Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А…неофициальная?
Перси выдержал паузу.
– Уже тогда Хозяйка Острова понимала, что год за годом проигрывает геополитическую схватку с Эгваль. А южные края носят на себе следы некоего могучего воздействия.
– «Оружие древних»?
– Вот именно. Неизмеримо мощнее атомной бомбы. Она, кстати, Хозяйку не спасла.
– Вы серьезно… Перси? Насчет того, что есть в Мире нечто, сильнее сверхоружия?
Перси сделал крупный глоток из горлышка, со стуком поставил бутылку на стол.
– У меня тогда был пилот… дурак-дураком, в человеческом смысле, но летун, хм… от Бога. Он спас двоих, оставшихся после крушения «Бродяги»… Потом, как мы думали, продался Эгваль. Выполнял поиск уже для них и… нашел!
– Что?!
– Понятия не имею. Когда, пленив нескольких эгвальских высших офицеров, он прилетел в Тир… Его объявили героем.
– Понимаю.
– Ничего не понимаете! – рассердился Перси. – Успех и слава достались придурку…
– Судьба, – вздохнул Дан. – Я тоже тяну лямку, – он скорбно развел руками и Перси повеселел.
– Придурок был здесь, и здесь, – короткий палец Перси скользил по карте. – Вам бы его расспросить, – он притворно вздохнул.
К вящей досаде Дана, это невозможно. Габриэль Кон погиб в восемьдесят третьем, защищая Вагнок. Он пал за неправое дело, но люди помнят честного и смелого человека. Так же, как помнят его легендарного деда – вольного моряка из Братства Ваги. Дед бороздил моря, внук, носивший то же имя, воздушный океан.
Перси, докончив бутылочку, огляделся в поисках новой. Дан вынул ее из ящика под столом.
– Вы говорили…
– Об абсолютном оружии. Способном смести все и вся, даже расколоть планету, как сгнивший орех!
Дан не спеша допил пиво.
– «Машина судного дня». Надеюсь, вы преувеличиваете. Но, думаю, в тех краях спрятано что-то интересное. Что можно продать…
– За очень интересные деньги, – подхватил Перси.
– Благодарность некоторых влиятельных людей не будет иметь границ, – сказал Дан и, глядя в восторженную физиономию Перси, добавил: – В разумных пределах.
Перси допил вторую бутылочку.
– Хорошо! Вы собирались наведаться туда в одиночку. Весьма отважно. Хвалю. Но у вас будет спутник. Не смотрите на возраст – я еще крепок. Никакая карта не подскажет того, что хранит моя память.
Они обменялись рукопожатиями. Дан смеялся в душе. Перси поступил так, как Дан и хотел.
… Дан любил летать на «Аурелии». Легкий одномоторный самолет брал до четырнадцати пассажиров или равнозначное количество груза. Они с Перси меньше чем за пять часов проделали путь в полторы тысячи километров, из них первую треть над морем Джулии. Кто такая Джулия не смог бы сказать самый дотошный из историков.
На карте море выглядело узкой трещиной, расколовшей континент параллельно Южному хребту (с некоторой натяжкой называемом Экваториальным). Пять тысяч километров в длину и не больше шестисот в самой широкой части. В древности оно продолжалось еще на восемьсот километров на восток и соединялось с заливом Копья. Прорыть канал, и Тир получит выход к восточному побережью. При чем тут Тир? А притом, что на запад от Адониса до горной части мятежного протектората такое же расстояние, как до Хребта. То есть рукой подать.
Когда на горизонте вздыбилась горная круча, Дан поймал пеленг Базы-1 и пошел на посадку.
Очень вовремя, потому что начинало смеркаться. Внизу вспыхнули фонари, обозначив полосу, и Дан непринужденно приземлил «Аурелию»; Перси завистливо крякнул. Встретившая их троица немногословно приветствовала гостей. Отвели под тент, накормили ужином. Показали палатку, где ночевать.
– Включи кулер, жарища, – сказал Перси, умостился поудобнее на надувном тюфяке и захрапел.
Привычный к здешнему климату, Дан поставил кулер на слабый режим, а потом выключил вовсе. Следуя примеру пожилого спутника, постарался расслабиться. «Настанут годы, и я буду ценить минуты отдыха. Рассчитывать каждый шаг. Экономить силы. Стану таким же старым брюзгой. Никогда не поверю. Взять хотя бы моего деда – редко встретишь мужика энергичнее…» Так думал Дан, как и положено молодому человеку. То, что сейчас тело налито усталостью – это реалии сегодняшнего дня и только. Глаза начали слипаться, когда за мутновато-прозрачным оконцем палатки мгновенно вспыхнул яркий свет.
Дан выскочил из палатки, тревожно озираясь. Ничего. Тишина. Темнота, разбавленная звездным светом. Ему почудилось?
