Беспечные ездоки, бешеные быки - Питер Бискинд

Компания «Уорнер» искала режиссёра, который согласился бы поставить фильм «Изгоняющий дьявола». Кэлли перебрал всех «обычных подозреваемых», но каждый из них имел причину для самоотвода. Майк Николе, например, заявил, что «не хочет ставить свою карьеру, равно как успех или провал картины, в зависимость от уровня мастерства 12-летней актрисы». Артур Пени отклонил предложение, сославшись на занятость — он преподавал в Йельском университете. Джон Бурмен отказался, потому что ему не нравился сам роман, в котором, по его словам, издеваются над ребёнком. Тогда Блэтти, автор сценария и продюсер будущей картины, отправил материал Богдановичу. Желая польстить известному режиссёру, он сделал на титульном листе надпись: «Кроме вас никто не способен экранизировать это произведение». Но материал был не в духе Питера и он тоже отказался, наивно поверив в то, что слова Блэтти окажутся пророческими. Тут автор вспомнил про Уильяма Фридкина, с которым встретился несколько лет тому назад. Режиссёр назвал тогда его телесценарий «самым большим дерьмом, с которым ему приходилось сталкиваться в своей жизни». Блэтти ухмыльнулся, решив, что именно такой парень ему и нужен.

Со времени той встречи Фридкин заметно укрепил свою репутацию. Как сказал о нём один продюсер, «Билли был крутым парнем. Ему было наплевать на всех, кто топчет эту землю. Он из тех, кого вы могли знать лет 30, не раз спасать его задницу, а в ответ услышать — «Пошёл вон!». Блэтти, конечно, ничего не знал о характере режиссёра, лишь слышал, что тот не заморачивался условностями Голливуда, не задумываясь, высказывал вслух своё мнение, пусть и ставя под вопрос собственное участие в предстоящей работе. Блэтти решил, что может довериться Фридкину, отметив и его качественные документальные ленты: «Для того чтобы придать фильму реалистичность, требовался человек с большой фантазией».

Блэтти послал Фридкину сценарий, сопроводив его той же припиской, что и на конверте Богдановича. В отличие от других режиссёров, Фридкин необычайно обрадовался предложению. «В значительной степени мною двигало желание переплюнуть Фрэнсиса, — объясняет сам Фридкин. — Амбиций и желания победить конкурента у нас было хоть отбавляй. Всегда находился тот, кто был готов поднять ставку». В то время казалось, что экранизировать «Изгоняющего дьявола» было нельзя — реальные возможности кинематографических спецэффектов были слишком далеки от заложенных в сценарии. Ведь предстояло показать на экране и левитацию, и одержимость человеческой души, и полтергейст. Вот что говорит по этому поводу Блэтти: «Одно дело, когда читаешь роман, а фантазия дорисовывает непостижимое. На экране же всё могло принять форму грубого и примитивного фарса. Ничего не стоило стать посмешищем, но Фридкина подобная перспектива не пугала».

Как режиссёр Фридкин получил 325 тысяч долларов. 5% из своей доли отдал ему Блэтти, ещё 5% — компания «Уорнер». Фридкин оговорил условия обладания и финальным вариантом монтажа. Сценарий ему сразу не понравился. По его мнению, автор слишком далеко уходил от канвы романа, увлекаясь возвращением к прошлому и часто забегая вперёд. Режиссёр считал, что Блэтти сделал с собственным романом то, на что не был бы способен и его злейший враг. «Я хотел рассказывать историю прямо, никуда не сворачивая, от начала и до конца, без всяких наворотов», — замечает режиссёр. Блэтти прислушался и начал переделывать сценарий.

Режиссёр и писатель, не мешкая, приступили к работе. Фридкин столкнулся с человеком довольно нервным по характеру, у него даже был тик лицевого нерва. Блэтти, с чёрными как уголь волосами и кожей оливкового цвета, настолько походил на уроженца Леванта, что поначалу даже выдавал себя в Голливуде за принца из Саудовской Аравии. Оба были необыкновенно привязаны к своим матерям, которые незадолго до их встречи скончались. Блэтти только что написал книгу о своей матери. «Постороннему человеку моё выражение чувства утраты могло казаться излишне нервным, утрированным, но реакция Билли на смерть своей матери мало отличалась от моей, — вспоминает Блэтти. — Кто знает, как сильно горе повлияло на нас в психологическом плане».

В лице Фридкина Блэтти встретил исключительно приятного и интересного человека. «Рядом с ним всегда присутствовал элемент некой опасности, — продолжает Блэтти. — Билли легко сходился с людьми. Казалось, для него не существовало «тёмных пятен» — он знал пусть понемногу обо всём. В особенности это касалось киноиндустрии. Больше всего меня подкупал его компанейский характер». Окружали Фридкина сплошь персонажи Дэймона Раньона [102]. С полицейскими и гангстерами он знакомился через Джимми Бреслина.

