Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I - Борис Галенин

Заметим еще раз, что война отнюдь не была объявлена. Безжалостное уничтожение судна под нейтральным флагом — в мирное время! — по меркам конца XIX века было вопиющим нарушением международного права. Нанесен был также удар по престижу владычицы морей. И что же? Утерлись просвещенные мореплаватели — словно так и надо. Хотя крошечной части британской дальневосточной эскадры хватило бы для уничтожения всего японского флота за время не большее, чем «Наниве» потребовалось на потопление «Коушинга». Любопытно, а?

Так Того Хейхатиро впервые прославился в международном масштабе. Это было его первое достижение как будущего крупного флотоводца.

17 сентября произошел морской бой в устье реки Ялу, где был разбит китайский флот, имевший, скорее, декоративный характер. Также успешны были действия японских войск в Маньчжурии и на Ляодуне. Одного штурма хватило для взятия Порт-Артура. Крепости, названной микадо «оборонительной стеной всего государства».

17 апреля 1895 года между Китаем и Японией был подписан мирный договор в городе Симоносеки, по которому к Японии отошли полуостров Ляодун с Порт-Артуром и с прилегающими островами, Формоза и Пескадорские острова.

Кроме того, Китай признал полную независимость Кореи и выплачивал военную контрибуцию в размере 200 млн. таэлей (приблизительно 360 млн. рублей) серебром.

Также Китай открывал для японской торговли 4 порта, позволил японским судам плавать по Янцзы, Хуанхэ и каналу Шанхай — Ханчжоу, отдавал под временную оккупацию Вэйхайвэй и вдобавок освобождал задержанных японских шпионов и китайских коллаборационистов.

И тут Россия решила сказать свое веское слово. Высказаться, так сказать, по дальневосточным проблемам. Случай вроде был подходящим.

3. Адмиралы и чиновники

Соединенная эскадра и Особые Совещания

Во время японо-китайской войны Соединенная русская эскадра[97] продемонстрировала свою мощь в Желтом море. Эта демонстрация явилась решающим аргументом для смягчения Японией условий ее Симоносекского мира с Китаем. Япония уходила из материкового Китая, оставляя Порт-Артур, Талиенван, Южную Маньчжурию и Вэйхайвей в обмен на дополнительные 30 млн. таэлей контрибуции с Китая.

Демаршу с эскадрами предшествовали несколько Особых Совещаний в Петербурге. Первое из них состоялось 21 августа 1894 года. По предложению Министра Иностранных Дел Н.К. Гирса оно решило сделать попытку совместно с Англией добиться прекращения войны на основе «сохранения status quo» в Корее, «не оказывая каким-либо способом предпочтения той или другой из воюющих держав». Из этого плана ничего не вышло. Япония продолжала войну.

1 февраля 1895 года в Петербурге собралось второе Особое Совещание. За прошедшее время внутреннее положение России существенно изменилось.

20 октября 1894 года в Крыму, в Ливадии, в окружении семьи скончался великий русский Император Александр III. На 50-м году жизни.

На престол вступил 26-летний Николай II, которому и в страшном сне не могло прийти в голову, что его богатырь-отец уйдет так рано. Самому Александру Александровичу это, по-видимому, тоже в голову не приходило. Иначе невозможно объяснить факт, что Наследник Цесаревич не был произведен даже в генералы. Случай уникальный для всех 300 лет правления дома Романовых. На фоне всех остальных неприятностей и трагедий следующих лет это может показаться мелочью. Но мелочью, подрывавшей авторитет последнего Императора Всероссийского. Так, петербургские генеральши с удовольствием именовали Царицу «полковничихой».

Таким образом, Совещание от 1 февраля 1895 года было, по сути, первым из Совещаний, проводимых молодым Императором. Совещание это вынуждено было считаться с фактом захвата японцами таких стратегических позиций, как Корея, часть Маньчжурии, Ляодун и Вэйхайвэй. К этому времени Н.К. Гире умер. Министерство Иностранных Дел в лице только что назначенного министром князя А.Б. Лобанова-Ростовского предложило захватить остров Карго до, который, по его мнению, «мог бы стратегически компенсировать Россию».

По поводу этого предложения на Совещании развернулась оживленная дискуссия. Вначале это предложение поддержал Военный Министр Ванновский, указавший, что требования Японии после победы вряд ли будут умеренными, и Каргодо очень был бы нам кстати. Вот пускай флот быстренько его и займет. Однако Морской Министр, не надеясь на готовность флота, с военно-морской прямотой предложил лучше действовать на суше и занять часть Маньчжурии. Тогда вновь выступил Военный Министр Ванновский. Он с прямотой уже солдатской отверг саму возможность использовать против Японии сухопутные силы. Начальник Главного Штаба и вовсе заявил, что делать какие-либо захваты не стоит, дабы не дать Англии повод к захватам еще более крупным.