Небо высветлилось, стало бездонно-высоким, и темнеть не собиралось.
Подошел кто-то, наверное, дежурный.
– Прошлый месяц было так же, господин Даниэль. Часа через два померкнет.
– А что это?!
– Не знаю. Говорят, облака какие-то. Серебристые. В стратосфере.
Бледное пятно в небе никак не походило на облако, но других объяснений не было. Не дождавшись больше ничего интересного, Дан отправился спать.
Встали рано, за час до рассвета и начали «прыжок два».
– Ист. Один и две трети румба вправо, – Перси рыгнул. – Разбудишь, когда подгребем к перевалу.
Меньше чем через час он проснулся сам и прикрикнул на Дана:
– Ровно ист, болван и так держи!
Дан не спорил, исправно держал курс на восток. Фотографическая память не изменила Перси Лаурелю. Человек, с трудом считающий в уме, по-прежнему ясно видел внутренним взором места, где был почти сорок лет назад. А для Дана пейзаж был внове.
Горные кручи с обеих сторон покрыты лесом, как зеленой шевелюрой с рыжими проплешинами. Лишь на самых высоких вершинах лежит снег. Эпоха глобального ледника давно канула в прошлое.
Перси приоткрыл один глаз.
– Четыре румба и давай! Погнали наши городских!.. – он снова захрапел.
Местность понижалась, горы остались позади. Еще через час Дан увидел серебряную полосу реки и облегченно вздохнул. Оставалось следовать вдоль правого берега до Базы-2.
Здешних парней на вахте оказалось четверо. Такие же любители длинной деньги, но дело свое исполняли хорошо. «Аурелию» заправили, Перси и Дану предложили лучшую из двух палаток для гостей. Здесь кулер работал вовсю, и Перси смог отдышаться. Пропыхтел, утирая градом льющийся с лица пот:
– Ужас. В мое время такой жарищи не было…
В то время он был молод, только и всего.
Дан поинтересовался: не наблюдалось ли и здесь любопытное атмосферное явление? Да, ответили ему. Все же облака, решил Дан. Спросил: не беспокоят ли пустынные драконы. Нет, что вы, электрозащита надежная вещь, твари ее боятся. Спите спокойно, господа.
Сегодняшним, неправдоподобно ясным утром, им доложили, что самолет заправлен под завязку, дополнительные топливные баки подсоединены. Так что, осторожнее. Неудачная посадка запросто закончится взрывом. Но, по-другому нельзя. На последнем этапе их никто не ждет. В путь, господа, и удачи вам.
– Прыгаем три… – проворчал Перси, пристегиваясь в «пассажирском» кресле. – Соломки на этот раз никто не подстелет.
…Слова про соломку Дан пропустил мимо ушей. Вырулил на взлетную полосу и прибавил газу. Оглянулся. Его спутник, изрекши мрачное предостережение, опять дрых.
Через полтора часа полета впереди показалась горная цепь. Не такая высокая, как вчерашняя. Но странно изломанные склоны походили на гигантский застывший вал. Изрезанный трещинами, каждая из которых вблизи оказалась бы глубоким мрачным ущельем. Теперь Перси ничем не мог помочь – в этих краях он не бывал. Несмотря на это, Дана переполняла уверенность, что они близки к цели.
«Аурелия» как раз парила над высшей точкой, откуда должен начаться спуск по ту сторону кряжа…
– Чтоб нам сто лет жить!.. Нет, я не удивлен! Всегда предполагал что-то подобное, а ты? – пропыхтел Перси, вопросительно глядя на Дана, но Дан не ответил. Одно дело – знать, другое – увидеть воочию. Было отчего лишиться дара речи. Там, внизу, другого склона просто не было! Горы круто обрывались в неизмеримую пропасть. Кое-где на циклопическом обрыве виднелись уступы, длинные террасы. Словно ступени гигантской лестницы они шли все ниже и пропадали в укрытой мрачным сумраком бездне…
Перси притворялся, уверяя, что не видит в открывшемся пейзаже ничего необычного. Но что еще оставалось ему – несостоявшемуся первооткрывателю самого невероятного на свете края? Дану тоже было не по себе. Студентом баловался он походами на Барьер – геологический сдвиг, протянувшийся вдоль восьмого меридиана и ставший естественной границей Эгваль и бывшей Империи Хозяйки. Почти километровой высоты крутой западный склон Барьера всегда пугал альпинистов. Но то, что Дан видел сейчас…
Линия обрыва выглядела идеально прямой, бледнея и утончаясь с обеих сторон по мере приближения к горизонту. Восходящее солнце слепило глаза. «Зачем вы стремитесь к огню, мотыльки – заблудшие души, за светом идущие…» За спиной Дана нервно хохотнул Перси:
