Застава - Ирина Крупеникова

— Это же криминал! — воскликнул Лис.

— Я ведь не говорю, что буду это делать, — посмотрел на него Ворон. — Я сказал «способен». Мне пока не понятно, на кого Бер работает. Специалист он классный. В его комп я пролезть не смог. Как и он в мой.

— Обменялись «любезностями» дистанционно? — уточнил Тур.

— Всю ночь гонялись друг за другом с переменным успехом. Я получил массу удовольствий, — хакер хохотнул. — Давненько мне не попадался достойный противник.

Его близнец неодобрительно покачал головой, но высказаться не успел. Перебил Лис:

— Ты передал Белякову новые данные?

— Нет ещё. И вообще собираюсь хорошо подумать, нужно ли это делать. Чёрт с ними пока. Малыш, лучше давай-ка повтори: что там было на тему рождённых смертью?

Больной вопрос резанул каждому по сердцу.

— Так сказал заложный. И это правда, — Лис тяжело вздохнул. — «Озоновый» говорил о Пятнице, как о верховной госпоже. Бера обозначили вторым номером в этой иерархии.

— Кто же этот Бер? — произнёс Тур, вставая.

— Скоро выясню. Меня другое сейчас интересует: что значит «рождённые смертью» и при чём тут матушка-Пятница? — врубил Ворон. — Лис, валяй свою версию. И не бойся, обещаем выслушать без комментариев. Верно, Тур?

Тот кивнул, и две пары карих глаз под чёрными дугами густых бровей обратились к младшему брату.

Лис испустил ещё один тяжкий вздох.

— Братцы, я не знаю.

— Ладно, колись. Сказано же: выслушаем любую фантастику, — Ворон откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на затылке.

— Я правда не знаю. Пятница взяла вас во служение по воле Огненного Полоза. Она дала вам имена и использовала вашу сущность по своему уразумению. А меня не приняла вообще. Но кто она такая, я не имею ни малейшего понятия. Даже не могу представить её облик. Просто чёрная тень. Холодная, как зимний туман. Всегда в чёрном платке.

— Подожди, — вмешался Тур. — Она — мёртвая женщина. Так? Значит, когда-то она была живой. Где она жила? Как жила? Почему в её руках оказались бразды правления потусторонним миром?

— Не миром, а частью, которую она собрала сама, — поправил Лис. — Истинная Память — это наш отец, Огненный Полоз. Он хранит царство мёртвых. А Пятница построила своё собственное. На ненависти и ради ненависти.

— Ясно. Тупик. Но одно мы всё-таки извлекли из опыта, — заговорил Ворон. — Заложные блуждают по земле до тех пор, пока у них есть цель. Пример тому — Паша, которого ты, Лис, ловко обставил.

— Почему обставил? Когда я понял, что его мама пребывает в ином мире, я просто подвёл его к иному значению первенства. Это же не ложь!

— Ладно, ладно, молодец, — нетерпеливо перебил старший брат. — Цель киллера-недомерка ты тоже подрубил под корень. Следовательно, чтобы уничтожить Пятницу, нужно просто встретиться с ней с глазу на глаз и вынуть из этой информационной среды навязчивую идею. Какова цель Пятницы, Лис?

— Братцы, клянусь, не знаю! — воскликнул парень. — Я видел, как она вдыхала вашу ненависть, видел, как её руки выхватывали из Верхнего мира заблудившихся духов. И больше ничего.

— А что отец?

— По-моему, отец её жалел, — юноша низко опустил голову. — Жалеть и любить у русского народа в прежние времена означало одно и то же.

В стекло постучались первые крупные капли дождя. Фрамуга захлопнулась, повинуясь невидимой руке домашней хозяюшки. Заскрипела дверь в прихожей: Дед впустил нагулявшуюся Галку. Из кухни плавно выплыл поднос с кофейными приборами.

«Я стол накрою, ладненько?» — смутилась Кикимора, заметив, что с её появлением в гостиной прервался разговор.

— А ведь они не заложные, — Тур показал глазами на две синеватые тени, мелькающие в дверях кухни. — Они остались с нами по доброй воле… Кикимора, Болотник… Вам не кажется странным, что все понятия и персонажи, окружающие нас, имеют прообразы в русском фольклоре?

— Царство мёртвых, разделённое по национальному признаку, — усмехнулся Ворон. — Ловко.

— Нет, брат. Я не об этом. Информация Памяти отражается в земных реальных образах. Полагаю, у Огненного Полоза много ликов. Египтяне наверняка отождествили бы его с Анубисом, греки — с Аидом, христиане — с Сатаной или Богом в зависимости от его влияния на окружающую среду в каждый конкретный момент.

