Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - Вадим Валерьевич Булаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Снимите наручники, – распорядилась женщина, прекращая возню с полотенцем и перекидывая влажную тряпку через локоть, но её никто не послушал. Вышколенные охранники ждали распоряжения непосредственного начальства. Видя в кураторе сомнения, она добавила. – Во время тестирования с этим проблем не возникало. У Сергея эмоциональный срыв. Ему забота нужна, покой, антидепрессанты.
– Ты смогла, – игнорируя требование, произнёс Александрос, с уважением глядя на Лану. – Не подозревал, что так скоро справишься.
Дальше развить очень интересные для инспектора сентенции у него не получилось. Перебивая, сокамерница настояла на своём:
– Снимите наручники! Отойдите на пару шагов. Дайте мне с мальчиком поговорить. Будем ковать железо, пока горячо.
– Согласен. Исполняйте, – македонец поднялся из-за стола, с полупоклоном указывая букинистке на освободившееся место. – Прошу. Руководи. Я в стороне постою. Однако твои методы…
– Ты мне не муж, чтобы отчитывать!
Пока ближайший из мужиков в шлеме возился с браслетами, на корточки перед Ивановым присела бывшая партнёрша по плотским утехам. По-матерински провела ладонью по скуле парня, горько вздохнула.
– Постарайся.
То, что случилось потом, инспектор видел на границе восприятия. Смазано, кусками.
… Букинистка рысью прыгнула в сторону, одновременно срывая полотенце с руки и распахивая халат; взорвалась серией свистящих ударов, предпочитая колотить по паховым областям охранников, выстроившихся у стены.
Полотенце липко шлёпнулось на шлем одного, закрывая обзор; заорал, сгибаясь пополам, другой; протяжно хекнул третий, пытаясь схватиться за дубинку на поясе.
А Лана уже дубасила неповоротливых, заторможенных на её фоне мужчин по новому кругу, впечатывая миниатюрные кулачки в наиболее уязвимые места корпуса и добавляя ногами в коленные суставы.
Кто-то из вертухаев протяжно завопил, пропустив особо болезненную плюху.
Сергей, до этого пассивно наблюдавший за дракой, бросился наперерез Александросу, преодолевшему почти всю допросную и заносящему ладонь с Печатью над головой находящейся в постоянном движении женщины.
Это же с какой скоростью она била?! Пулемётной?! Тут бежать – всего четыре шага!..
Грудь в грудь инспектор сшибаться не стал. Кинулся в ноги, целясь сбить меченного друга Фрола Карповича на пол и выиграть для букинистки ещё пару секунд.
Но наткнулся на удар остроносой туфли в грудь, отшвырнувший его прямо на расходившуюся в боевом азарте Лану.
Упали все. И женщина, и Иванов, и двое из троицы тюремщиков, неуклюже повалив последнего за собой. Образовалась куча мала, причём затянутые в униформу мужчины оказались сверху.
В ухо Иванова прилетел скользящий удар, по темени увесисто приложился чей-то кулак. Женщине не удалось отключить физически здоровых противников, и они понемногу приходили в себя, отрабатывая зарплату.
Однако не тут-то было! Придавленная чужими тушами зачинщица драки и не подумала сдаваться, коленями оттолкнув парня и уже вскакивая с зажатой в руке дубинкой, чудесным образом отобранной в свалке. Халат распахнулся полностью, демонстрируя отсутствие нижнего белья и красное пятно на бедре от падения.
Паники – ноль. Сплошная концентрация да жажда победы.
Рухнувшим в ураган столбом служебная метка македонца ударила по голове с полумальчишеской причёской.
Ни стона, ни вскрика. Банный халат неуверенно пополз вниз, увлекая хозяйку…
Пора!
Изловчившись, Сергей схватил бессознательную помощницу за лодыжку.
«Дерево!»
Поток энергии Жизни хлынул в руку. Горячий, родной, придающий уверенности.
Всё не забрал. Лана просила и ей что-то оставить.
Бросок вперёд. Эх, подняться бы!..
Некогда. Македонец нависал, занося полыхающий на ладони круг почти напротив инспекторского виска.
Плохо… Нет! Хорошо!!!
