Герой Бродвея (сборник) - Вилли Конн

— Вы только послушайте, Норман, что эти негодяи пишут обо мне, — начальник полиции Морли развернул страницы «Нью-Йорк пресс» так, словно это были крылья укусившей его осы. — Пока оберполицейский пил пиво, кинозвезду похитили в центре Нью-Йорка, — прочитал он. — А фотография? Ума не приложу, как они сумели меня «щелкнуть»?

— Не стоит расстраиваться, сэр, на фото вы выглядите очень мужественно, — знаменитый сыщик Майк Норман с трудом скрыл улыбку, бесцеремонно раздвигавшую его губы, словно пальцы дантиста.

— Ну да, я действительно пил пиво в то самое время, когда произошло похищение. А разве его не пьет тот мерзавец из «Нью-Йорк пресс», как его там — Джимми Смит, который сфотографировал меня, а, Стивен? — Морли повернулся к своему помощнику. — Ну, ладно, Стив, выкладывайте все, что у вас есть о похищении мисс Коннели.

— Сэр, к сожалению, это не единичное похищение, а целая серия. Все похищенные — артисты, приглашенные на съемки в телесериале мистера Гонзалеса. Они исчезли совершенно бесследно. Исключение составляет лишь мисс Коннели. Ей удалось вырваться из рук преступников и бежать на угнанном «Форде». Но дальше ее следы теряются. Мы не могли найти ни ее, ни угнанный автомобиль. Похоже, кто-то сводит счеты с кинокомпанией мистера Гонзалеса.

— У этих киношников нравы упали до уровня их персонажей, — Морли брезгливо поморщился. — Я не стал бы отвлекать вас, Норман, на расследование этих плевых интриг, но задета честь начальника полиции, и мы должны утереть нос проклятым газетчикам. Возьмитесь за это дело, Норман, и извините, что я вам поручаю подобную ерунду.

Морли дружески похлопал по плечу Майка, однако этот жест не мог обмануть Нормана. Детектив отлично понимал, что он неприятен, но одновременно и необходим шефу, как баллончик для уничтожения тараканов неряшливой кухарке. К тому же интуиция подсказывала Норману, что в деле мисс Коннели и мистера Гонзалеса «тараканы» будут не менее устрашающими, чем свирепые гиперы, с которыми ему пришлось недавно столкнуться в мрачных подземельях Нью-Йорка.

Дон Педро Гонзалес ненавидел полицию своей страны за то, что она берет слишком большие взятки. Но еще больше он ненавидел и боялся американскую полицию за то, что она взятки берет не у каждого. Смешно было бы предлагать деньги, например, знаменитому детективу Норману. С любопытством, выглядывающим, подобно устрице, из ракушки его страхов, режиссер переступил порог кабинета сыщика, о котором не раз писала мировая пресса, особенно после потрясшего всех захвата террористам атомной ракеты в России.

— Сеньор Норман, — голос режиссера прозвучал так глухо, как будто доносился из-за захлопнувшихся створок раковины, — обещайте, что не отправите меня в сумасшедший дом, что бы вы от меня ни услышали.

— Мистер Гонзалес, — детектив поднял могучую десницу, с блестящим, как нож гильотины, платиновым браслетом, — этой рукой я уничтожил несколько космических негодяев, а также отправил в тюрьму множество обыкновенных мерзавцев. Но поверьте, никого из них я не упрятал в сумасшедший дом. Я сыщик, мистер Гонзалес, а не психиатр. Здесь вы можете говорить все без малейших опасений быть превратно понятым.

— Хорошо, сеньор, я верю вам. В прошлом месяце, — начал режиссер, — я отдыхал на Гавайях. Был полный штиль, и вода была ясная-ясная. Я плыл на надувном матрасе вдоль берега и тут… — режиссер замер, словно ныряльщик, стушевавшийся на краю вышки, — …и тут я увидел в воде лицо Эстер — героини моего фильма! Оно было похоже на лицо утопленницы. Она схватила меня за ноги и стала топить!

Сеньор Норман, я не разговаривал бы сейчас с вами, если бы с проходившей яхты ко мне на помощь не бросился огромный лендзир. Знаете, такой пес, размером с волкодава. Он поймал меня на глубине и вытащил на поверхность. Смотрите, сеньор Норман, это следы его зубов, — режиссер закатал рукав, и Норман увидел свежие следы собачьих клыков.

— Вы кому-нибудь рассказывали об этом, мистер Гонзалес?

— Что вы, конечно, нет. Я был уверен, что у меня галлюцинации, что я схожу с ума. Я бы никогда не решился заговорить об этом. Но ужасное происшествие в отеле заставило меня прийти в полицию.

— В вас стреляла Эстер? — Майк пристально посмотрел в глаза режиссера.

— Да, сеньор, она и вторая героиня фильма — Марианна. Пожалуйста, поверьте мне, сеньор, Лиз Коннели может подтвердить мои слова.

