Эадор. Кровь Властелина - Кирилл Пестряков

— Вот! Он поиграет с Вашим Величеством! — объявил Кхмыря.

Лицо вояки исказилось от ужаса! Он жалостливо посмотрел на советника.

— В следующий раз будешь порасторопнее! — буркнул советник, — развлекайтесь, Ваше Величество!

Квасик безумно захохотал и радостно бросился на бедолагу-стражника. Кхмыря поспешил нырнуть в коридор. Мы, не теряя времени, побежали за ним.

Покои советника поразили нас невиданным для гоблинов уютом. Кхмыря явно отдавал предпочтение вещам половинчиков. Этот миролюбивый и жизнерадостный народец никогда не относился к жизни слишком серьезно, предпочитая тишине и раздумью веселье и пляски. Подобный настрой мастера неунывающей расы передавали и своим поделкам. Ткани их выделялись яркими, пестрыми цветами, а на картинах и мозаиках никогда не встречалось трагических сюжетов. Разумеется, Кхмыря, обставляя покои, не планировал сродниться с чуждой ему культурой и привнести в мрачные, убогие стены дворца хоть немного беззаботного веселья; просто вещи половинчиков идеально подходили нелюдю по размерам. Шкафы, столы, стулья и прочая мебель удобно сочеталась с ростом и комплекцией советника, позволяя ему усесться в любимое кресло без утомительных прыжков и подтягиваний.

Свойственного половинчикам порядка в комнате, разумеется, не наблюдалось. Всё свободное пространство, включая пол, было завалено ворохами исписанных свитков. По словам бюрократов, в подобных листах билось сердце государства. Если это действительно так, то Гадючьим Топям стоило только посочувствовать. Лично я ничуть не сомневался, что здесь может "бесследно" исчезнуть любая цифра. Как знать, возможно, именно этого-то Кхмыря и добивался. Как бы то ни было, наместнику Белеза, направленному присматривать за местными вельможами, явно приходилось туго.

Не мудрствуя лукаво, Кхмыря смахнул на пол все бумаги, лежавшие на стульях.

— Прошу садиться, — пригласил он.

Мы не стали спорить, устроившись на низеньких, но добротных стульях. Советник тем временем прошёл за свой стол и с наслаждением плюхнулся в кресло.

— Можешь идти! — сказал Кхмыря стражнику, — я хочу поговорить с людьми наедине.

Стражник озадаченно крякнул и указал на нас пальцем, молча напоминая советнику, что тот останется с инородцами наедине без какой-либо защиты. Жупель тоже удивленно посмотрел на Кхмырю, похоже, что подобное мужество было отнюдь не свойственно местным чиновникам. Но вельможа только пожал плечами, и стражник, подарив хозяину озабоченный взгляд, поспешил удалиться.

— Кваказябочки? — предложил Кхмыря, извлекая из-за стола знакомую бутыль с зеленоватой жидкостью, горлышко которой вместо пробки заткнули камышовым бутоном.

Мне сделалось дурно. Ссора с Трыхой в трактире, прогулка на свежем воздухе во дворец и неожиданная встреча с безумным королем несколько отрезвили меня, но голова по-прежнему раскалывалась, упрямо свидетельствуя, что хмель и впрямь пришел к нам не от Светлого Владыки.

— Они не пьют! — отрезала Люция, выразительно поглядев на меня и Жупеля.

Я покорно кивнул. Контрабандист пожал плечами.

— Хотя от матерой кваказябки я бы не отказался! — с удовольствием улыбнулся он и указал на шкаф.

Там, на самом верху, расположилась ещё одна пузатая бутыль, наполненная уже не зеленой, а золотистой жидкостью.

— Харя не треснет!? — возмутился советник, — матерую я сам раз в год потребляю.

Люция злобно ткнула Жупеля. Контрабандист снова пожал плечами.

— Ну, тогда я тоже за трезвость, — пояснил он.

— Как хотите, — буркнул Кхмыря, — ну, а я, пожалуй, выпью.

Вздохнув, советник мигом хлопнул рюмашку, а затем, по уже показанной мне Жупелем в трактире традиции, сразу же махнул ещё одну, чтобы "между первой и второй эльфья стрела пролететь не успела!".

— Итак, мы вас внимательно слушаем, — сказала Люция.

Кхмыря кивнул.

— Вы давно в нашем городе? — спросил он.

Люция не стала лгать.

— Только сегодня прибыли, — произнесла она, — это частный визит.

— Понятно. Ну, и что же вы сразу начинаете своё знакомство с нашей выдающейся гоблинской цивилизацией с хулиганства? Устраиваете пьяный дебош, наносите телесный и моральный урон моему советнику, между прочим, представителю власти. Нехорошо!

— Сколько? — спросила Люция, даже не подумав изобразить раскаяние.

Кхмыря почесал подбородок.

— Думаю, мы обойдемся одной небольшой услугой, — сказал гоблин.

Мне очень не понравилось, как он смотрел на Люцию! Что могла задумать похотливая свинья?! Очевидно, мои мысли передались девушке. Глазки принцессы превратились две узкие щелки, в которых мерцал опасный огонь.

— Вы уверены, что не хотите ограничиться штрафом? — очень спокойным голосом спросила она.

Советнику, очевидно, не понравился её настрой. Кхмыря поежился.

— Вы же понимаете, что со мной лучше дружить, — сказал он, — стоит мне крикнуть стражу.

— А вы же понимаете, что стража может и не успеть? — сладко переспросила Люция.

Кхмыря улыбнулся.

— Таким образом, мы все окажемся в проигрыше.

— Резонно! — кивнула Люция.

— Значит, нам нет смысла ссориться, гораздо лучше обернуть наше знакомство ко всеобщей выгоде.

— Вполне обоснованно, — заметила Люция.

Кхмыря налил себе ещё кваказябки. Сомневаюсь, что ему так уж хотел пить, но в советнике, видимо, крылись ещё и актерские задатки. Решив выдержать паузу, вельможа подчеркнуто медленно наполнил свою рюмку, попутно буравя нас оценивающим взглядом. Но и Люция была не промах. В жилах девушки текла кровь не менее четырех дюжин венценосных предков. Умение вести беседы о политике передалось ей с молоком матери. Всё с тем же спокойствием принцесса чуть сдержано улыбнулась советнику, ясно показывая, что сия мышка не всякой кошке по зубам. Разумеется, всё это был обман, но обман красивый. И советник поддался. Глаз гоблина задергался, движения потеряли былую уверенность. Впрочем, дух соперничества и противоречия, что жил в любом политике, мешал Кхмыре вот так просто уступить и признать незнакомых людей равными себе. И, как любой государственный деятель, гоблин предпочел атаковать в обход, решив поискать слабину в другом месте.

— Интересное у вас оружие, — произнес советник, указав на арбалет Жупеля.

— И дорогое, — заметил контрабандист.

— Если не ошибаюсь, работа профессора Тяп-Ляпика?

— Здесь трудно ошибиться, — ответил Жупель, — подобные вещи продаются только в его лавке.

— Крайне любопытно, — улыбнулся советник, — а вам известно, что, согласно королевскому указу, со всех вещей, купленных у Тяп-Ляпика, взимается налог?