Тайные страсти - Алекса Смарт

— Мой дядя Невилл, — мрачно закончил Гарет.

— Но Невилл Нортрап такой утонченный Джентльмен, — возразил Кларри, словно эта причина являлась достаточным основанием для исключения Нортрапа из круга подозреваемых. — Кроме того, я ясно слышал, как тот человек называл себя Вольфом.

Гарет пожал плечами.

— Возможно, и называл и, несомненно, этому есть какое-то логическое объяснение, если убийца хотел притвориться, будто он — это я.

— Но зачем Невиллу потребовалось убивать и почему его жертвой стал именно сэр Роберт? — поинтересовалась Марселла, потом вдруг выпалила: — А не мог Невилл замышлять покушение и на твою жизнь?

— Я тоже думал об этом, — холодно заметил Гарет. — Значит так, не тратя больше времени на догадки, можно предположить, что Невилл и есть тот человек, которого Кларри видел в «Золотом Волке». Значительную часть времени мой дядя проводит у Брукса, поэтому логичнее всего искать его именно там… если только он случайно не окажется дома.

Марселла отрицательно покачала головой.

— Невилл отбыл как раз перед приходом Кларри, наверное, час назад. В это время он обычно уезжает в свой клуб.

— В таком случае мы с твоим братом немедленно отправляемся туда, разумеется, если вы в игре, — Гарет вопросительно посмотрел на юношу.

Кларри энергично кивнул.

— Я охотно приму в ней участие, но скажите… вы собираетесь поговорить с Нортрапом прямо там, в клубе?

— Сейчас нам необходимо просто взглянуть на него. Если Невилл действительно тот самый человек, я разберусь с ним дома.

Марселла молча слушала этот обмен мнениями, не в силах подавить невольный трепет при звуках столь хорошо знакомых ей бархатисто-стальных интонаций в голосе мужа.

Марселла подозревала, что Гарет вполне и сам мог бы справиться со своим родственником. Кларри же — совсем иное дело. А если Невилл узнает, что ее брат является единственным свидетелем ужасного преступления и попытается убить его?

Словно прочитав по лицу жены эти опасения, Гарет снова подошел к ней и заглянул в глаза.

— Обещаю тебе, в моем обществе твой брат останется целым и невредимым, — успокоил он Марселлу. — Но ты должна остаться здесь до нашего возвращения, если Невилл не нарушит своего обычного распорядка, то не появится дома до самой полуночи. Тебе ничего не угрожает, так как у дяди пока нет повода думать, будто мы подозреваем его в каком-либо преступлении.

Доверительный тон мужа подбодрил Марселлу, и она через силу улыбнулась.

— Обещаю никуда не уходить до вашего возвращения… но будьте осторожны… и поторопитесь.

На последнем слове Марселла слегка всхлипнула. Гарет снисходительно усмехнулся в ответ, затем наклонился и еще раз коснулся губ жены. Эта мимолетная ласка вызвала у Марселлы сладострастное возбуждение, моментально разогнавшее страх. Она хотела вернуть Гарету поцелуй, но он уже обратился к ее брату:

— Ну что, поехали?

Кларри расправил плечи и смахнул с рукава воображаемую пылинку.

— Я готов, если вы готовы, милорд Вольф, — ответил он, ловко повернувшись на каблуках, и, направляясь к двери, оглянулся через плечо на Марселлу. — Не беспокойся, Жаворонок. Мы решим эту маленькую проблему и мигом вернемся.

Марселла молча смотрела вслед выходившим из комнаты мужчинам. Скоро в холле раздалось гулкое эхо их шагов, потом хлопнула входная дверь. Только после этого она с глухим стоном опустилась на диван, на котором минуту назад сидел Кларри.

Разумеется, Марселла радовалась, что, наконец-то, окончательно прояснился вопрос о поведении Гарета в ночь совершения преступления. Однако она буквально сходила с ума от беспокойства за мужа и брата, собиравшихся вступить в борьбу с человеком, который уже совершил одно убийство и не раз покушался на жизнь племянника. Марселла пожалела о том, что не настояла, чтобы они взяли ее с собой. Разве могла она бездействовать, оставаясь взаперти до их возвращения?

Ее взгляд упал на герб над камином. Геральдический волк смотрел на Марселлу так же яростно, как и его собратья в каждой из комнат особняка. Поежившись, она прочитала девиз под гербом: «Homo homini lupus est». «Человек человеку волк».

Никогда прежде это утверждение не казалось ей таким пугающим, как сейчас. Марселла попыталась отогнать от себя невольно возникшую у нее перед глазами яркую картину противоборства Гарета и Невилла. Яростные обвинения мужа, несомненно, натолкнутся на ледяное отрицание этого холеного джентльмена. В конце концов, дело непременно дойдет до ножей и пистолетов. Один из них испытывает отчаяние, другой — полон решимости, и оба готовы драться не на жизнь, а на смерть…

Марселла понимала, что необходимо найти какой-то способ неопровержимо доказать вину Невилла и медленно поднялась с дивана. Ей на ум вдруг пришло самое простое решение. Она обещала Гарету не выходить из дому, однако не давала клятвы не осматривать комнату дяди в поисках доказательств его вины.

Несколько минут спустя Марселла уже находилась в северном крыле здания, на верхнем этаже, куда Невилл переехал после того, как они с Гаретом поселились в этом доме. Его апартаменты состояли из спальни с гостиной и примыкавшей к гардеробной. Узкий коридор отделял их от остальных комнат.

Марселла немного помедлила на пороге, положив руку на ручку двери, и осторожно огляделась. Она знала, что Невилл на весь вечер надежно обосновался в своем клубе, а прислуга занята приготовлениями к ужину. Марселла мысленно поблагодарила Бога за то, что отпустила Софи, иначе та, с ее страстью к интригам, непременно помешала бы в этих поисках. В любое другое время Марселла только бы обрадовалась помощи горничной, но это Дело она не могла поручить никому, даже самой преданной служанке.

Затаив дыхание, Марселла проскользнула в незапертую дверь, закрыла ее за собой и окинула комнату внимательным взглядом.

Спальня Невилла мало отличалась от комнаты Гарета: те же панели и гардины мрачно-коричневых и темно-зеленых тонов, резная мебель, скорее предназначенная для солидности, чем для удобства, небольшой камин и знакомый герб, с достоинством водруженный на стену над кроватью.

Пожалуй, единственное отличие заключалось в царившем здесь идеальном порядке. Случайный наблюдатель, наверняка, решил бы, что в этой комнате никто не живет.

Подобно пронырливому вору, проникшему в чужой дом с целью умыкнуть фамильное серебро, Марселла принялась торопливо обыскивать спальню, прощупала матрац и даже заглянула в пустой ночной горшок. Она надеялась наткнуться на один из тонких носовых платков, испачканных кровью сэра Роберта… или на личный дневник с описанием подробностей преступных действий. Уж Марселла наверняка бы распознала необходимые улики.