Рыба красного цвета. История одной тайной войны - Уоррен Хинкл

Человек, называющий себя Рафаэлем, живет на роскошной каютной яхте в Майами и имеет номерной, то есть секретный, счет в иностранном банке. Говорят, что он получает весьма приличный доход от «кубинских капиталовложений». О природе и характере «капиталовложений» говорит тот факт, что довольно часто он выходит на яхте по меньшей мере на тридцать миль от берега и там выбрасывает за борт пистолет с глушителем ручной работы. Рафаэль — профессиональный наемный убийца, чье мастерство было отточено в ЦРУ. Полученные в ЦРУ навыки приучили его избавляться от улик после каждого убийства.

Взбешенный тем, что Кастро конфисковал принадлежавшее его отцу дело в Гаване, Рафаэль добровольно вступил в экспедиционный отряд ЦРУ и был заброшен на Кубу накануне Залива свиней. После того как вторжение потерпело провал, ему удалось бежать в Майами, но подыскать там какую-нибудь подходящую работу он не смог. «Меня пристроили старые приятели по ЦРУ. Другие пытают счастья в торговле наркотиками, букмекерстве, профсоюзном рэкете. В этих вещах я не разбираюсь. Я умею только убивать».

Самым прибыльным клиентом Рафаэля является мафия. Успешно осуществив около сорока «контрактов» по тарифу 20 тысяч долларов за каждый, Рафаэль может позволить себе роскошную яхту. «В Соединенных Штатах я убиваю уголовников по поручению других уголовников, — говорит он. — В Южной Америке я убиваю политических деятелей по поручению других политических деятелей. В Южной Америке я работаю исключительно на консервативные слои общества. Я убиваю только коммунистов и им сочувствующих».

Политические настроения наемных убийц отражают крайне правое мировоззрение кубинской мафии. Многие кубинские торговцы наркотиками при режиме Батисты были правительственными чиновниками или армейскими офицерами. ЦРУ завербовало их для ведения тайной войны и обучило диверсиям и обращению со взрывчаткой, автоматическим оружием и базуками. В ЦРУ они общались с благовоспитанными отпрысками мелкобуржуазных семей, которые познали радость игры с огнем и не могли уже избавиться от своих шпионских привычек. Между многими из них завязалась прочная дружба.

ЦРУ превратило Майами в гигантский склад диверсионного снаряжения. Когда ЦРУ решило свернуть тайную войну, оно изъяло запалы, оставив весь порох. Майкл Таунли, сознавшийся в убийстве бывшего чилийского дипломата Орландо Летельера в Вашингтоне, рассказал, как ЦРУ облегчает «работу» ему подобным: «В Майами... в конце 60-х — начале 70-х годов благодаря поставкам ЦРУ... на каждой улице можно было купить пластиковую взрывчатку — без проблем, как конфеты, — любое оружие, взрывчатку, детонаторы, все, что хочешь, причем чуть ли не даром». Роландо Масферрер[90] говорил авторам этой книги: «Если есть деньги, в Майами можно купить все, что угодно — за исключением, может быть, атомной бомбы, да и то я не уверен».

Тайная война оставила 70-м годам кровавое наследие: все Западное полушарие охватила сеть правых террористических группировок, действующих на территории Соединенных Штатов с очевидной безнаказанностью. В них входят бывшие диверсанты, обученные в ЦРУ и продолжающие действовать, используя полученные в ЦРУ опыт, навыки и технику. У них много клиентов среди полицейских и разведывательных ведомств латиноамериканских стран, связанных с ЦРУ.

Террористическая деятельность кубинских эмигрантов началась с убийств и взрывов бомб в Соединенных Штатах. Она нарастала в 70-е годы и к концу десятилетия связала воедино смертоносными узами кубинских эмигрантов с американским ЦРУ, чилийским гестапо, известным как ДИНА, венесуэльской тайной полицией, южно-корейским ЦРУ и европейскими террористическими неофашистскими группировками. Этот процесс начался в 1968 году, когда ЦРУ законсервировало свои оставшиеся карибские диверсионные базы, которые со времени прихода в Белый дом Линдона Джонсона работали на холостом ходу. «Повстанческое движение за возрождение революции» Орландо Боша, невменяемого детского врача, кануло в прошлое, но зато стала подавать признаки жизни новая террористическая коалиция — «Кубинская сила». 31 мая японское грузовое судно, стоявшее в Тампе, и британское торговое судно, только что отплывшее из Ки-Уэста, были серьезно повреждены взрывами мин замедленного действия. На следующий день некто, назвавший себя Эрнесто, провел в Майами пресс-конференцию, на которой предупредил, что «будут взорваны и другие суда». И хотя Эрнесто появился перед журналистами в глухом черном капюшоне — наподобие тех, что надевают на «расколовшихся» мафиози во время сенатских слушаний,— в нем сразу признали Боша.