Позволим себе небольшую реплику. Читая такие жизнеутверждающие вещи, как материалы подобных Совещаний, невольно задаешься вопросом: а зачем мы вообще вооруженные силы содержали?

В конце концов, было решено попытаться войти в соглашение с Англией и Францией о совместном воздействии на Японию в целях обеспечения независимости Кореи. В марте 1895 года такое соглашение между Петербургом, Парижем и Лондоном было достигнуто.

Японская дипломатия была напугана возможностью англо-русского сближения. Она твердила, что Япония и не помышляет покушаться на захват Кореи. В этот решающий момент английский кабинет отказался от вмешательства в японо-китайские дела. А зачем? Кого надо и так в них втравили. Можно теперь спокойно выпить у камина виски со льдом и сигару раскурить.

Между тем, раз мир был уже подписан, русскому правительству нельзя было мешкать ни минуты. Вновь назначенный Министром Иностранных Дел бывший посол в Вене князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский обладал многолетним опытом. Новый министр не сразу решился выступить против Японии ввиду неясности позиций Франции и Германии и явного самоустранения Англии. Вначале он высказал — совершенно справедливое, заметим — мнение, что недостаток сил вынуждает Россию встать на путь «сотрудничества» с Японией в целях совместного дележа Китая; в качестве компенсации за японские завоевания он предлагая приобрести незамерзающий порт в Корее и Северную Маньчжурию для выпрямления линии Сибирской железной дороги{156}.

Это было весьма реалистическое предложение, которое, будь оно реализовано, могло сильно уменьшить, если не вовсе убрать вероятность русско-японской войны. Император Николай II одобрил идею компенсации. 2 апреля 1895 года Государь начертал на докладе Министра Иностранных Дел: «России безусловно необходим свободный в течение круглого года и открытый порт. Этот порт должен быть на материке (юго-восток Кореи) и обязательно связан с нашими прежними владениями полосой земли».

Однако достаточно неожиданно спустя несколько дней, 11 апреля, Лобанов явился на очередное Особое Совещание с сообщением, что германское правительство заявило ему о своей готовности присоединиться к любому выступлению России за ограничение японских завоеваний. Лобанов успел снестись и с Францией — от нее он получил обещание действовать солидарно с Россией. Ввиду новой, более благоприятной обстановки большинство членов Совещания во главе с Витте высказалось за то, чтобы изгнать Японию с материка. Это была капитальная ошибка нашей дипломатии, что и почувствовал Император.

Не без колебаний отказался Николай от получения нами порта на юго-востоке Кореи и утвердил (16 апреля) журнал Совещания. Возможно, Государь принял бы совершенно иное решение, если бы до него вовремя дошла депеша русского посланника в Токио М.А. Хитрово. Мнение, высказанное в ней, настолько оригинально и по существу справедливо, что следует привести хотя бы суть этой депеши.

Депеша Хитрово и ее судьба

Хитрово признавал, что приобретение Лаодунского полуострова является, с одной стороны, актом, несомненно, прежде всего, враждебным по отношению к России, а затем и вредным для наших интересов. Владея Лаодунским полуостровом, Япония обеспечит себе преобладающее влияние над Кореей и, кроме того, будет владеть исходной точкой той железной дороги, которая в более или менее обозримом будущем прорежет Маньчжурию и Монголию на соединение с нашей Сибирской железной дорогой. Следовательно, возрастает угроза Владивостоку и Приморской области.

Здесь Хитрово как бы присоединяется к общему мнению, что появление Японии на материке опасно для России, а значит, следует удалить ее оттуда. Но на самом деле опасность эта мнимая. И Хитрово продолжает: занимая Лаодун, Япония сразу теряет все выгоды своего островного положения, делается крайне уязвимой и становится от нас в прямую зависимость. Ввиду того, что, с одной стороны, изгнание японцев с полуострова является делом трудным и грозит окончательно и навсегда восстановить против нас Японию, а с другой — самое пребывание японцев на этом полуострове имеет за собой и многие существенные для нас выгоды, Хитрово и предлагал предоставить японцам Лаодун. Но потребовать от них соответствующих компенсаций, которые вполне сводили бы к нулю все опасности от появления японцев на Лаодуне.