— Оставь в покое христианство! — вмешался Лис. — Наши языческие пращуры никогда не делили сущее на добро и зло и были абсолютно правы. У них даже не создались понятия, хоть как-то близкие к представлениям ада и рая, а душа — каждая душа — почиталась священной, ибо давала информацию для рождения новым душам. В том и состояла естественность язычества: природа, люди, прошлое, будущее и настоящее — всё едино. А христианство возвысило единоличного Бога, пристегнуло к нему антипода, а на трон посадило его величество Индивидуализм.

— Ты поаккуратнее с заявлениями, — заметил Ворон. — У тебя ещё куча сессий впереди. Когда защитишь «докторскую», тогда и размахивай своими идеями во всеуслышание. А пока слишком-то из рамок не вылезай.

Лис фыркнул и отвернулся.

— Я хочу сказать, — Тур продолжил свою мысль, — что в нашем случае мы имеем дело с устоявшимися образами, основанными на знаниях и представлениях субъекта, повлиявшего на нас информационно. Допустим, Пятницы. Логично предположить, что женщина, создавшая собственное царство мёртвых, прекрасно знала русский фольклор. То есть была при жизни либо историком, либо филологом. Возможно, имела научные работы.

Лис почувствовал, что близнецы смотрят на него.

— Вы мне предлагаете поискать её труды в библиотеках? — он возмущённо подскочил на диване. — Издеваетесь?

— Почему только тебе? — многозначительно заметил Ворон.

«Кх, — Кикимора осторожно тюкнула ложкой по чашке. — Кофе подан. А я удаляюсь».

— Спасибо, Ки.

— Эй, детка, не забудь маску на сервере запустить, — крикнул Ворон вдогонку привидению.

«Я тебе не ламер какой-нибудь!» — донеслось из серверной.

— Много ты ей позволяешь, — сказал Лис, направляясь к столу. — Смотри, грохнет систему.

— Локалка от Интернета отключена, а остальное не так страшно, — ответил программист. — К тому же, девчонка аккуратная. Пусть развлекается. Тур, каков план на завтра?

День двадцатый

Выездная лаборатория начала работу в деревне, где проживал недавний пациент доктора Полозова. Владимир Полозов, изображавший некое должностное лицо из областного центра, сухим формальным тоном изложил причины прибытия медицинской бригады, и удалился в «шестёрку», где за рулём ёрзал Лис.

Медиков встретили радушно, охотно приняли объяснение по поводу проводимой акции и выстроились в очередь возле машины с красным крестом. За два часа работы врач и юная медсестра выслушали массу жалоб, относящихся и не относящихся к предмету исследования.

— Всеволод Васильевич, — улучив момент, Оля придвинулась к хирургу, — у меня складывается впечатление, что у всех здесь ослаблен иммунитет. Честно скажите, мы ищем СПИД? Поэтому вы постоянно напоминаете мне проверять перчатки?

— Почему вы решили, что мы что-то ищем? — осторожно осведомился доктор Полозов.

— Потому что единичные случаи гепатита не требуют таких масштабных проверок, — девушка смело взглянула на врача. — Я сама в детстве переболела желтухой. Родители сдали анализы, квартиру обработали хлоркой, но соседей и ребят из нашего двора не проверяли. И даже в школе ничего похожего не проводилось.

— Молодец, — похвалил медсестру Всеволод Полозов. — Верно подмечено. Но СПИД тут не при чём.

— А что тогда? — большие серые глаза студентки озадаченно распахнулись. — Или мне нельзя это знать?

Всеволод Полозов был сражён наповал. Оля смотрела на него просто и открыто. На юных круглых щёчках играл румянец, густые чёрные ресницы невинно подрагивали, алый бантик приоткрытых губ расцвечивал лицо узором детской непосредственности, но взгляд оставался по-взрослому серьёзным.

— Можно, девочка, — тихо сказал доктор Полозов. — Но любое знание требует ответственности. Особенно в медицине.

Она ждала. Тур видел, что даже отказ в информации будет встречен с пониманием, однако отказать не мог. Слишком мало было на этом свете людей, которым братья Полозовы рисковали доверять, а интуиция, вопреки рассудку, выдвинула Олю на первое место в коротком списке.

— Хлоранке.

Девушка недоумённо заморгала, несколько раз беззвучно повторила незнакомое слово и сникла.

— «Акне» вроде бы «угорь» по-латыни, — неуверенно произнесла она. — «Хлорные угри»? Я никогда не слышала про эту болезнь.

— Девяносто процентов дипломированных врачей про неё не слышали, — успокоил студентку доктор Полозов. — А название вы расшифровали абсолютно верно.

— Можно? — в машину заглянул запоздавший мужичок.

— Проходите, пожалуйста, — Оля деловито достала стерильный пакет и обернулась к пациенту.

Всеволод Полозов внимательно следил за выражением её лица. Ничто не выдало смятения, охватившего юную медсестру: ни глаза, ни мимика, ни движения тонких проворных рук. Тракторист, на щеках и шее которого обильно рассыпались чёрные угри, сел на предложенное место и закатал рукав.