Черная акула - Иван Сербин

– Слушаю, Георгий Витальевич.

– Вика, заварите нам чаю. Хотя, может быть, товарищ предпочитает кофе?

– Благодарю. Если это не слишком обременительно, – улыбнулся Максим.

– Ну что вы, вовсе нет. Значит, чай и кофе.

– Одну минуточку. – Вика исчезла в глубине квартиры все с той же прытью угодливой собаки.

– Простите, а это… – Максим указал в сторону двери.

– Прислуга, – легко сообщил Георгий Витальевич. – Знаете ли, одному достаточно сложно управляться с такой квартирой.

– Вы не женаты?

– Ну почему не женат? Женат, хотя не живу с семьей уже почти пятнадцать лет, а развестись все руки не доходят. Жена давно переехала в столицу, поближе к родне. Дети учатся. У меня сын и дочка. – Он не без гордости указал на висящую в латунной рамке прямо над головой Максима фотографию. – Мальчик сейчас в МВТУ имени Баумана, учится на третьем курсе, девочка поступила в Оксфорд. – Иверин улыбнулся как-то совершенно беззащитно, черты лица разгладились. – Девочка у меня талантливая, – произнес он с нежностью. – Учится отлично. Правда, пишет, что приходится подрабатывать два-три часа в день после учебы. Но, как говорится, западный образ жизни диктует.

– Да, – согласился Максим, хотя представления не имел о западном образе жизни, не считая того, что видел в каких-то дешевых боевиках.

– Да-с, – вздохнул Георгий Витальевич и вновь с любопытством уставился на Максима. – Так чему же я обязан вниманием военной прокуратуры? Насколько я понимаю, гражданскими лицами занимается МВД.

– Совершенно верно. Но, Георгий Витальевич, сейчас военная прокуратура ведет дело об убийстве солдата. И так уж получилось, что в показаниях свидетелей фигурирует ваша фамилия.

– Моя? – Иверин удивленно вскинул брови. – Позвольте поинтересоваться, в связи, собственно, с чем?

– Разумеется. – Максим улыбнулся, поддерживая игру. – Дело в том, что труп солдата, обнаруженный тридцать первого декабря дорожной бригадой в десяти километрах от Новошахтинска, был одет в техническое обмундирование, которое купила ваша фирма у воинской части. Вот нам бы и хотелось узнать, как это могло случиться.

– А-а, вы вот о чем. – Иверин вздохнул, качнул благородной седой головой, затем доверительно так проговорил: – Вы знаете, вообще-то мне, конечно, не очень хотелось бы вспоминать эту часть моей биографии. Но что поделать? Соблазн был велик.

– Соблазн чего? – быстро поинтересовался Максим.

– Так уж получилось, что я решил заняться бизнесом. – Иверин усмехнулся с легким налетом сожаления. – И ведь никогда не занимался, а тут дернул меня черт на старости лет. Понимаете, знакомый один как-то обмолвился, что корейцы с удовольствием выменивают товары ширпотреба на старое тряпье. Вот и подумалось мне: почему бы, собственно говоря, не поучаствовать в деле созидания нашей с вами матушки-России? Ну, в конце концов, если есть возможность. Тем более что барахла разного в родном отечестве много, а вот утилизацией данных отходов заниматься некому. Знаете, как поступают со списанной формой?

– Понятия не имею, – пожал плечами Максим.

– Ее сжигают, – пояснил Иверин. – Просто сжигают. Кидают в огонь. Ну в самом деле, почему бы не сделать благое дело и не обменять все это барахло на полезные, нужные вещи?

– Это вас приятель надоумил? – спокойно спросил Максим.

– Именно. Он несколько раз уже занимался подобным бартером, а я по наивности решил, что все так просто: купил форму, обменял, товары привез сюда, продал по низкой цене. Но, как понимаете, жизнь порой оказывается гораздо сложнее, чем нам представляется, и вносит свои коррективы в естественный ход событий.

– И в чем же сложность? – Максим улыбнулся, поощряя собеседника к разговору.

– Ну, во-первых, я не смог найти помещение под склад, во-вторых, корейские фирмы, в представительства которых я обращался, вежливо отказывались от покупки. Были еще и другие сложности, но мне с избытком хватило и этих.

– Понятно. А что же вам знакомец не помог продать?

– Он этим живет. Зачем же ему собственноручно создавать себе конкурента? Одним словом, мой бизнес лопнул как мыльный пузырь, не успев даже толком начаться. Зато теперь я точно знаю, каким видом бизнеса мне заниматься категорически противопоказано.

– Каким же?

– Любым. – Иверин весело засмеялся. – Абсолютно.

– И что же случилось с этим тряпьем дальше? Сделка ведь, согласно акту приема-передачи, состоялась?.. Или я ошибаюсь?

