Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров - Робер Амбелен

Ориген Нечистый (которого не следует путать с Оригеном Адамантеем, «великим» Оригеном) и его ученики учили «религиозной» допустимости содомии между супругами во избежание зачатия, через которое душа погрязает в Материи. Так выглядело воплощение в жизнь этих принципов, доведенных до крайнего предела! И Павел в ужасе клеймит подобные нравы:

«Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего» (1 Кор., 5:1).

Поскольку бдения проводились в очень плохо освещенных помещениях, по вечерам, святой Иероним заклинает девушек не удаляться от матери ни на ноготь: «transversum unguen» (Иероним. К Лоэте, О наставлении дочери).

«Многие клирики весьма стараются раздобывать адреса богатых женщин» (Иероним. Письма, XXII).

Отсюда его горькое суждение:

«Супруги без свадьбы, наложницы без тени религии, куртизанки и похотливые сестры, которые ищут разгульных братьев и, считаясь целомудренными и девственными, после изысканной трапезы мечтают об апостолах!» (Иероним. Письма к Евстохии, XXII).

Некоторые клирики и некоторые «девственницы, посвященные Господу» жили в agapetes, то есть парами, и святой Иероним мог о них сказать:

«У них только одно жилище, весьма часто одна-единственная комната и одна-единственная постель» (Иероним. Письма к Евстохии, XVIII).

Эти девственницы, называемые sub-introducta (те, в которых исподтишка ввели), со временем неизбежно беременели. И святой Иероним клеймит их:

«Смотри, как размерен их шаг! Восхитись их скромным и простым одеянием! Но беременность выдает их частную жизнь; некоторые ищут бесплодия при помощи ядов, а другие убивают плод до рождения» (Иероним. Письма к Евстохии, XXII).

Еще Иоанн Златоуст (347–407) бичевал это распутство, широко распространенное в христианских массах, в двух из своих трактатов: «Слово к девственницам, жившим вместе с мужчинами» и «Слово к жившим вместе с девственницами».

Это продолжалось еще довольно долго. И в 741 году святой Бонифаций, архиепископ Майнцский, доносил папе Захарии: «…диаконы, которые по ночам возлежат с четырьмя или пятью наложницами и даже более! Став священниками или епископами, они продолжают такую жизнь, ссылаясь на дозволение Рима» (Кардинал Баронио. Церковные анналы[167]. Год 741).

Должна же была эта масса христиан, искренняя, твердая в вере, но не соблюдающая воздержания, тем более целомудрия, находить для этого какие-то оправдания. Это просто очевидно.

И здесь снова вернемся к Иисусу.

Сам Павел возил с собой наложницу, и он заявляет об этом совершенно открыто:

«Или не имеем власти иметь спутницей сестру жену, как и прочие апостолы, и братья Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать?» (1 Кор., 9:5–6).

В своей латинской Вульгате святой Иероним использует слово mulier, означающее именно жену по плоти, супругу.

Так вот, незадолго до обнаружения знаменитых кумранских рукописей на побережье Мертвого моря при раскопках случайно нашли не менее ценные рукописи. Это произошло в Хенобоскионе, в Верхнем Египте. Среди них было и Евангелие от Фомы, до того известное только по цитатам у Климента Александрийского и Оригена, то есть текстам начала III века.

Тем не менее у нас нет оригиналов произведений этих авторов, мы знаем их по позднейшим переводам, содержащимся в рукописях V века.

Рукопись, найденная в Хенобоскионе, была написана на коптском языке в IV веке. Но до того существовали фрагменты рукописи на папирусе, в числе прочего найденные в 1897 году в Оксиринхе, в Среднем Египте, которые не удавалось атрибутировать, настолько они были неполными. Этот текст, написанный на греческом, относился к III веку. И он содержал характерные стихи, какие позже обнаружили только в Евангелии от Фомы, найденном в Хенобоскионе в 1947 году. Значит, можно сделать вывод, что уже в III веке существовал полный текст Евангелия от Фомы.

Но если Климент Александрийский и Ориген, первый из которых умер в 220 году, а второй — в 254 году, цитировали это Евангелие от Фомы как текст, уже старинный в их время, можно допустить, что первоначально он был составлен самое позднее во второй половине II века, приблизительно в 175–180 годах.

