джулиана спешилась у подножия холма, где находилась пещера монаха Клемента. Люсьен спускался со склона. Бросив поводья Саймону, девушка направилась вместе с Имадом навстречу рыцарю.

— Вы уверены, что он пошел в пещеру? — сказала она.

Люсьен мельком окинул её взглядом, прежде чем обратить свои глаза цвета закатной синевы на какую-то точку над её плечом. — Oui.

Изогнув бровь, Джулиана уперла руки в бедра и встала так, чтобы закрыть Люсьену обзор и помешать смотреть поверх ушей своей кобылы.

— Видишь ли, сэр рыцарь, я признала свою вину и пытаюсь исправить ошибку. Я вела себя очень опрометчиво и теперь раскаиваюсь. Но не волнуйся. Я собираюсь положить конец этому разрушительному сватовству. Если я погубила себя с твоим господином, я молю Бога дать мне милость отказаться от него благородно и по-христиански, неважно, какой ценою для меня.

Пока Джулиана говорила, Люсьен пристально изучал её, и когда она закончила, во взгляде его сквозило невольное уважение.

— Это делает вам честь, мадмуазель.

— Я бы скорей хотела иметь Грэя де Валенса, чем всю честь королевства.

Улыбка осветила суровое лицо Люсьена.

— Я бы хотел, чтобы случилось то, что сделает господина счастливым, как и всех нас. Я только жалею, что Артура не было в Вайн-Хилле во время вашей размолвки. Он бы смог урезонить своего кузена.

Джулиана сделала вид, что изучает складки на своём плаще. Она не собиралась сообщать этому насмешливому французу своё мнение о каждом, кто носит имя Стрейндж.

— Где он?

Имад выступил вперёд, пряча руки в широких рукавах халата. — Сэр Артур охотится на этого кровожадного бандита, о прекрасная госпожа.

— Охотится на банд… — Джулиана взглянула на Имада, затем на Люсьена, — оба смотрели на неё удивленно, но спокойно. Было ясно, что они никогда и мысли не допускали, что Артур мог быть убийцей или что они могли послать убийцу охотиться на невинного человека. — Я полагаю, милорд подумал, что такой отвлекающий маневр был необходим.

— Oui, demoiselle.[25]

— Я искренне полагаю, что бедняге вскоре разрешат бросить преследование этого…м-м…бандита. — Джулиана прикусила губу, воздерживаясь от дальнейшего комментария о том, насколько Артур выиграл от смерти своего брата. Сначала она должна поговорить с Грэем о своих подозрениях с глазу на глаз. Отвернувшись от мужчин, она сняла сапожок, вытряхнула из него гальку и снова надела. Затем подняла узел, в котором были одеяло, еда и питье, и забросила его через плечо. — Я пойду.

Люсьен протянул руку, чтобы помочь ей, но она покачала головой.

— Вы и Имад разобьёте лагерь здесь. Мне не нужны лишние глаза, когда я найду милорда.

— О Боже, он насадит мою голову на пику, если я позволю вам бродить по этим холмам в одиночку.

Имад энергично закивал, и Джулиана увидела, насколько полон решимости взгляд Люсьена. Она скрестила руки на груди и направилась к рыцарю.

— Пусть так, но я должна предупредить вас, что намерена прямиком идти в пещеру и броситься в объятия милорда, и когда я так сделаю, он не поблагодарит вас за то, что вы маячите рядом и таращитесь на него, как пара дойных коров.

— Мы будем держаться на существенном расстоянии от вас, чтобы не допустить такого неблагоприятного развития событий, о прекрасная госпожа Солнца.

— Имад, если ты и этот французский плут последуете за мной, я устрою вам такое преследование, что вы до утра не вылезете из придорожных кустов ежевики. Я лазаю по этим холмам с детских лет и не нуждаюсь в сопровождении, но если вы не перестанете мне перечить, я до самой ночи не доберусь до пещеры.

Люсьен вздохнул и покачал головой.

— Как пожелаете, мадмуазель. Мы проводим вас до полдороги и вернемся сюда, чтобы разбить лагерь. Но утром мы пойдем вас искать. — Он кинул на неё лукавый взгляд. — Если прежде messire самолично не скинет вас с холма.

— Я всеми силами попытаюсь воспрепятствовать этому.

Она тронулась в путь, не дожидаясь дальнейших высказываний Люсьена. Имад карабкался за ними, проклиная каждый камень на своем пути и жалуясь на судьбу, которая вынудила его остаться в этой дикой стране. Верные своему слову, они оставили её на полпути. Джулиана наблюдала, как они скрывались из виду, спускаясь вниз по склону, затем направилась наверх к пещере монаха.

Она обнаружила, что Грэй покинул Вайн-Хилл, его шумный отъезд вызвал переполох среди его людей. Опасаясь гнева господина, вслед за хозяином отправились только Саймон и, следуя чуть поодаль, Люсьен. Француз отказался подождать Джулиану, но она вскоре нагнала его вместе с Имадом, следующим за ней по пятам. Саймон показал Люсьену местонахождение их господина и был отослан домой.

Солнце уже почти село, когда она достигла поляны перед пещерой. Она спряталась за деревом, поскольку перед входом в пещеру было открытое пространство, а девушка не хотела сразу обнаруживать себя. Сначала она встревожилась, что не видит Грэя, но затем заметила его гунтера, расседланного и привязанного поблизости.

По пути к холмам у Джулианы было время, чтобы обдумать, как искупить вину за свои непростительные действия. Оглядываться назад, вспоминая, как она вела себя с Грэем, было не очень-то приятно. Её поведение было продиктовано отголосками досадного прошлого. Она с самого начала обрушилась на него с оскорблениями и подозрениями. Не потрудившись во всем разобраться, не узнав его совершенно, кроме как через свое непобедимое и греховное желание.

Если бы она не была так поглощена своими малодушными страхами, то поговорила бы с ним, как он и предлагал в своё время. Тогда, может быть, узнала бы от него самого то, что рассказал ей Имад. Хотя, возможно, и нет. Не одна она была полна нежелания доверять, обнажая свои самые сокровенные тайны.

Но прошлое осталось в прошлом. Теперь же её задача заключалась в том, чтобы вымолить у него прощение. Но она знала Грэя де Валенса. Он не поверит красноречивым извинениям. Слова не смогут прорубить проход через тот ледяной бастион, который он сейчас воздвиг вокруг себя.

Но она должна достучаться до него, ради того выражения на лице, которое появилось у него, когда те опрометчивые слова вырвались у неё. Ради того взгляда, который проступил из-за его необычного и пленительного фасада, показав нечто такое, что она никогда не надеялась в нем найти, что-то, что даже не осмеливалась назвать самой себе. Она не станет искать этому название, но она хочет и Грэя, и его душу любой ценой.