Второе кольцо силы - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роза сказала, что не любит меня, потому что я всегда смеялся и пытался всех развлекать. Хосефина добавила, что я никогда не замечал ее и она невзлюбила меня как раз за эти невыносимые шутки.
– Я хочу, чтобы ты знал, что я не признаю тебя как Нагваля, – сказала мне Лидия. – Ты очень тупой. Ты ничего не знаешь. Я знаю больше тебя. Как я могу уважать тебя?
Она добавила, что я могу убираться туда, откуда пришел, или хоть провалиться в преисподнюю.
Роза и Хосефина не сказали ни слова. Однако, судя по серьезному и неприветливому выражению их лиц, они были согласны с Лидией.
– Как этот человек может вести нас? – спросила Лидия Ла Горду. – Он не настоящий Нагваль. Он человек. Он собирается делать из нас таких же идиотов, как он сам.
Когда она говорила это, я видел, как выражение лиц Розы и Хосефины становится все более и более враждебным.
Ла Горда вмешалась и объяснила им то, что она видела обо мне раньше. Она добавила, что советует мне больше не попадаться в их ловушки, но рекомендует то же самое и им – не попадаться в мои.
После того как Лидия сначала продемонстрировала мне свою вполне обоснованную неподдельную враждебность, я был изумлен, как легко она поддалась замечаниям Ла Горды. Она даже улыбнулась мне, а потом подошла и села рядом со мной.
– Ты на самом деле такой же, как мы, да? – спросила она смущенно.
Я не знал, что сказать. Я боялся допустить промах.
Лидия явно была лидером сестричек. В тот момент, когда она улыбнулась мне, две другие тотчас были охвачены тем же настроением.
Ла Горда сказала, чтобы они не обращали внимания на мой карандаш и бумагу и на мои постоянные вопросы и что я, в свою очередь, не должен тревожиться, если они вовлекаются в свое любимое занятие – индульгирование на самих себе.
Все трое сели около меня. Ла Горда подошла к столу, взяла пакеты и отнесла их в мою машину. Я попросил Лидию извинить меня за мои непростительные промахи и попросил всех рассказать мне, как они стали ученицами дона Хуана. Чтобы заставить их чувствовать себя непринужденно, я описал свою встречу с доном Хуаном. Их рассказы повторили то, что я уже знал от доньи Соледад.
Лидия сказала, что они вольны были оставить мир дона Хуана, но их выбор был – остаться. Сама она была самой первой ученицей и имела возможность уйти. Когда Нагваль и Хенаро вылечили ее, Нагваль указал ей на дверь и сказал, что если она уйдет теперь, то дверь закроется и никогда не откроется снова.
– Моя судьба была решена, когда дверь закрылась, – сказала мне Лидия. – В точности то же случилось и с тобой. Нагваль говорил мне, что, когда он наложил на тебя заплату, у тебя была возможность покинуть его. Но ты не сделал этого.
Я помнил о том решении более живо, чем о чем угодно другом. Я рассказал им, как дон Хуан заставил меня поверить, что за ним охотится женщина-маг, а затем предоставил мне выбор – или покинуть его навсегда, или остаться, чтобы помочь ему вести войну против этой ведьмы. Потом оказалось, что мнимым врагом была одна из его соратниц. Вступив в борьбу с ней – как я думал, в защиту дона Хуана, – я направил ее против себя, и она стала тем, что он назвал моим «стоящим противником».
Я спросил у Лидии, были ли у них такие противники.
– Мы не такие тупые, как ты, – сказала Роза. – Мы никогда не нуждались ни в каком кнуте.
– Паблито как раз такой тупица, – сказала Роза. – Его противником является Соледад. Впрочем, я не знаю, насколько она стоящая. Но, как гласит пословица, нет курицы, так съешь и луковицу.
Они засмеялись и заколотили по столу.
Я спросил у них, знал ли кто-нибудь Ла Каталину, женщину-мага, которую дон Хуан натравил на меня. Они отрицательно покачали головами.
– Я знаю ее, – сказала Ла Горда, стоя у кухонной плиты. – Она из цикла Нагваля, а выглядит так, как будто ей лет тридцать.
– Что такое «цикл», Горда? – спросил я.
Она подошла к столу, поставила ногу на скамейку и, облокотясь на нее, подперла рукой подбородок.
– Маги, подобные Нагвалю и Хенаро, имеют два цикла. Первый – это когда они еще человеческие существа, подобные нам. Мы находимся в первом цикле. Каждому из нас было дано задание, и это задание вынуждает нас оставить человеческую форму. Элихио, мы пятеро и Хенарос относимся к одному и тому же циклу. Второй цикл наступает тогда, когда маг больше не является человеческим существом. Такими были Нагваль и Хенаро. Они пришли учить нас. И после того как они обучили нас, они ушли. Мы являемся вторым циклом для них. Нагваль и Ла Каталина подобны тебе и Лидии. Они находятся в таком же взаимодействии. Она ужасающий маг, в точности как Лидия.
Ла Горда вернулась к кухонной плите. Сестрички, казалось, нервничали.
– Эта женщина, должно быть, знает растения силы, – сказала Лидия Ла Горде.
Ла Горда ответила, что так оно и есть. Я спросил, давали ли им когда-нибудь растения силы.
– Нам троим не давали, – ответила Лидия. – Растения силы дают только «пустым» людям, таким, как ты и Ла Горда.
– Как Нагваль давал тебе их? – спросил я Ла Горду.
Ла Горда подняла над головой два пальца.
– Нагваль давал ей свою трубку дважды, – сказала Лидия. – И оба раза у нее ехала крыша.
– Что происходило, Горда? – спросил я.
– Я становилась сумасшедшей, – сказала Ла Горда, подойдя к столу. – Растения силы давали нам потому, что Нагваль накладывал латки на наши тела. Моя пристала быстро, а у тебя это протекало трудно. Нагваль сказал, что ты еще ненормальней Хосефины и такой же невыносимый, как Лидия, и он вынужден был давать тебе растения силы огромное количество раз.
Ла Горда объяснила, что растения использовали только те маги, которые в совершенстве владели этим искусством. Эти растения были таким могущественным средством, что для правильного обращения с ними требовалось самое безупречное внимание со стороны магов. Нужна была целая жизнь, чтобы натренировать свое внимание до необходимого уровня. Ла Горда сказала, что полный человек не нуждается в растениях силы и что ни сестрички, ни Хенарос никогда не принимали их. Но в какой-то момент, когда они усовершенствуют свое искусство сновидения, им придется воспользоваться растениями силы для получения завершающего тотального толчка.
