Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I - Борис Галенин

Однако нет. На просьбу тружеников моря Историческая комиссия откликнуться не поспешила. К 1917 году вышли 5 книг, посвященных действиям Порт-Артурской эскадры и Владивостокского отряда крейсеров. В 1917 году успели выйти книги 6 и 7, посвященные походу и бою 2-й Тихоокеанской эскадры.

А вот «Введение», и то только Часть I, было опубликовано лишь в 1918 (!) году, хотя подготовлено было явно до февраля 1917 года. Об этом свидетельствует и пиетет в отношении написания словосочетаний типа «Его Императорское Величество Милостиво Повелеть Соизволил» и слов Царь и Император с заглавных букв, что немедленно исчезло со страниц того же «Морского сборника» после «великой, бескровной, февральской», отчего материалы этого журнала за март-октябрь 1917 года в своей орфографической и публицистической части носят оттенок тошнотворности для русского человека со здоровым нравственным чувством.

Надеюсь, хоть стыдно было вам, господа офицеры!

А тут — в красном Петрограде — такое дело.

Не иначе, как попало под волну разоблачения «секретной дипломатии», вскоре превратившуюся в зыбь, а с 1930-х годов и вовсе исчезнувшую. А переделывать титулатуру и орфографию времени не было.

Неясно также, в каком числе экземпляров вышло указанное «Введение», поскольку в Москве, например, в отличие от остальных 7 книг Исторической комиссии его нет даже в Ленинке — РГБ по-нынешнему. Один экземпляр — потрепанный, но при этом до сих пор не разрезанный — находится в библиотеке имени генерала Антуана Анри Жомини Академии Генерального штаба и еще один — в другой московской библиотеке.

Но и во «Введение», напомним, вошла в выдержках лишь малая часть документов из того, до 1937 года засекреченного, тома.

Еще часть, правда, попала, также в выдержках, в 1-й том трудов еще одной Исторической комиссии, созданной для описания действий сухопутной армии в войну 1904-1905 годов под председательством генерала В.И. Гурко. Этим материалам повезло дважды.

Во-первых, они увидели свет еще в 1910-1911 годах, а, во-вторых, первый том этих трудов был переиздан в 1994 году под редакцией генерал-майора В.А. Золотарева с дополнениями и комментариями под названием «Россия и Япония на заре XX столетия» тиражом аж в 400 (четыреста) экземпляров! Для прекрасно изданного тома в 600 страниц и, сверх них, с 200 страницами фотографий тираж, выдающийся даже для наших малотиражных времен.

Так что значительная часть фактологии занятия Порт-Артура и Квантунской области, а также неразъясненное табу, почему ее надо скрывать от благодарных современников и потомков, остаются до сих пор если и не тайнами за семью печатями, то уж вопросами, мягко говоря, малоосвещенными. Доказательством тому служит распространенное даже в патриотических и национально ориентированных изданиях мнение, что занятие Порт-Артура было крупным успехом русской дипломатии{148}.

Вот так! Крупным. И успехом.

В связи с этим представляется познавательным и полезным привести здесь хотя бы некоторые из документов «секретного сборника», воспроизведение которых миновало пока открытую печать, если причислить к таковой даже «Введение» и книгу «Россия и Япония на заре XX века».

Предварим этот «роман в донесениях, циркулярах и телеграммах» некоторыми проясняющими историческую картину замечаниями.

2. О Корее до 1894 года

Корея, Япония и Китай

Корея благодаря своему географическому положению, незамерзающим бухтам и гаваням, имеющим большое значение в военном и торговом отношениях, с давних времен служила яблоком раздора между Китаем и Японией{149}.

С Китаем Корея была связана еще до Рождества Христова и составляла часть Китайской империи. Примерно 600 лет тому назад Корея получила формальную независимость, продолжая оставаться в вассальном отношении к Китаю. Во всех войнах Китая и Японии корейские войска принимали участие на стороне Китая.

В военно-самурайских кругах Японии пропаганда подчинения Кореи резко усилилась после революции Мэйдзи. Эту пропаганду, как мы уже говорили, активно поддерживали США и некоторые западноевропейские государства, желавшие направить японскую агрессию на север, в Маньчжурию — к русским границам. Подступом к Манчьжурии являлась Корея. Она представляла как бы мост, ведущий с японских островов на континент. К тому же Корея занимала ключевую позицию у входа в Японское море. Однако в то время Япония еще опасалась возможной японо-китайской войны из-за Кореи.