Блэтти мечтал, что отца Карраса сыграет Брандо, но режиссёр был категорически против, считая, что картина превратится в триумф актёра, а не режиссёра. Он хорошо помнил, что произошло с Копполой, и не хотел ни с кем делиться славой. По той же причине он отклонил кандидатуру Николсона и в результате остановил свой выбор на крепком в профессиональном плане, но отнюдь не звёздном коллективе, в котором, в числе прочих, оказалась и Эллен Бёрстин, только что снявшаяся в «Марвине Гарденсе». Ей предстояло сыграть роль матери главной героини, Крис Макнил.

Труднее всего было найти исполнительницу роли Реган, девочки, в которую вселился дьявол. В тот момент, когда Линда Блэр проходила собеседование, ей было 12 лет. Фридкину было важно убедиться в том, что девочка способна воплотить на экране из ряда вон выходящее поведение персонажа и он поинтересовался:

— Ты читала роман «Изгоняющий дьявола?

— Да.

— А о чём эта книга?

— О том, как дьявол вселился в маленькую девочку, из-за чего она натворила много бед.

— А каких бед?

— Ну, она толкнула человека и он выпал из окна, мастурбировала распятием и…

— А что это значит?

— Она онанировала, разве не так?

— А ты знаешь, что это такое?

— Конечно.

— А сама ты этим занимаешься?

— Да, а разве вы нет?

Линда незамедлительно получила свою роль.

С самого начала работы Фридкин повёл себя как требовательный и властный режиссёр. Характер у него был взрывной, а в минуты гнева на губах могла появиться и пена. Он швырял телефонные аппараты и топал ногами. «Правда, ничего смертельно опасного Фридкин в людей не бросал, — вспоминает Эван Лоттман, один из монтажёров картины. — Всё было рассчитано только на то, чтобы запугать и подчинить человека своей воле». За несколько дней до начала запланированных графиком съёмок режиссёр заявил, что декорации никуда не годятся и тут же уволил Джона Роберта Ллойда, художника-постановщика, с которым работал на нескольких фильмах. В результате, съёмки начались с опозданием на шесть недель. Поползли слухи, что декорации стали лишь предлогом, потому что не готов оказался сам режиссёр, ему требовалось время для обдумывания концепции картины. Он позвонил Бёрстин и предупредил о задержке. Во время разговора по другой линии с ним связалась секретарь и сообщила, что с ним хочет поговорить Чарли Гринло, руководитель группы материально-технического обеспечения компании. Несмотря на так называемое массовое «позеленение» руководства студий, большинство молодых режиссёров видели в чиновниках врагов, и Фридкин не собирался уступать давлению главного офиса. «Большинство управленцев никогда не ставили картины, не писали сценарии, не продюсировали, не были операторами, не плясали чечётку, тем более, никогда не были режиссёрами. И я считал, что они понятия не имеют, о чём говорят», — заметил как-то Фридкин. Правда, на этот раз он понимал, что от него хотят. Не прерывая разговор с Бёрстин, режиссёр сказал: «Передай, если он собирается меня увольнять, я отвечу, если же он звонит по другому вопросу, то я занят — я разговариваю с мисс Бёрстин».

Фридкин родился в Чикаго 29 августа 1935 года. (Ему всегда удавалось выглядеть года на четыре моложе.) Семья принадлежала к самым низам среднего класса, именно к той прослойке, где мечтал появиться на свет Рэфелсон. «Это были настоящие трущобы», — говорил о месте своего рождения Фридкин, как обычно не подбирая выражений.

Фридкины жили в квартире, где была только одна спальня. Его мать, Рейчал (Рей), работала операционной медицинской сестрой. «Это был сущий ангел, — вспоминает режиссёр. — Я не слышал от неё ни слова дурного о других людях. Она была настоящая Флоренс Найтингейл». В юности Билли связался с плохой компанией и на всю жизнь остался благодарен ей за то, что спасла его от участи подельников: наркотиков, тюрьмы и смерти. Именно мать помогла ему встать на правильный путь после ареста за участие в вооружённом ограблении.

Отец, Луис Фридкин, матрос торгового морского флота и полупрофессионал по игре в софтбол, последние годы работал на своих старших братьев в сети магазинов мужской одежды, торгующих по сниженным ценам на Южной стороне города. Начисто лишённый амбиций, Луис никогда не зарабатывал больше 50 долларов в неделю, а последние два года жизни вообще сидел без работы. Он умер в нищете на больничной каталке в коридоре больницы графства Кук. Фридкин испытывал к отцу одновременно и любовь, и презрение за неспособность самореализоваться.