Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин - Чарльз Рууд

В том же 1916 году, примерно в октябре, Сытин как никогда более прочно утвердился в Петрограде, приобретя контрольный пакет акций фирмы А.Ф. Маркса, давнего своего конкурента в споре за посмертное издание сочинений Толстого. Сытин купил 308 из 400 выпущенных в оборот паев, занял кресло председателя Правления и сделал его членами двух своих людей: Руманова и Фролова. За обеспечение финансовой стороны сделки Русско-Азиатский банк взял с нового владельца комиссионные в размере 15 тысяч рублей, а затем выдал ему необходимую сумму под вексель. В конце 1916 финансового года «Товарищество И.Д. Сытина» располагало банковскими ссудами в 1 650 000 рублей, выданными под 6 процентов годовых[508].

Незадолго перед заключением сделки по фирме Маркса Сытин написал Руманову о предстоящем приобретении и своих надеждах на послевоенное время. «Переустройство всего начального образования» создает спрос на «десятки миллионов учебных и библиотечных книг и пособий». Сытин хотел заполучить не только издательство Маркса, но и еще две солидные фирмы: «Просвещение» и «Брокгауз и Ефрон»[509]. Кроме того, мечтал Сытин, «Товарищество» откроет «большую политическую газету в Петрограде и отсюда будет вести развитие газет во всех важнейших городах России». В привычных выражениях он клялся, что для него «дело величайшего нравственного счастья и духовной радости видеть, чувствовать, служить Великому народному пробуждению из скотской тьмы к светлому пониманию радости жизни»[510].

Приобретая издательство Маркса, Сытин вновь повышал свой престиж. При всех обвинениях в мещанстве и ограниченности, звучавших в его адрес, никто не мог отрицать его делового размаха, и вот через четыре месяца после статьи в «Нью-Йорк тайме» Сытина отметила лондонская «Таймс» – как «крупнейшего издателя в России и одного из крупнейших в мире»[511]. Эта публикация появилась в специальном приложении за 28 октября 1916 года, посвященном России, а автором ее был Р. Уилтон – англичанин, который вырос в России и сделался другом Сытина.

В одну из их встреч той поры Уилтон уговорил Сытина съездить с визитом к Распутину, считая того «чрезвычайно оригинальным человеком». Сытин поначалу отнекивался, говоря, что крестьян на своем веку повидал достаточно, но после передумал и попросил Руманова устроить ему аудиенцию. В лице Распутина перед Сытиным предстал опустившийся русский крестьянин: «Белая рубаха «на выпуск», синие штаны, валенки… Волосы расчесаны по-крестьянски, с пробором посередине, и сильно смазаны маслом. Ростом большой, лохматая, черная борода, на животе поясок. Общее впечатление – отбившийся от работы, праздный мужик, лодырь, из очень зажиточных и лакомых на господскую еду»[512].

Когда Распутин спросил, зачем пришел Сытин, тот ответил: «Я, брат, просто пришел повидать тебя… Интересно мне умного, большого мужика видеть». Когда же Сытин полюбопытствовал, вправду ли есть в нем какая-то «сила чарующая… в делах и в советах», Распутин вскинулся: «Все вы дураки, и больше ничего. Что вам от меня надо?» Потом ворчливо, но с гордостью добавил: «Ну, идут ко мне разные бабы, лукавые чинуши, даже министры…» В конце разговора Распутин предложил приехать к Сытину в Москву. Сытин от предложения отказался и ушел, удрученный влиятельностью этого деревенского плута, каких немало ему попадалось среди офеней.

Не исключено, что Распутин, как считают многие, причастен к назначению, которое состоялось в сентябре того года и затронуло Сытина, – речь идет о передаче портфеля министра внутренних дел депутату Государственной думы от партии октябристов А.Д. Протопопову. Со стороны Николая это был жест примирения в отношении Думы. Протопопов, в свою очередь, хотел добиться того, что не удалось сделать Штюрмеру, то есть привлечь Сытина к организации пропаганды в пользу правительства. Протопопов решил действовать с помощью новой ежедневной газеты «прогрессивного направления» под названием «Русская воля», которую финансировали крупнейшие русские банкиры и правительство и которая призвана была проводить государственную политику[513]. Дабы снискать доверие читателей газете придали видимость независимого издания.

М.М. Гаккебуш (Горелов), консерватор, в 1904-1906 годах редактировавший у Сытина «Русскую правду», взялся быть редактором «Русской воли» и начал искать сотрудничества известных писателей, таких, например, как И.А. Бунин и А.В. Амфитеатров. Леонид Андреев согласился редактировать литературный, критический и театральный разделы газеты в полной уверенности, что имеет дело с независимым органом, так как никто не вмешивался в его работу.

Горький, «порицавший Андреева за участие в этой газете и публично объявивший, что не собирается иметь с ней ничего общего, в октябре сообщил, что Гаккебуш «смущал» Сытина, уговаривая его сотрудничать с Протопоповым. «По слухам, Гаккебуш… очень разочарован в успехе будущей газеты. Сытину он сулит буквально «гору золота» – до двадцати миллионов!» Горький отметил, что Сытин соблюдал дистанцию и предостерегал от сближения с этим изданием всех остальных. «Сытин… затевает свою газету в Петрограде». Горький понимал, что Сытин имеет на него виды для задуманной им газеты, но вполне справедливо сомневался в возможности ее издания[514].

Не оставлял попыток открыть в Петрограде свою газету и сам Горький, и когда в ноябре вышли первые номера «Русской воли», он с удвоенной энергией принялся изыскивать средства. В конце месяца Горький совсем уже было договорился с Сытиным и еще кое с кем, но тут Сытин неожиданно пошел на попятный и погубил все дело. Как писал Горький жене, «кажется, все уже готово и – вдруг – все разваливается. Проклятый Сытин не дается в руки, как налим»[515]. В конце концов, спустя пять месяцев, Горький все же начинает издавать газету «Новая жизнь», причем она станет одной из двух частных газет, которые Ленин запретит не сразу после Октябрьской революции.

Вероятно, причины экономического и политического характера вынудили Сытина лишить финансовой поддержки «Луч». Он только что заплатил крупную сумму за контрольный пакет акций издательства Маркса (приобретя тем самым права на полное собрание сочинений Горького) и за его еженедельник «Нива», к которому подбирался еще с 1901 года[516]. Однако еще более веским доводом для отмежевания от задиристой газеты послужило грозное противостояние между Государственной думой и правительством, выявившее гибельное бессилие Николая II. Хотя Сытин никогда не поощрял крайней непримиримости, свойственной, скажем, Горькому, тем не менее в начале осени он позволил «Русскому слову» выступить заодно с так называемым «прогрессивным блоком» коалицией умеренных и центристских партий, требовавших, чтобы правительство поделилось властью с Государственной думой, оттесненной в ту пору на задний план. «Русское слово» поддержало призыв блока к конституционным уступкам и полному признанию Думы как законного органа народных представителей.