Застава - Ирина Крупеникова

— Прошу прощения, — Владимир Полозов вернулся к управлению.

Лис поспешно отодвинулся от девушки.

— Кажется, я вас отвлекаю, — виновато проговорила Оля.

— Мы как-нибудь обязательно продолжим этот разговор, — выпалил Лис и с надеждой посмотрел на братьев.

— Безусловно, — отозвался доктор Полозов.

* * *

«Ну, как?» — Кикимора встречала братьев Полозовых на пороге.

— Шестнадцать, — бросил Ворон.

«Чего шестнадцать?» — атмосфера в прихожей удивлённо сгустилась.

— А чего «как»? — усмехнулся Ворон.

Воздух ответил смачным хлопком.

«Опять издеваешься! Нашёл мишень для шпилек! Я тут из кожи вон лезу, а меня ни во что не ставят! Вот иди и сам свой автоответчик проверяй. Ничего докладывать не буду!»

— Ки, у нас был трудный день, — заметил Тур, снимая ботинки.

«Ужин я приготовила, — гордо откликнулась невещественная хозяюшка. — Но я требую уважения к своей персоне, и ещё…»

Ворон оглянулся на брата, терпеливо выслушивающего требования Кикиморы, и направился в гостиную вслед за подозрительно притихшим Лисом.

— Киселёв звонил, — сообщил он близнецу, успевшему за рекордно короткий срок договориться с привидением о её правах.

— И?

Ворон включил запись.

«Полозов, откуда ты добыл это дерьмо? Ты представляешь, что это такое?! Я такой концентрации диоксинов отродясь не видел! Перезвони мне».

Тур взял трубку.

Разговор затягивался. Кикимора сновала между кухней и гостиной, делая вид, что всецело занята хозяйственными заботами, но внимание её было привлечено исключительно к телефонной беседе. Всеволод Полозов ограничивался короткими репликами, но тональность разговора легко угадывалась по его помрачневшему лицу. Дед тревожно следил за Туром из своего любимого кресла. Ворон прохаживался взад-вперёд, нервно пожёвывая давно не стриженые усы. Галатея, подчиняясь настроению хозяев, нетерпеливо скребла лапой свою подстилку.

— С меня причитается. Спасибо… Не бери в голову. Я всё понимаю, — закончил Всеволод Полозов.

Трубка возвратилась на рычаг.

«Ну?» — вырвалось из сумрака коридора.

Тот же вопрос застрял в глазах Ворона.

— Основное было на автоответчике, — пояснил Тур со вздохом. — Никаких официальных бумаг Киселёв дать не может. Его уже вздрючили за самодеятельность с нашими пробами. А он к тому же растрезвонил о диоксинах по всей лаборатории.

— Это же Киселёв! — Ворон развёл руками.

— В общем, подписей и печатей у нас нет. Анализы крови я заберу в лучшем случае завтра после полудня.

— Опиши ситуацию с точки зрения химика. На грамотное письмо и без печати обратят внимание.

— Если найдётся грамотный читатель письма, — Тур криво усмехнулся.

— Брат, даже с тем, что у нас имеется, нужно выходить на «органы», — поднажал Ворон. — И немедленно!

«Лис, а Лис, там, в гостиной, близнечики опять в дебаты ударились! — Кикимора бодро выплыла из стены комнаты. — Эй, тебе разве не интересно?»

— А?

Юноша рассеянно взглянул на блазеня.

«Лис, тебе опять влетело?»

— Нет. С чего ты взяла?

«С твоей мордашки. Тебя как будто мешком по башке огрели!»

Лис встряхнулся и растянул губы в улыбке.

— Всё в порядке, — сообщил он.

«Ты что, влюбился, что ли?» — беззастенчиво спросила Кикимора.

— Во, сказанула! — взвился парень. — Никуда я не влюбился…

Ручки и карандаши в карандашнице весело стукнули друг об друга.

«Ой, завирать-то! А ну, колись. Она какая?»

— Отвяжись, — Лис насупился.

«Ладненько. Потом расскажешь, — смилостивилась призрачная подруга. — И учти, я ревновать не собираюсь. Не дура же я, в конце концов. Ведь я тебе как сестра. Правда?»

Лис поднял глаза. Кикимора висела перед ним невидимым облачком, и о присутствии её говорил сейчас лишь тонкий неопределённый аромат. Лис непроизвольно потянул носом. Пахнуло уютом. Ненавязчивые запахи горячего камня и свежей хвои, тёплого хлеба, кофе и сигаретного дыма, электроники и книжной пыли, сладковатый — бензина и едкий медицинский душок сплелись в многоликий букет. Так представился чуткому обонянию родной дом.

— Правда, Ки, — тихо ответил Лис.

День двадцать первый

— Да как же я тебе пройду туда, где не был ни разу, ядрён-батон! — Дед возмущённо приподнялся над креслом. — И это, распишусь на бумажине?

— Я буду стоять под окном. Прокуратура на первом этаже и…

Тур отрицательно качнул головой. Ворон замолчал.

— Идея неплохая, но, увы, не реализуемая, — подытожил доктор Полозов и посмотрел на часы. — Всё, время вышло. Мне пора на дежурство. Отложим до завтра.

— Удачи! — запоздало среагировал Ворон.

