Еще один шанс. Часть 1 - Иван Васильев

- Я...я, - молодой светила почтительно закивал головой. И опять что-то быстро залепетал по-немецки, важно облокотившись на трость.   

- Он такой красивый, такой хороший, синеглазый и добрый. - Настя с силой сжала губы и надула щеки. - А я больная, непричесанная, зареванная и беспомощная дурра... - В голове юной особы лавиной проносились обидные слова. - Лежу, тут в постели, а ещё горло болит! - Она накрыла лицо одеялом. Оставив наружи одни глаза. - Я наверно сейчас такая ужасно некрасивая? А он смотрит, на меня? Бесстыдник, мог бы отвести очи и....

- Герр Димедрофф просит Вас сунуть под мышка, этот предмет и немношько его поддержать, - Пффафер перевел просьбу незнакомца.      

- Я... я... поддержать, - мягкий голос ненаглядного звучал завораживающе.   

Через короткое время больная отдала непонятный прибор молодому таланту.   

Напыщенный франт посмотрел на него, после чего довольно как сытый кот улыбнулся.   

- Гуд. Температурн найн, - синеглазый произнес, радуясь как мальчишка. Он прищурив лукавые глаза и опять что-то затарахтел по иноземному.      

- Доктор просит широко открыть рот, сказать а-а-а, - старый лекарь вновь вступил в переговры.   

- Яволь, - молодой консультант произнес после осмотра горла. - Колосаль. Транситус спиритус... Перфриктио.

- О-о-у, я так и зналь, - Пффафер обратился к Матрене. - Ничего страшного голубушька. Недуг простой, у наш больной, простуда. Это-о легко лечится. - Истязатель повернулся к своей сумке и начал вытаскивать из нее "огромное" медицинское блюдо.

Видя приготовления доктора, Настя взвизгнула, что-то прошипела и спряталась за подушку. Матрена непроизвольно сделала несколько шагов и стала между воспитанницей и старым инквизитором, закрыв её одной рукой.

Пффафер негодуя, покачал головой. И специально для своего молодого коллеги выдал по-немецки целую лекцию по диагнозу болезни. (Примерный перевод: Болезнь юной фрау в текущий момент не слишком опасна, но!!! Она значительная и произошла от сильного волнения и сгущения крови в главной и отводной частях головных жил. Больной следовало немедленно успокоиться, лечь в постель и не думать ни о чем печальном, ибо сгущение в жилах происходит только от черных мыслей. Кроме того, от глупых огорчений и переживаний в девушке накопилось много серы, ртути и соли, которые вызывают лишний, ненужный приток крови в голову, легкую темпиратуру и воздействие на дуумврат - духовное начало сути человека, расположенное в груди. Поврежден также и архей - жизненное начало.

- Всё будет хорошо и бистро! - старый "живодер" перешел на русский и начал объяснять Матрене, какое он назначил лечение и как его нужно делать.

Для успешной борьбы с болезнью, лекарь рекомендовал самую простую и безболезненную операцию из двух шагов:

Айн - кровопускание дабы очистить жилы от дурной крови,

Цвай - сделать "легкую" клизму для спокойного пищеварения и безпробудного сна.

- Найн... Найн... Нет, кровопускание и клизма, - внезапно затараторил молодой врач по-русски с немецким акцентом. - Пемен айне микстурен! - Он подошел к кровати и замахал руками.

- Ну, вот он уже и родную речь вспомнил, - "умирающая лебедь" надула щеки, мстительно, прищурила глаза и посмотрела на хлыща. - Да ещё и говорит с похожим акцентом как противный докторишка. Ух, мужланы! Все вы, мазаны одним миром!

- Микстурен? - старый "кровопивец" обернулся и удивленно посмотрел на коллегу. - Вас ист дас, Герр Алекс? - его удивлению не было предела.   

- Зи хабе найн. Айне медикамент! - синеглазый произнес так важно, с таким деловым видом, как будто он только, что изобрёл эликсир вечной молодости. Он с достоинством встряхнул головой, развел плечи, после чего убрал рукой волосы парика со лба.

И лекари снова увлеченно затараторили.      

- Не подрались бы, - девушка высунув один глаз из под подушки, оторопело наблюдала за жаркими препирательствами ученых мужей. - Эх, а мой то такой хорошенький! - Он лучше всех!  

- Я-я! Микстурен! - утвердительно резюмировал молодой врач результаты ученого диспута. Он решительно подошел к столу, насыпал в кружку какой-то порошок, после чего налил туда воды из своей фляжки. Взболтал содержимое.

- Битте... Пемен айне медикамент,  - мужчина подошел к девушке и подал ей кружку. - Даст ист лекке... Совсем не больно, - мягко и даже как-то ласково продолжал уговаривать он. - Пе-й-те...

Настя выпила лекарство.      

Улыбнувшись девушке, талантливый знахарь повернулся к Пффаферу и снова начал ему что-то говорить на родном - тарабарском наречие. Старик выслушал, после чего недовольно сморщился и перевел...   

- Для лечения пить... этот порошок! - эскулап выговаривал недовольно. - Драйн... Три раза в день. Полоскать - той микстурен горло. С кровать мало вставать... Много спать... Побольше пить сладкий вода...   

Выслушав перевод, молодой медик покивал головой, а потом достал из-за пазухи небольшую упаковку. Аккуратно развернул её.   

- Бите... Ибирашен призент, - улыбаясь, произнес молодой человек, подовая красавице небольшого плюшевого медвежонка и оберег. - На па-мять!   

- Ау федерзейн, фрау. Виздо-рав-ливайте. И, беречь себя. По-жа-луйста, - опять на ломанном русском, на прощание произнес влюбленный лекарь.   

Закончив осмотр больной, гости простились и вышли из комнаты.

Когда Матрена проводила ученых мужей до калитки и вернулась в комнату, она застала Настю, заснувшую после приема лекарств. Девушка крепко обнимала плюшевого мишку и счастливо улыбалась во сне.

***      

   Двадцать минут спустя.

   Где-то, в одном из неприметных

   переулков старой Москвы.

- Ну, вот и передал я ей свой подарок, - путник тяжело вздохнул. Его печальные глаза наполнились романтическими мечтами. - Вроде взяла? Не отказалась, - снова томительная пауза в размышлениях.   

- Нашел время ухаживать! - внутренний оппонент проснулся, стал защищать любимую. - Человек болеет, а ты со своими подарками пристаешь!

Рязанцев остановился на половине пути. Его глаза смотрели куда-то вдаль... сквозь пространство и время.

- И все-таки! Интересно? Понравился я ей... или нет? Не зря же я на себя высыпал столько пудры? И парик с чулками одел!

Глава 19.

Скиталец во времени медленно приходил в сознание. Он с трудом открыл сжатые от боли глаза. Прокашлялся. Начал равномерно дышать. Его легкие от глубоких глотков наполнялись воздухом. Постепенно из тела уходила слабость и дрожь. Все тело как будто растягивалось и выпрямлялось. Цветные круги перед глазами теряли свою насыщенность. Он широко открыл глаза. Вокруг было темно. Очень темно.