Черная акула - Иван Сербин

– Постойте-ка, – пробормотал он, – ерунда какая-то получается. «Как же так люди недосмотрели, фамилии на техничках не замазали, номера военных билетов? Даже номер части остался… Они ведь такие умные да прозорливые, сами себя отгородили от всего. Цепочка ведь на Панкратове обрывается, и вдруг такой ляп. Ну ладно, подожди, не суетись, – сказал сам себе Максим. – Мало ли какие ляпы люди допускают? – И тут же отрицательно покачал головой. – Уж больно этот ляп был очевиден. Что называется, всем ляпам ляп. Настолько очевиден, что возникает ощущение его искусственности, – подумал Максим. – А если труп этот специально в техничку вырядили? В нужную. Стоп. Спокойно. Давай-ка пожуем эту кашу как следует. Что получится? Вариант первый: на труп надели техничку, по которой легко вычислить, откуда она взялась, понимая, что так или иначе я выйду на Саликова. Для этого убитого солдата выбросили на улицу, четко зная, что тело обнаружат в считанные минуты. Хотели, чтобы я разыскал, откуда взялась техничка, вышел на всех этих друзей-коттеджестроителей, наткнулся на фамилии Саликова и Сивцова и подумал, что именно они затевают все это дело. А если они тут ни при чем или при чем, но кто-то подставляет их, прикрывая свой собственный зад?» Максим усмехнулся. А ведь похоже на то. Похоже на то. Человек, который все это подстроил, решил так: дойдет, мол, Латко до Саликова, вцепится ему в загривок и про все остальное забудет. А он пока свое дельце обштопает. От кружочка с фамилией Саликова Максим отвел коротенькую дорожку и нарисовал еще один кружок, правда, в него ничего не вписал, поставил вопросительный знак, а затем обвел эту комбинацию еще одним большим жирным кругом, словно заключая всех в одну клетку. «Но подставляющий Саликова, – подумал он, – должен сам участвовать в деле и иметь доступ к солдатам. Ведь одел же он паренька в нужную техничку. В детали посвящен. Знает, где и кто покупал форму, знает о дороге и о коттеджном городке». Повинуясь мгновенному импульсу, Максим снял трубку и набрал номер областного управления МВД. Ответил дежурный. Узнав телефон адресного стола, Максим поблагодарил и набрал другой номер. Когда трубку на другом конце сняла молоденькая девушка, он представился и попросил:

– Девушка, проверьте некоего Панкратова Валерия Валерьевича. Да-да, это Латко из военной прокуратуры беспокоит. Нет, ни года рождения, ни домашнего адреса не знаю. Телефон есть: 13-34-76. Вот именно адрес-то мне и нужен. Девушка пискнула в трубку: «Одну минуточку» и отлучилась. Эта минуточка растянулась минут на семь. А еще через минуту Максим садился в «Волгу», командуя водителю:

– Давай, Паш, помчались.

– Куда, товарищ полковник? – спросил тот, трогая машину.

– Лепихинская.

– А-а, знаю, там общага швейной фабрики.

– На Лепихинской? – Максим посмотрел на солдата, и тот покраснел. – А ты откуда знаешь? Машина выехала на проспект и влилась в общий поток.

– Да подруга у меня там, – поделился Паша и усмехнулся.

– Понятно. – Максим рассеянно кивнул. «Волга» свернула в какие-то переулки и петляла довольно долго.

– А ты чего по шоссе-то не поехал? – спросил Максим.

– Да ну, там светофоров. Полчаса только на красном стоять будешь. – Он выехал на узкую улочку, сплошь засаженную деревьями, промчался по ней, свернул еще раз влево и сказал: – Ну вот, приехали. Вон общага.

– Понятно. А милиция, не знаешь, где находится?

– Как не знать… Вон она, родимая. Через дом. Максим оглянулся. В узеньком тупичке сиротливо жался к дощатому забору желто-синий замызганный «воронок». За забором брехали собаки. Не в полную силу, а так, отрабатывая жирную похлебку. Над подъездной дверью красовалась облупленная стеклянная табличка: «23-е отделение милиции».

– Ну-ка, Паш, давай-ка подъедем. Мне в паспортный стол нужно заглянуть.

Паспортный стол представлял собой крохотный закуток с фанерной будкой паспортистки – курносой круглолицей девицы лет двадцати пяти – и маленьким кабинетиком, на дерматиновой двери которого висела стандартная рамка: «Начальник паспортного стола». В рамку был вставлен желто-серый листок, извещавший, что ныне в роли начальника выступает некий капитан Полунов О.В. «О.В. – это Олег Васильевич? – подумал Максим, нажимая на вытертую до белизны латунную ручку. – Или Владимирович? Или, может быть, Владленович?» Капитан Полунов О.В. сидел за стандартным школьным, невероятно обшарпанным столом и жевал бутерброд с вареной колбасой. В мутной фаянсовой кружке потел чаек, в котором плавал тоненький кружок лимона, похожий на золотую монету. Услышав звук открывающейся двери, капитан медленно повернул голову, индифферентно взглянул на входящего и вновь уставился в окно, спросив без всякого интереса:

– Вы ко мне? Как будто кроме него в кабинете сидело еще по меньшей мере с десяток начальников всех мастей и рангов.