Итак, перед нами текст, который на этом основании можно считать немногим более поздним, чем другие, также цитируемые Климентом и Оригеном: Евангелие от евреев и Евангелие от египтян, которые эти авторы считали старейшими из известных апокрифов.

Теперь возьмем совершенно каноническое Евангелие от Марка. Иисус только что скончался на кресте:

«Были тут и женщины, которые смотрели издали; между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшого и Иосии, и Саломия, которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим» (Марк, 15:40–41).

Лука (8:3) пишет, что эти женщины «служили Ему имением своим», то есть деньгами, ведь свои жилища они покинули. О гостеприимстве речи уже не было.

И эту же Саломею мы встречаем в Евангелии от Фомы, притом в роли, которую Павел отводил своей спутнице в Послании к коринфянам:

«Саломея сказала: кто же ты, человек? Какого ты рода, чтобы подниматься на мое ложе и есть за моим столом? И Иисус сказал ей: я порожден тем, кто равен мне. Мне дано то же, что и моему отцу… И Саломея ответила: я твоя ученица» (Евангелие от Фомы, 65[168]).

Из этих слов, из тона означенной Саломеи можно понять, что ее социальное положение было в материальном отношении выше, чем у Иисуса.

Греческое слово в тексте Марка (15:40), переведенное как «служить», означает также «содействовать», как и у Луки[169].

Мы не удивимся. В истории многие женщины помогали деньгами мужчине, которого любили, в его политических предприятиях, — например, Коризанда де Граммон, помогавшая Генриху Наваррскому завоевать французскую корону, упоминается во всех мемуарах.

Эту Саломею мы снова обнаружим в Евангелии от египтян, где стихи дают понять, что приведенный выше текст, намек насчет Иисуса, поднимающегося на ложе Саломеи, имеет сексуальный характер:

«И Мария-Саломея спросила Господа: Учитель, когда кончится царство Смерти? И Иисус ответил: когда вы, женщины, больше не будете рожать детей… Когда вы скинете позорное и постыдное одеяние, когда двое станут одним, когда мужское и женское станут едины, когда не будет более ни мужчины, ни женщины, тогда кончится царство Смерти… И Саломея подхватила: значит, я больше не должна рожать детей, Учитель?.. И Иисус ответил: ешь твои плоды, но плода горечи (материнства) больше не ешь» (Евангелие от египтян. Цитируется Климентом Александрийским в «Строматах», III, IX, 66, и Климентом Римским, умершим в 97 году, во втором «Послании к коринфской Церкви»).

Далее, в том же тексте, Иисус ответит Саломее: «Я пришел уничтожить дело женщины».

С учетом этих удивительных текстов небесполезно, может быть, несколько уточнить положения иудейского Закона в вопросе рождения детей.

Прежде всего отметим, что для пары, находящейся в браке:

1) обязательство рожать детей переставало действовать после того, как пара производила на свет двух детей, мальчика и девочку;

2) предохранительные средства, хорошо известные в античном мире, могла использовать только женщина, к которой закон не предъявлял таких требований, как к мужчине. Последний использовать их не мог;

3) их использование, оправданное соображениями медицинского, психологического или генетического характера, в таких случаях предписанное самим Законом, становилось обязанностью;

4) необходимость или решение избежать зачатия отнюдь не отменяли морального и религиозного долга (ибо это было долгом) дать законное сексуальное удовлетворение. Талмуд называет это «истинной радостью» (на иврите: ein slmha elah simha chel houppa);

5) аборт допускался не позже третьего месяца беременности. На самом деле, учителя Закона считали, что до окончания трех первых месяцев беременности зародыш — не более чем nephesh (тело), ruah (дух) и пеshamah (душа) еще не соединились с ним. Вне законного брака и в случае банального сожительства, не признанного Законом, эти правила становились еще мягче, все давали себе волю.

Как мы сказали, античному миру были прекрасно известны механические противозачаточные средства, которые использовали прежде всего женщины вольных нравов: танцовщицы, музыкантши, куртизанки и т. д.

То же относится и к способам производства абортов, и абортивные растения, такие, как рута, чернобыльник, полынь и прежде всего страшный казацкий можжевельник, не были секретом для повивальных бабок тех времен.