Китай сам начал сдавать свои позиции. В 1876 году, когда произошло столкновение Кореи с иностранными державами, Китай, убоявшись чего-то, предоставил Корее право вести самостоятельные переговоры, чем как бы признал Корею независимым государством.

Воспользовавшись ошибкой Китая, Япония 26 февраля 1876 года навязала Корее Канхоаский договор[91], чем ликвидировала «дипломатическую изоляцию» Кореи. Этот договор обозначил «независимость» Кореи и привилегированное положение Японии в Корее, а также открыл для Японии порты Фузан, Гензан и Инчхон.

В 1884 году Япония сделала попытку государственного переворота в Сеуле для приведения к власти прояпонского марионеточного правительства. Вмешался Китай, но японская дипломатия сумела навязать ему Тяньцзинский договор 18 апреля 1885 года, по которому оба государства обязались вывести свои войска из Кореи, а в дальнейшем информировать друг друга, если кому придет в голову блажь войска обратно ввести.

К этому же времени относится первая — оставшаяся, естественно, без последствий — просьба корейского короля о русском протекторате над Кореей{150}.

Тяньцзинский договор дал Японии в Корее одинаковые права с Китаем. Более того, этим договором Япония приобрела возможность постепенного превращения Кореи в мост для проникновения на материк в непосредственной близости от русской границы. Вспомним, кстати, что «душевными советчиками» при Токийском дворе были американцы.

А что же Россия?

Для России 1870-е годы прошли под знаком ближневосточных дел и русско-турецкой войны 1877-1878 годов. В начале царствования Александра III внимание было в основном приковано к обороне западной границы — результат русско-германского отдаления, погубившего, в конце концов, обе Империи. Следствием этого отдаления стало наметившееся противоестественное сближение с промасоненной республиканской Францией. Пророчество Ф. Энгельса стало воплощаться в материальные формы. В общем, было не до Дальнего Востока.

Наконец Особое Совещание 1886 года под председательством Генерал-Адмирала Алексея Александровича поставило вопрос о выборе базы для Русской Тихоокеанской эскадры. Ответы на вопрос получены были следующие.

Управляющий Морским Министерством адмирал И.А. Шестаков готов был довольствоваться Владивостоком, если он будет оборудован как первоклассный порт.

Министр Иностранных Дел Н.К. Гире немедленно указал на всякий случай, что занятие или приобретение нами каких-либо прибрежных пунктов в Корее, а тем более наш протекторат над ней, ухудшит наши дружественные отношения с Японией и Китаем и даст повод европейским державам занять также намеченные ими пункты. Ну а Англии удержать навсегда занятый ею остров Кельпарт. Не надо обижать Англию и вообще Европу.

Военный Министр, естественно, предлагал увеличить силы флота на Тихом океане, так как деньги в этом случае шли не по его ведомству.

Министр Финансов, как водится, говорил о строгой экономии средств.

В результате Совещанием было принято решение оставить Владивосток единственной базой Русского Тихоокеанского флота. Денег на него, впрочем, все равно почти не отпустили. Еще в 1904 году он был оборудован как база флота хуже из рук вон плохо оборудованного Порт-Артура. И четыре зимних месяца бездомный русский флот скитался по японским портам, где до поры до времени ему оказывали полное гостеприимство. Производил там ремонтные работы и заодно давал японцам возможность ознакомиться с нашими судами до последней заклепки.

На Совещании было выражено пожелание — в духе кота Леопольда — жить дружно и с Китаем, и с Японией. И со всеми, всеми.

Было также и дельное пожелание: быстрее связать Дальний Восток с европейской частью надежными путями сообщения. В 1891 году строительство Великого Сибирского пути, на котором настаивал еще граф Муравьев-Амурский, началось. Поскольку Великий Сибирский путь внес свою весомую лепту в развитие описываемых нами событий, то, прервав последовательное их описание, расскажем о нем применительно к роли, сыгранной им в этих событиях.

Великий Сибирский путь как стратегическая реальность