– Я к вам, – подтвердил Максим. – Кстати, товарищ капитан, как ваше имя-отчество? Олег…

– Олег Валерьянович, – ответил тот, вздохнул и не без сожаления принялся заворачивать бутерброд в полиэтиленовый пакет.

– А я – Максим Леонидович. Вы позволите обращаться к вам по имени-отчеству? Капитан пожал плечами, ладонью аккуратно смел со стола крошки и вытряхнул их в ведро. Посмотрел на кружку, вздохнул еще раз и спросил:

– Прокуратура?

– Совершенно верно. Помощник главного прокурора округа полковник Латко.

– Да вы присаживайтесь. В ногах правды-то нет.

– Благодарю. – Максим придвинул стул, сел и положил кейс на колени. – Я к вам по делу, Олег Валерьянович.

– Да уж догадался. Кто ж в милицию просто так ходит?

– Тоже верно.

– Так что у вас? – Капитан сцепил кисти рук в кулак и посмотрел на посетителя.

– Олег Валерьянович, я хотел бы навести справки об одном из ваших клиентов.

– Вон чего… Так это лучше у участкового узнать. Я тут мало чем помогу.

– С участковым мне тоже, вероятно, придется побеседовать, но попозже, а пока хотелось бы выяснить насчет документов. Не было ли утерь, не выдавался ли дубликат, ну и так далее…

– А кто такой? – заинтересовался капитан.

– Некий Панкратов Валерий Валерьевич.

– А-а, знаю. Лепихинская, восемь? Знаю. Тут и участковый не нужен.

– Жалобы?

– Да ну, с жалобами не я разбираюсь. Мне на жалобы плевать.

– Что, паспорт часто теряет?

– Тьфу-тьфу-тьфу! – Полунов постучал трижды по крышке стола. – Ни разу, слава богу.

– А что же тогда? – непонимающе изогнул брови Максим.

– «Голубой» он! – буркнул капитан. – Педик.

– Ну и что?

– Да как «что»? Здоровый парень, симпатичный, можно сказать. И вдруг этот… Как-то пришел фотографию вклеивать по случаю двадцатипятилетия, так все «сю-сю-сю, сю-сю-сю». Тьфу! Веришь – нет, я на него даже смотреть не мог! Вот он сидел тут, на этом самом месте, почитай, полчаса, а я все как полный м…к в стол смотрел. Он говорит чего-то, Панкратов этот, а я в стол смотрю. Будто окаменел. Не дай бог глаза поднять, думаю. Еще решит чего… Максим засмеялся негромко. В глубине души он понимал капитана и даже немного сочувствовал ему.

– Ничего страшного. Нормальные люди. Умные, как правило. Ну, подумаешь, сексуальная ориентация другая…

– Да брось, какая там, в ж…у, ориентация? – завелся вдруг Полунов. – С жиру они бесятся, вот и вся тебе ориентация. Ориентация! По роже бы ему – враз бы очухался. Что им, баб мало? Да тут общага швейная, девок, как кошек нерезаных, бери любую, так нет!.. – Капитан раскраснелся, глаза выкатились из орбит, руки взлетели над столом, тяжелые, как вороны, и бурые, словно свекла. – Совсем ох…ли! Вот ты мне скажи, лет десять назад такое могло быть, чтобы пи…асы эти среди бела дня в парке обжимались? А? То-то. А я тут с работы иду на днях – стоят! Хоть бы детей постеснялись, сволочи! Бить их надо! Бить! Как статью отменили демократы хреновы, так и началось. Вот раньше застали таких Панкратовых за этим… любодеянием, статью, суд – и в зону. Там пусть их хоть совсем за…т. А теперь? Что теперь, я тебя спрашиваю? Допрыгались со своим гуманизмом. Гуманисты сраные!.. Перестройка! Вот вам ваша перестройка! Жрите. Максим был поражен потоком обрушившейся на него ненависти. Он смотрел на перекошенное в бешенстве лицо капитана и пытался убедить себя, что именно этот человек пару минут назад спокойно сидел и, глядя в окно, ел бутерброд. Что именно Полунов Олег Валерьянович смотрел на него воловьим взглядом. Что… Одним словом, что перед ним тот самый капитан, которого он, Максим, увидел, когда переступил порог кабинета. Когда запал у Полунова пошел на убыль, Максим остановил извержение взмахом руки и спросил:

– А когда, вы говорите, Панкратов фотографию-то в паспорте менял? Обращение на «вы» заставило капитана недоуменно захлопнуть рот. Он несколько секунд соображал, силясь вспомнить, а затем воскликнул:

– Дак месяц назад! Пришел, говорит, за границу ехать надо, а без новой фотографии, мол, загранпаспорт оформлять отказываются.