– Да нет, не ошибаетесь. Поскольку форму я оплатил сполна, – продолжал Иверин, прислушиваясь к тому, как гремит на кухне чашками Вика, – то надо было решать, что же с ней делать. А тут еще эти звонки начались.

– Какие звонки? – насторожился Максим.

– Те, что сейчас принято называть рэкетом. Якобы я занимаюсь делом, которым занимается кто-то еще. Якобы у кого-то какая-то «крыша». Ну, в общем, подобная ерунда.

– Скажите, Георгий Витальевич, а вы чем занимаетесь помимо бизнеса?

– Я-то? – Иверин усмехнулся. – Раньше, до того, как вышел на пенсию, занимался адвокатской практикой, Максим Леонидович. Я адвокат.

– Понятно, – кивнул Максим. – Ну а в бизнес-то зачем пошли?

– В бизнес? – Хозяин снова пожал плечами. – Наверное, такая у меня натура деятельная. Нужно чем-то заниматься, что-то делать: бегать, договариваться. Из адвокатской практики я уже ушел, хотя звонки продолжаются до сих пор. Старые клиенты, друзья клиентов, коллеги. Хороший адвокат всегда ценится.

– Ну, с бизнесом, я так понимаю, у вас ничего не получилось.

– В сущности, да. Промаялся я с этой формой почти месяц и уж было решил, что вконец прогорел, но приятель сжалился, помог.

– А что же это за приятель такой? – поинтересовался Максим. – Если, конечно, не секрет. Имя, фамилия, адрес.

– Какой уж тут секрет? Валерий Валерьевич Панкратов. Адреса не знаю, а телефон – 13-34-76.

– Откуда вы его знаете? – Максим записал полученную информацию в блокнотик.

– Да понимаете, создали мы товарищество, даже не товарищество, а нечто вроде кооператива. Выкупили участок земли, решили построить коттеджный городок. Обычные коттеджи, плановые, не очень дорогие. Тут каждый рубль на счету, я ведь с этой формой совсем из бюджета выбился. А Валера Панкратов – у него как раз участок рядом с моим – и предложил: раз уж, говорит, Георгий Витальевич, бизнес у вас не пошел, давайте я у вас эту форму выкуплю. Я ему доверенность выписал, чтобы хлопот поменьше.

– Зачем? – не понял Максим.

– Понимаете, ему пришлось бы эту форму через три колена проводить. Следовать всем нашим инструкциям да законам, касающимся частного бизнеса, все равно что левой ногой за правым ухом чесать. А так я выписал Панкратову доверенность, и он от лица фирмы довел сделку до конца. Получил форму, вывез, оформил у себя на складе.

– А склад у него где?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю.

– Не обидел?

– Да нет, деньги вернул, все до копейки. Так что я не могу на него пожаловаться. А тут как раз время подошло пай за дорогу вносить – мы там подъезд делаем к участкам.

– А где там-то? – поинтересовался Максим.

– Неподалеку от Новошахтинска. Примерно в километре от поворота на Красный Сулин. Знаете, где это?

– Нет, не слышал.

– Неплохое место, неплохое. Зелень. Хорошо. – Иверин зажмурился довольно и тут же, без переходов, воскликнул: – Давайте, давайте, Викуль! Визгливая Вика внесла в комнату поднос с чашками, сливочником, сахарницей, тут же стоял фарфоровый пузатый чайничек, еще один, побольше, исходящий паром, и медная турочка. Она налила Иверину чай, Максиму кофе и уставилась на хозяина в ожидании дальнейших приказов, но, поскольку таковых не последовало, вздохнула и уплыла в темноту коридора. Иверин придвинул Максиму сахарницу.

– Прошу вас, Максим Леонидович. Пейте. Это хороший кофе. Настоящий бразильский. А я вот предпочитаю чай. – Он с наслаждением втянул носом пар, почмокал и сделал глоток. – М-м-м… – простонал с восхищением. – Знаете ли, все говорят, что самый лучший чай – цейлонский. Однако могу возразить. Ничто не сравнится с чаем китайским. Во-первых, аромат божественный, а во-вторых, еще и лечебный эффект потрясающий. Королевский напиток. Максим положил себе пару ложечек сахара, помешал в чашечке и сделал глоток. Кофе действительно оказался отменным: душистым и вкусным. Вика знала свое дело.

– Да, так о чем мы с вами говорили? – нахмурился Иверин. – Простите, иногда выскальзывает из памяти. Старик уже, ничего не поделаешь. Тут, как ни держись, а возраст все равно дает о себе знать.

– О форме, Георгий Витальевич, и вашем товарище, – напомнил Максим.

– Ах, ну да. Но, собственно, я вам уже все о нем рассказал. Толковый парень, умный, много читает. Физически развит. Знаете, этакий «ариец». Блондин.

– Скажите, а он в кооператив вступил раньше вас?

– Раньше.

– А на сколько?

– Ну, Максим Леонидович, этого я не знаю. Если вам необходимы сведения подобного рода, обратитесь в правление.