Как там шеф говорил? «Молот Тора»? Триста лет никто не использовал? Застоялось названьице, обновить не повредит!.. А почему название скандинавское, если его в песках северной Африки напропалую использовали с давних пор? Или в разных частях света называют по-разному?..
Лишь бы не подвело.
… Сила покрыла руку в движении, от кулака к плечу. Где пальцы – потолще, дальше – по убывающей. Привет от старых колдунов, разработавших гибрид боевого заклинания и Дара избранных. Страшная штука. Призванная проламывать доспехи и прочую защиту, включая зачарованную.
Недаром тогда, в палатке посреди египетских холмов, Фрол Карпович аж изумился до крайности, когда увидел. А Александрос напрягся, и особо этого не скрывал. Доводилось им наблюдать такие финты в действии – полунамёками признались.
Пробил час посмотреть, чего тогда испугались боярин с македонцем…
Сжатые пальцы впечатались костяшками в живот противника – до челюсти достать не удалось, инспектор лежал, враг – стоял. Но ему хватило. Кулак, даже не почувствовав сопротивления внутренних органов, казалось, упёрся в позвоночник. С прокручиванием.
Из горла пленителя вырвался вой, принося с собой в допросную фонтан крови с дурнопахнущей жидкостью. От чудовищного удара материальная плоть прекрасномордого отлетела назад.
Не теряя драгоценных мгновений, Серёга вскочил и, размахнувшись по-деревенски, растопыренной пятернёй шарахнул по шлемам очухивающейся охраны. Наотмашь, единым подзатыльником. По среднему промахнулся, однако быстро исправил оплошность.
Досталось каждому, никому не уйти обиженным. Пластмассовый треск шлемов это подтвердил.
Оставался главный. Македонец.
Кинетическая энергия удара отбросила его почти до ножек стола, плашмя, на спину. Красивое лицо обезображено тёмными сгустками, с губы свисает… да хрен его знает, что там могло свисать! Александрос вставал!
Опасаясь поскользнуться, обнажённый инспектор прыгнул на поднимающегося, мечтая поскорее завершить начатое. Повалил, уцепившись одной рукой за ворот рубашки, а другой проводя короткий прямой в висок.
Удар оказался почти холостым. Подействовала откачка Силы, о которой много размышлял Серёга. Помордасина вышла стандартная, уличная, без усилителя.
Противник зарычал, изогнулся, и борцовским приёмом сбросил голого парня.
Сражение грозило перейти в партер. У обоих поединщиков горели Печати. Каждый бросил в служебную метку дополнительную энергию, переводя драку в гонки на выносливость. Кто дольше продержит её активной – тот и победил.
Впрочем, схватку тоже никто не отменял, просто правила слегка поменялись: в выигрыше окажется первый дотронувшийся до головы врага.
И ещё, в инспекторской башке светящейся лампочкой выскочила подсказка: у македонца время есть, у него – нет. Прибежит подмога – затопчут.
Бей на опережение.
… Харкающий внутренностями Александрос уклоняться не стал. Перехватил летящую в лоб руку парня за запястье, рванул вверх и на себя, выворачивая. Повторил Серёгин приём «дерево». Владеет… Чудом не отключил.
Спасло то, что инспектор пытался проделать то же самое, пусть и не ладонью.
Слабея и сопротивляясь, пропустил тычок между ног, взвыв от боли и непроизвольно рванулся с такой силой, что македонец не смог его удержать.
Отвалился подальше, судорожно ловя ртом воздух.
Плюющийся буро-чёрным противник перешёл в атаку. Больно ему, ох и больно… Навалился медведем сверху, оставив каверзные приёмчики в прошлом, и вцепился в горло парня.
Тот тоже позабыл обо всём, остервенело пытаясь оторвать чужие пальцы от кадыка.
… Сопротивление Иванова ослабевало. Враг оказался по всем параметрам сильнее, подготовленнее, опытнее. В глазах заплясали чёрные круги, в лёгких расползался пожар от отсутствия воздуха.
Из носа необъяснимо пошла кровь.
Обезумевший Александрос лишь наращивал мощь, комкая гортань парня.
– Ты!.. – ругательно выдохнул он, вперившись в жертву мутным, с поволокой взглядом впадающего в бешенство. – Ты!!!
– Я-а-а! – выплюнул инспектор, тоже теряя над собой