Лис поднялся, посчитав, что вопрос исчерпан. Обсуждение в столь ранний час, по его мнению, и должно было закончиться ничем, поскольку трезвые мысли ещё не проснулись, а изощрённые фантазии, навеянные сном, в семействе не приветствовались никогда.

«Ворон, а Ворон, — подала голос Кикимора, — давай я отнесу заявление. Пусть Лис вместе со мной пройдётся по кабинетам, а я потом по той же дорожке, только одна. А?»

— Прокуратура берёт к рассмотрению либо письменные документы, присланные почтой, либо личные заявления граждан. Личные, — Владимир Полозов подчёркнуто повторил ключевое слово. — То есть, представленные личностью. Дед худо-бедно на эту роль потянет. С моим участием. А вот ты, детка, не подходишь. Извини.

Чайная ложка печально звякнула о блюдце.

— Ворон, — Лис оживился, — если уж ты так не доверяешь почте, что мешает просто записаться на приём к прокурору? Я могу сходить, например.

— Например, нам мешает наша звучная фамилия. Как только Беляк пронюхает, что Полозов — не важно, который именно — наведывался в природоохранные органы… Короче, сам вычислишь результат. И, кстати, что ты ответишь прокурору на первый же законный вопрос: каким боком вы, молодой человек, связаны с упомянутой деревней и этой самой свалкой?

— Слышь-ка, Ворон, — позвал Дед из кресла, — почто вы вокруг своих персон крутитесь? Пошли бы в сельсовет, объяснили всё, подсказали, как бумажину написать и куды делегацию отправить. Народ-то, он, знаешь, за своё здоровье не меньше вашего радеет.

— Народ? — Владимир Полозов обернулся к призраку. — Я этот народ насилу убедил анализы сдать. Ради их же здоровья.

— Э, погоди, — Дед прищурился, — ты разве хоть одной мыслёй дал им понять, зачем взаправду к ним медики прикатили? Не дал. А я, это, вам сразу сказал: нечего в прятки играть. Начали хорошее дело, так заручитесь людской помощью. Для людей, но без людей — это, помнится, ещё в семнадцатом году проходили. Чего получилось-то?

— Ты ещё Французскую революцию вспомни, — Ворон опёрся ладонями о стол и нехотя поднялся.

— Французскую не знаю, а про нашу родимую от своего деда много чего слыхал, — не унимался болотник. — И про то, как хороших мужиков в тьму-таракань ссылали, и как повсюду пожары пылали, и про продразвёрстку тоже, и про…

— Стоп.

Дед, застигнутый на взлёте эмоций, замер над креслом, будто плакатный оратор на трибуне. Ворон медленно развернулся к призраку лицом.

— Пожары пылали, говоришь… Так. История подождёт.

Лис с опаской покосился на старшего брата. Слишком уж горячими были его глаза.

— Дед, ты нам поможешь?

Болотник поёжился под огненным взглядом.

— Ты это, полегше. Я ж не отказываюсь. Просто не могу. Не могу я пройти, куда не знаю дороги.

— Дед, — Ворон быстро приблизился к призраку и присел на корточки перед креслом. Огненная буря в бездонных глазах сменилась букетом ярких искр, — мы пойдём вместе. Ты обернёшь меня собой.

— Оп-паньки!

— Одному блазеню это удалось. Он забрал меня в свою локальную информационную среду, как в Переход, и я оказался вне времени и вне огня. А теперь я пойду под прикрытием твоей информации, с твоим лицом, но не промеж берегов того и этого света, а непосредственно в существующей реальности. Сам поговорю с прокурором, покажу фотографии и подпишу любые бумаги. Они устроят проверку, и, убедившись в правоте наших слов, откроют дело. И порядок! Более ничего не требуется. Главное, запустить этот чёртов бумажный механизм!

Образовалась недоуменная пауза.

— Ворон, — неуверенно вмешался Лис, — а не проще последовать совету Деда и сходить в сельсовет?

— Лис! — Владимир Полозов гневно глянул на брата. — Я тебе потом объясню про сельсовет. Договорились?

Вторая часть реплики была сказана вкрадчиво милым тоном, и юноша поспешил исчезнуть из поля зрения автора сумасшедшей идеи. А тот вновь обратился к болотнику.

— Решайся, Дед. Давай. Ведь получится!

— Ты это, сынок, пыл-то поубавь, — озадаченный, болотник втёк в кресло. — Я попробую, конечно, но вдруг чо не так пойдёт?

— Я буду без очков, — обезоруживающе улыбнулся Ворон.

Из машины Ворон позвонил брату в больницу, и телефонный спор затянулся на полдороги. Доктор Полозов совсем не приветствовал замысел близнеца. Более того, считал поход в прокуратуру преждевременным на фоне изменившихся обстоятельств. А именно, результатов анализов из лаборатории, которые в данный момент лежали на столе главного врача областной больницы. По словам Тура, главврач, потрясённый итогами проверки, уже готовил письмо в облздравотдел администрации и в службу санэпиднадзора. Ворон, в свою очередь, доказывал необходимость скорейшего объявления проблемы диоксинов сразу нескольким инстанциям независимо друг от друга. Под пламенным напором близнеца Тур отступил. Лис расслышал его невнятное: «Вероятно, ты прав».