— Лиз Коннели похищена, — сухо, как автомобильный компьютер, произнес Майк.

— Как, и ее похитили?! Это ужасно, сеньор Норман. Они преследуют меня, они похищают моих артистов. Моя кинокомпания на грани краха. Умоляю вас, сделайте что-нибудь, сеньор Норман. Я знаю, они следят за каждым моим шагом. Я не могу больше жить в отеле. Я перееду в какую-нибудь нору. Мне хочется зарыться как можно глубже, чтобы они не достали меня.

— Успокойтесь, мистер Гонзалес, — Норман протянул режиссеру рюмку японской рисовой водки, — я найду способ помочь вам. Но при одном условии — вы должны будете строго выполнять мои инструкции.

— О, разумеется, сеньор, — в глазах режиссера засветилась радостная готовность лендзира выполнять любые команды проводника.

— И тогда, Стив, он увидел под водой лицо утопленницы…

— Чушь какая-то, однако от нее мороз идет по коже. Ты, случайно, не разыгрываешь меня, Майк? — помощник начальника полиции поднял бокал и, прищурившись, посмотрел сквозь него на Нормана, как это делают часовщики.

— Стив, все очень серьезно. Я чувствую приближение ужасных событий. В мои виски стучатся крики людей, взывающих о помощи, — Майк Норман скользнул рассеянным взглядом по столикам открытого кафе, пустынной улице с одиноким фургончиком фирмы «Кока-кола».

— Может быть, в режиссера стреляли актрисы, играющие Эстер и Марианну?

— Исключается, Стив, у них прочное алиби. В момент обоих покушений они были за тысячи миль от режиссера.

— Тогда что же?

Почувствовав странное беспокойство, Майк склонился к самому уху Стивена:

— Оба покушения, — зашептал он, — произошли во время демонстрации телефильма с участием Эстер и Марианны. Сегодня по телевидению пойдет следующая серия, и я подозреваю, что покушение повторится. Жизни мистера Гонзалеса угрожает опасность. Проверь оружие, Стив, вечером предстоит серьезная работа.

— Проклятье! — Джек Горилла сорвал с головы наушники и швырнул их на пол фургона фирмы «Кока-кола». — Ни черта не слышно! Этот легавый осторожен, как старая лисица!

— Не расстраивайтесь, маста Джек, — Проныра Гарри отключил подслушивающую аппаратуру, — и так ясно, маста Джек, фараоны сегодня что-то затевают.

— Поднимай наших людей, Проныра, и пусть берут побольше патронов — сегодня вечером будет жарко и нам, и нанявшему нас мистеру Гонзалесу, — приказал гангстер.

Добравшись до окраины Нью-Йорка, Майк Норман вылез из кабины «Форда» и, уперев руки в бока, выгнул спину, сгоняя усталость как леопард, точащий когти о ствол дерева. Обвешанный оружием, он был и в самом деле похож на леопарда, хорошо отточившего когти.

Шел дождь. Мокрый асфальт в неверном свете фонарей мельтешил в глазах, как экран «видика» перед началом кино. Майк усмехнулся, подумав, что сюжет «фильма», в котором ему сейчас предстояло сыграть главную роль, и не снился киношникам Голливуда.

— Бог ты мой! — Стив замер на краю лужи, утирая холодный пот, выступивший на лбу. — Майк, я только что видел в воде женское лицо.

— Как не позавидовать человеку, которому на каждом шагу мерещатся девушки, — пошутил Норман.

— Клянусь тебе, Майк! У нее было лицо утопленницы.

— Вздор! — тяжелый башмак детектива разбил зеркальную поверхность лужи на тысячи мелких брызг. — Смотри в оба, Стив, сейчас нам будет не до девушек. Прикрывай меня сзади.

Норман взглянул на часы. До начала телесериала мистера Гонзалеса оставалось две минуты.

Подняв воротники, детективы направились к одиноко стоявшему дому режиссера. А вслед за ними, туда же, как крысы к мусорному бачку, направились крадущиеся тени гангстеров.

Войдя в сумрачную гостиную, Майк увидел режиссера, сидящего под старинным светильником. Лицо его было бледно. Это было все, что успел рассмотреть детектив, потому что в следующую секунду он почувствовал легкий холодок от приоткрывшейся двери. Майк резко повернулся. На пороге стояли две смертельно красивые девчонки: одна — темненькая, как крыло ласточки, вторая — светленькая, как ее брюшко. Майк обомлел — это были Эстер и Марианна. Их револьверы были нацелены в грудь детектива.

Два выстрела грянули почти одновременно. Страшная сила отбросила Майка к стене. Он ударился об нее, благодаря Господа за то, что предусмотрительно надел бронежилет.

— Пардон, бэби, это все-таки не скалки! — обезоружив девчонок, Стив подтолкнул их к столу.