Полузвери - Ксения Анатольевна Татьмянина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не боишься, что поймают, и тогда хана твоей драгоценной ноше?
— Ты не знаешь, как я бегаю! — Стала толкать его к проему, к лестнице на второй этаж. — Хватит препираться, папаша! Даже без Вилли, ты важнее меня, и я ни за что не позволю тварям взять тебя в плен и жрать живым. Ты некромант, а не сверх человек…
Парис успел уйти. Те двое, что появились от входной двери и из левого проема, застали меня посреди холла, склоненной над трупами, с двумя стилетами в руках.
— Какого… сука!
— Еще какая! — Я медленно выпрямилась и оскалилась на того, что появился изнутри дома. Красивая должна получиться улыбка, я в крови от поцелуя пол-лица перемазала. — Минус два, твари…
Теперь главным было одно — заставить сектанта уйти от двери. Швырнула в него лезвие, не слишком и целясь, швырнула во второго. Попятилась и заскочила на мягкий диван, уперевшись лопатками в рамки с фотографиями. Оба пошли на меня. Как же хорошо, когда за спиной не тот, кого нужно любой ценой защитить… проклятый дом, проклятый холл, и проклятые статуэтки покровителей ювелиров, ставшие орудиями убийства не один раз. Конечно, я выскочила! Мирного решения ни один не предлагал, тут уже убитые, так что меня собирались переломать и мешком довезти, такая их накрыла ярость! Коварные эмоции против моей трезвой и счастливой головы!
Все будет по-моему! Все!
Увернулась! Вылетев из дома, нарочно побежала на машину, в последний момент сунувшись не в калитку, а махнув через ограду высотой всего в половину роста. И полетела к выходу из района. Убедилась, что позади зарычал мотор, что оба сектанта бегут следом, и раз обернулась только проверить — не достал ли кто огнестрел. Ритуал ритуалом, но эта компания могла быть и просто наемниками, а не адептами, и у них может не быть традиции только холодного оружия. Нет, руки голые, никаких пистолетов! Машина уже развернулась и набирала скорость — от авто по прямой никому не дано сбежать, но я не спешила кидаться на решетки соседних участков, звать на помощь или пытаться скрыться в чужом доме. Выманить их — из района, подальше! Три минуты форы для Париса! А потом можно включиться по-настоящему.
Чтобы не сбили, бежала по газону вдоль тополиных высадок за тротуаром, иногда громко, в голос, дышала — твари близко, бежали тоже очень быстро, они должны услышать и обмануться, что я скоро выдохнусь. Слабаки! Им до Нольда как до луны, даже когда тот в полсилы гнал, а я от него еще как отрывалась!
Кто-то из прохожих попался — видела, как шарахнулись на той стороне, как шуганулся кто-то, кто выходил из ворот своего дома. Малолюдный понедельник, пустынный оазис семейных богатств…
Вовремя Вилли мне сумку закрепил. Она хоть тянула маленьким весом, и выпуклая была, совсем не мешала. Если приходилось лавировать между высокими кустами, я всегда разворачивалась «скользкой» стороной, чтобы не цепляться. А как выскочила на прямую до шлагбаума главного въезда, так и припустила без оглядки. Машина задержится на время, люди нет, но дальше намного просторнее и почти без заборов. Хозпостройки, магазины, разветвления переулков и аллей. Все равно голо и открыто, но путей — десяток! А у сектантов нет регенерата, нет моей выносливости — одна тупая и мертвая сила, которая привыкла брать беззащитных!
— В этой схватке мы победили, Яна!
Ни капли страха! Я чувствовала себя, как ветер, легкой и мощной, и удивительно переполнялась счастьем, не смотря на погоню. Во мне жизнь, которую я никому не отдам, как и свою! Вилли спасен! Он, такой «неженка» каким Парис обозвал, по-мужски дрался и убил двоих! Сам Великий в гордыне Морс не побрезговал поцелуем ради его жизни!
Нольд бы гордился мной, прекрасной ученицей, за усвоенные уроки. И покойный отец тоже. И мой Толль, который хотел бы, что бы жила счастливо и не так глупо, как раньше!
Я бежала в укрытиях, бежала по открытым местам, заставляя людей шарахаться. Пересекала проезжие части в момент светофора, иногда между машин, иногда по капотам, и после снова заныривала в глубину улиц и каких-то дворов, не останавливаясь. От меня, кажется, давно отстали. Я не проверяла — силы есть, передышки не нужно, потеряли из вида, или нет, не важно, лишним не будет. Когда это некромантам мешала перестраховка?! Огромная северная столица скроет от любых глаз!
* * *
— Не будешь бегать, ворон считая, то и моську не разобьешь…
В маленьком театральном парке я сунулась к питьевому фонтанчику, чтобы умыться. Зеркала нет, смывала присохшую кровь наощупь, а девочка-подросток с испугом смотрела на меня, забыв про своего щенка и его палочку. Пришлось объяснять, что упала на пробежке.
— У вас зубы целы?
Я сделала вид, что прощупала их.
— Целы. Губа только изнутри поранилась, сейчас распухать начнет.
— У вас и тут кровь…
А я и забыла, что сектант где-то по одежде чиркнул. Повертелась, нашла разрез на руке. Водолазка уже размахрилась и краями пропиталась от той крови, что успела брызнуть до заживления.
— Сейчас пластырь дам.
Участливая девчонка полезла в кармашек, достала полоски и протянула одну. А я, влажными пальцами тронув место, размыла присохшее до чистой кожи.
— Ерунда, не нужно. Это только рукав порвался.
Обман не удался, — уже не тот возраст, чтобы совсем не сообразить, что к чему. Она удивленно открыла рот, потом вскинула глаза:
— Вы некромантка?
Я смолчала. И что будет? Визг и вопль, побег до ближайшего патрульного?
— У меня друг некромант, ему двенадцать. Сосед по двору… я умею хранить тайны. И пластыри для него таскаю, потому что он вечно забывает, но говорит, что очень важно. Вам сейчас нужна помощь?
Я скуксилась, почувствовав, что вот-вот вылезет пара предательских слезинок.
— Спасибо. Нет, сейчас не нужна, я, видишь, оправилась.
Но девочка мотнула головой, стянула с шеи цветастый шелковый шарфик и решительно подошла:
— Кто внимательный, тот увидит. Дайте руку. Я завяжу так, будто для украшательства.
И намотала мне поверх локтя, спрятав разрез, а узелки завязав причудливым бантиком. Я бы просто могла закатать рукав, но ничего говорить не стала. Улыбнулась, протянула свою ладонь:
— Ты спасла меня. Я ведь и не подумала об этом…
— Берегите себя. — Та смело пожала, и