Бывший детский врач прописал большие дозы террора всем, кто осмеливался торговать с врагом. В Лос-Анджелесе один за другим произошли взрывы в помещениях мексиканского управления туризма, авиакомпании «Эр Франс» и трех других предпринимателей. В Нью-Йорке были совершены налеты на здания дипломатических миссий и туристических организаций шести стран, которые вели дела с Кубой, а в помещении «Эр Франс», в Рокфеллеровском центре, была обнаружена не успевшая взорваться бомба. Диверсанты на месте своих преступлений оставляли красно-бело-синие плакатики «Кубинской силы».

Обнаруженные на глянцевой поверхности плаката в Лос-Анджелесе отпечатки пальцев привели к аресту и осуждению двух майамских эмигрантов — Эктора Корнильота-и-Льяно и Хуана Гарсиа Карденаса. Корнильот был ветераном Залива свиней, который потом прошел в ЦРУ обучение взрывному делу. «Многие из кубинцев, посланных на задание, в действительности не принимали участия во вторжении, — показал агент ФБР в ходе судебного процесса по делу Корнильота и Карденаса.— Потом мы узнали, что они разбежались по мелким островкам у берегов Кубы, где закопали все свое оружие, зная, что позднее смогут туда вернуться, забрать его и продать».

Попытка Боша захватить и сжечь гордость кубинского торгового флота судно «26 июля» во Флоридском проливе не удалась. Зато он преуспел во взрывах британских, японских, канадских и испанских судов. 16 сентября Бош и отряд «Кубинской силы» вознамерились расстрелять в майамской гавани из 57-миллиметрового безоткатного орудия польское судно «Полансиа». Однако по чистой случайности осуществить эту операцию не удалось: Бош и восемь его сообщников были арестованы и осуждены американским судом. Педиатра водворили в тюрьму Марион в штате Иллинойс, где он поигрывал в картишки с Роландо Масферрером.

Пока Орландо Бош находился за решеткой, «Кубинская сила» раскололась на две фракции. Одна полностью переключилась на торговлю наркотиками и вымогательство денег у бизнесменов в «Малой Гаване» на «освобождение отечества». Вторая фракция присоединилась к «Кубинскому фронту национального освобождения». Как утверждают, она планировала убить сенаторов Джекоба Джавитса и Клейборна Полла во время их поездки на Кубу в начале 1974 года. «Кубинскому фронту» выпала «честь» осуществить серию взрывов бомб-сюрпризов, которые он под видом бандеролей рассылал по кубинским посольствам (сотрудники, распечатавшие такие «бандероли» в Лиме и Мадриде, были серьезно ранены).

Оказалось, что у Орландо Боша были в суде могущественные друзья. Осенью 1972 года он был освобожден из тюрьмы, отсидев только четыре года из десяти, к которым был приговорен. За него вступились политиканы Флориды, сильно рассчитывавшие на многочисленные голоса избирателей-эмигрантов, и среди них мэр Майами Морис Ферр и губернатор-республиканец штата Флорида Клод Керк.

В начале 1974 года Бош объявил, что он сформировал новую группировку «Кубинское действие» и вступил в переговоры о ее слиянии с «Кубинским фронтом национального освобождения». По его словам, «Кубинское действие» вела сбор средств, продавая в «Малой Гаване» облигации, выплаты по которым были обещаны после того, как она возьмет власть в свои руки. При этом объявлялось, что того, кто убьет Кастро, ждет премия в размере трех миллионов долларов. Одновременно Бош заявил о своем переходе на нелегальное положение в Латинской Америке, чтобы «руководить интернационализацией войны».

Но сначала ему надо было позаботиться об одном незаконченном дельце здесь, дома. Через неделю после этого заявления Боша Рикардо Моралес Назарете, осведомитель ФБР, которому Бош был обязан тюремным заключением, сев в свой автомобиль, повернул ключ зажигания и чуть не погиб в результате взрыва, разворотившего полкабины. На предыдущей неделе эмигрантский лидер Хосе де ла Торриенте, один из основателей «Кубинского фронта национального освобождения», вызвавший недовольство воинствующей части эмиграции, был застрелен через окно у себя в гостиной неизвестными лицами. Так началась новая волна насилия среди эмигрантской общины — «убирали» своих же кубинцев, которые выражали недовольство политической линией Боша или по каким-либо другим причинам не угодили этому мяснику. «Малая Гавана» стала выглядеть как осажденный лагерь: ее обитатели расхаживали с заткнутыми за пояс пистолетами, а в машинах всегда держали под рукой автоматы.