Лорд Дракон - Сюзан Робинсон

— Нет, нет, нет, нет!

Он перестал трясти, но гнев не утих. Обхватив за шею, он рывком притянул её так близко к себе, что мог бы поцеловать.

Грубым голосом, задыхаясь, он прошептал ей:

— Посмотри, ну и что из того, что я пылаю и вздымаюсь каждый раз, когда твоя плоть освобождается из складок платья? Клянусь Богом, я покажу тебе, что не стоит играть со мной в такие игры.

Его рот неотвратимо приближался к ней, неистовый и беспощадный. Джулиана попыталась заговорить, но он накрыл её губы своими. Она замотала головой, уклоняясь от этого настойчивого рта, в то же время сжимая руку в кулак и толкая его в живот. Он задохнулся, но не выпустил её.

— Ох, посмотри, что ты наделал, — закричала она.

— Я?! — Он притянул её ещё ближе. Одна рука скользнула вниз, сжимая её ягодицы. — Боже, ты просто молишь о наказании.

Если она не остановит его, они закончат сражение на полу пещеры. Она потянулась вверх, схватила его за волосы и дёрнула, убирая его голову от своего плеча. Затем закричала, соприкасаясь с ним нос к носу.

— Ты не обратил внимания! Разве ты не видел мою походку? Гром Господень, разве ты не видел, как я хожу?

Его дыхание было частым. Он все ещё сжимал её шею и ягодицы. Грэй не сказал ничего. Его брови сомкнулись, затем хватка ослабла.

— Твоя походка, — повторил он безжизненным тоном, а потом снова замолк.

Через мгновение его губы приоткрылись, и у него вырвался слабый вздох. Затем он посмотрел на неё. Густые серебристые локоны покачнулись, когда он повернул голову. Джулиана сглотнула и, заставив себя посмотреть в его глаза, обнаружила там ласковую теплоту летнего ветра, проносящегося над покрытыми травой холмами. На его губах появилась задумчивая улыбка, и он наклонился ближе, чтобы прошептать ей на ушко:

— Ты подумала, что вызовешь у меня отвращение, не так ли, глупая девчонка?

Теперь была её очередь уставиться на него с открытым ртом.

— Ты даже не заметил. Почему ты не заметил?

— Потому, радость моя, что ты прихрамываешь лишь слегка. Это только в твоих собственных глазах твое прихрамывание похоже на походку уродливого монстра. В моих же глазах ты скользишь, как сокол, парящий на невидимых воздушных потоках.

— Нет, я хромаю, шатаюсь и…

— Матерь Божья, — сказал он, удивляясь, — ты считаешь себя такой жалкой, и все же ты обнажилась передо мной.

— Я говорила тебе, что хочу показать, как сильно я сожалею о своем дурацком характере. И было бессердечно и глупо с моей стороны не осознавать, каким ужасом было для тебя, когда тебя заставили раздеться донага. — Поток грязных проклятий прервал её.

— Я изобью Имада до крови.

— Ты никогда не сделаешь этого.

— Я должен подумать о каком-нибудь страшном наказании.

Джулиана прочистила свое горло.

— Я… я позволяю тебе отказаться от нашей помолвки.

Она была так горда этим величественным заявлением, но он только откинул голову назад и рассмеялся.

— Высокомерный викинг.

— Я не виноват. Для тебя не существует никаких законов, кроме собственного мнения. И ты воображаешь, что твой отец разрешит такое, и я позволю тебе уйти.

— Разве нет?

Она коротко взглянула на него, но снова малодушно потупила взор. Он поднял её подбородок, так что ей пришлось встретиться с изумрудным огнём в его глазах.

— Моя родная, дорогая, независимая леди, моя радость, моя жизнь. Ты заставила меня забыть о возмездии и о долге, а теперь пытаешься строить из себя страдалицу. Из меня получился бы такой же лев, как из тебя христианская мученица.

Скажи это. Скажи это сейчас.

— Грэй, я люблю тебя.

Он отвернулся и опустил голову. Его глаза закрылись.

— Не говори этого, пока я не расскажу тебе, кого ты любишь. Нет, не останавливай меня.

На этот раз Джулиана замолчала и стала слушать. Она стояла обнаженная в кольце его рук и слушала спокойный хриплый голос, рассказывающий ей о предательстве и стыде, слушала, в то время как голос дрожал, задыхаясь от непролитых слез. Во время этого рассказа боль терзала её сердце, но она инстинктивно поняла, что нужно сдержаться. Ей не следует вмешиваться со своими собственными переживаниями. Она ограничилась прикосновением к его плечу, где было выжжено клеймо. И когда, наконец, хриплый шепот замолк, она почувствовала легкое прикосновение шелковистых волос, когда он отвернулся от нее.

Она остановила его. Её пальцы дотронулись до его лица, заставив посмотреть на неё снова. Затем, встав на цыпочки, она накрыла его рот своим и сказала своим телом то, для чего, казалось, простых слов было недостаточно.

Корень черной чемерицы используют в смеси трав для уничтожения волков и лисиц. Также показано использовать для лечения подагры, затылка и чесотки.

ГЛАВА 22

Грэй проснулся и обнаружил, что огонь погас. Джулиана спала, прижавшись к нему, макушка её головы едва виднелась из-под одеяла. Он испытал искушение зарыться носом в её волосы и найти то чувствительное местечко на шее, но затем решил не мешать ей. Они трижды за эту ночь занимались любовью, и это несколько утомило её.

Он был рад, что никто не видит его смущенную улыбку. Никто никогда не ценил его до такой степени, чтобы рисковать так, как рискнула она. Он никогда не забудет её гордо поднятый подбородок или любовь в её глазах, когда она шла к нему через поляну, обнажённая и так уверенная в своем уродстве. Это прихрамывание — она стала для него единственной в своём роде, самой драгоценной. И она думала, что он посчитает её отталкивающей.

Джулиана предложила свою душу и вернула ему его собственную. Он был так счастлив, что был убежден — должно произойти какое-то несчастье, такое счастье не даётся просто так. По своему опыту он знал — в жизни было больше страданий, чем наслаждений. Ему обязательно придётся заплатить за это блаженство. Но не сегодня ночью.

Поднявшись так, чтобы не побеспокоить Джулиану, он поискал свой плащ. Они оделись после занятий любовью, так как ночь была холодной. Грэй застегнул одежду и вышел наружу к куче дров, которую бросил у входа. Луна исчезла, и легкий ветерок шевелил черные ветки деревьев. Ветви скрипели и завывали, пока он набирал полные руки дров. Он встал на одно колено и уже, было, начал подниматься, когда что-то треснуло его по затылку. Боль взорвалась в голове, а затем он упал.

Его следующим ощущением было, что его тащили за ноги. Голова ударялась о землю, щекой он царапался о гравий. Он мельком заметил свет костра, и был брошен на землю у скалистой стены пещеры. Все еще одурманенный, он задохнулся, ударившись головой о камень. Несколько секунд Грэй видел лишь пятно света во тьме. Хотя голоса вокруг него звучали громко, он не мог их понять.