Приручить королевича (СИ) - Антонина Львовна Клименкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но ведь вы обещали? Ваше высочество! — продолжал горестно возмущаться министр, не отставая, хотя Зим безотчетно прибавил шаг.
— Я обещал, что Камень сделают! И никогда не говорил, что сразу же его установлю! — потеряв терпение, рявкнул королевич.
— Но ведь это защитит всех нас! И вас в первую очередь! Неужели вы не устали бороться с разрывами? Ваше высочество, одумайтесь! Если бы ваш отец мог вернуться, он давно это сделал бы! Сколько еще вы намерены упрямиться? Вы же рискуете собственной жизнью!
Варя испугалась не на шутку — Зимослав на уговоры стиснул зубы, стараясь заглушить в себе ярость.
— Я не обязан вас слушать, сударь! — вырвался из его груди угрожающий рык. Он нарочно старался отвести глаза от маячившего возле плеча надоедливого старика, отвернул лицо к онемевшей от страха невесте, попытался ободряюще улыбнуться, но получившейся гримасой вогнал в тихий ужас.
— Но что, скажите на милость, мы будем делать, если вы погибнете, как ваш отец! — в конец потерял голову министр.
Тут, как на грех, из толпы выскочил какой-то парень и резво бросился королевичу наперерез.
— Ваше величество! — заголосил он восторженно. — Позвольте заверить вас в моей преда!..
Зимослав, заметив краем глаза движение, машинально расценил это как угрозу нападения — и, вскинув руку, ударил первым, одновременно с тем второй рукой толкнув Варю себе за спину.
Парня отнесло волной ледяного ветра к стене, где почти расплющило, аж лакированная деревянная облицовка раскрошилась вокруг него, отдаленно напоминая изломанными трещинами рисунок снежинки.
Зимослав не подумал остановиться, чтобы проверить состояние несчастного, попавшегося под горячую руку. Притянув к себе Варю, он поспешил войти в очередные двери, раскрытые лакеями. За дверями оказался точно такой же зал, с еще большей толпой.
Венцемир на ходу отдал лакеям распоряжение:
— Бедолагу подобрать и отнести к лекарю! После доложить мне, выжил ли.
Варя с трудом вывернулась из-под тяжелой руки и оглянулась: министры шагали следом, не проронив ни слова. Причем премьер выглядел озабоченным, его коллега откровенно удрученным и разочарованным, и лишь будущий казначей — довольным, как будто так и следует обращаться с придворными.
Капитан рыцарей также не видел в происшествии ничего страшного. Бодро улыбнулся Варе:
— Не волнуйтесь, сударыня, мальчишка жив. Я даже переломов не заметил — везунчик! Хорошо, что на подсвечник не напоролся. Небольшое сотрясение мозга, отлежится и умнее станет.
— Нельзя было помягче как-то? — пробормотала она. — Я всё понимаю, но…
— Кто это был? — буркнул Зим.
Ответил будущий казначей:
— Провинциал без наследства. Еле живой добрался в столицу из сельской дыры. Сбежал из дома, потому что папаша, бывший рыцарь, растранжирил последние деньги и пропил поместье. У мальчишки осталось лишь имя бравого деда, служившего Грозоврату. Мечтал устроиться к вам на службу, ваше высочество.
— Что ж, он получил два ценных урока, — повысил голос Зим, прекрасно понимая, что его слышат все в наполненном людьми зале. — Если желает остаться при дворе, обязан усвоить: никогда и никто не смеет величать меня королевским титулом! Король Синегорья — мой отец, Кудеяр Славомир Смур! И никто не смеет убеждать меня в его смерти! И пока мой отец не возвратится домой, я буду хранить для него корону и королевство. Клянусь, я исполню свой долг, даже если мне придется отдать жизнь!
Благоговейно внимавшие короткой речи правителя, придворные разразились патриотическими рукоплесканиями, вогнав наследника трона уже в каменную мрачность.
— А второй? — спросила Варя.
— Что? — встрепенулся Зимослав.
— Ты сказал «два урока».
— Не кидаться на их высочества без предупреждения и не будучи представленными, — вместо него ответил Венцемир. — Знаешь ли, после всего, что у нас тут бывало, излишняя предосторожность никогда не повредит.
По брошенному искоса виноватому взгляду Снежена Варя поняла, что все вопросы следует отложить до более подходящего момента.
Они наконец-то достигли личных покоев королевы.
Встретившая их доверенная фрейлина почтенного возраста, состроив высокомерную мину и задрав подбородок (и напрасно, ибо всем стала видна черепашья обвислая шея), чопорно проводила Зима и Варю в кабинет государыни, велев остальным дожидаться в приемной.
Как выяснилось, в кабинете королева занималась исключительно вышиванием. Варя сразу заметила станок для шитья гобеленов возле окна, где был вправду весьма удачный свет. Рядом на столе лежали ворохом клубочки и моточки. На другом столе, в центре комнаты, сияла ваза с фруктами и на салфеточке, на подносе, стоял чайничек и пара чашек. Из носика вился пар — видимо, королева с фрейлиной как раз собирались сделать перерыв от дневных трудов. Письменных принадлежностей в кабинете не было в помине, даже для декора.
Возле центрального стола размещался диванчик с гнутыми ножками и жестким даже на взгляд сидением. Напротив дивана красовалось большое кресло с вышитыми подушками — «малый трон» королевы для приема визитеров.
Королева, услышав облетевшую дворец новость, не имела терпения усидеть на месте и в волнении расхаживала по кабинету, на резких поворотах рискуя сбить юбкой расставленные повсюду в тайном порядке корзины для рукоделия.
— Мама, рад вас видеть в добром здравии, — вежливо поклонился Снежен.
— Сын мой! — воскликнула Хранислава Буря, всплеснув руками.
Вроде бы хотела броситься к наследнику с объятиями, но передумала. На Варю взглянула мельком, с явной неприязнью, как на случайно залетевшую в окно муху.
— В коем веке решил проведать меня? Удостовериться, что я еще жива и не сошла с ума, беспокоясь о тебе?
— Прошу простить меня, я действительно редко к вам заглядываю, — невозмутимо покаялся королевич. — Множество дел, требующих моего внимания, не могут служить оправданием моего к вам пренебрежения. Но сегодня у меня есть особая причина посетить вас. Хочу вам представить…
Королева его перебила. Похоже, она не слушала и не собиралась его слушать, поглощенная собственными мыслями.
— Тебя снова видели в компании этих никчемных братьев, Вихря и Врана. Я же подписала указ, чтобы их духу не было в Синегорье!
— Мне это известно, мама, — опустил глаза Зим, ибо гневно сверкать очами на родительницу с первых же минут встречи было всё-таки неправильно. — Смею заверить, в Синегорье они появляются исключительно по моим особым просьбам, исполняя мою волю, пребывая в моем обществе.
— Они твоего отца погубили, хочешь, чтобы и тебя уморили?!
— Вы наказали их без всякой вины, сделав изгнанниками, лишив родины, дома и поддержки родных.
— Что ты можешь знать?! Тебя там не было!
— Вас тоже! И это вы отослали меня из дома, хотя я
