Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Научные и научно-популярные книги » Культурология » Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Читать онлайн Боги и человек (статьи) - Борис Синюков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 179
Перейти на страницу:

Закончив постройку гнезда, халикодома с полным правом может сказать: «Я хорошо поработала». Она отдала для будущей семьи всю свою жизнь — жизнь, длящуюся пять–шесть недель. Теперь она умирает. Она может быть довольна: в ее дорогом домике все в порядке. В нем есть и отборная пища, и защита от зимних холодов, и надежные запоры от врагов. Все в порядке. По крайней мере так можно думать. Увы! Бедняжка пчелка глубоко заблуждается.

Я знаю не всех врагов этой мирной и трудолюбивой пчелы, но мне известно, что их не меньше дюжины. У каждого из них свои охотничьи приемы, свои хитрости и уловки грабителя. Одни из них завладевают припасами пчелы, другие питаются ее личинками, третьи захватывают для себя и ее жилища.

Воры провизии — это пчелы стелисы и диоксы: стелис носатая и диокса опоясанная. Стелис ищет вполне законченное гнездо пчелы–каменщицы. Найдя его, долго исследует со всех сторон, а потом сквозь общую покрышку гнезда пробивает дорогу внутрь. Отгрызая и вынимая челюстями цементные крошки, вор прокладывает в общей покрышке гнезда канал, а затем протачивает и крышку ячейки. Цемент, из которого построено гнездо каменщицы, очень прочен и тверд, и разрушительная работа стелис затягивается надолго. Наконец проточена и крышка ячейки. На поверхность провизии стелис откладывает от двух до двенадцати яичек рядом с яйцом хозяйки: оно остается нетронутым. Стелис гораздо меньше каменщицы, и запасов одной ячейки хватает для нескольких личинок воришки. Теперь нужно закрыть ячейку. Эта работа выполняется с большим искусством, но материал для нее не тот, что у хозяйки. Обычно гнезда пчелы–каменщицы беловатого цвета: цемент для них изготовлен из известковой пыли, собранной на дороге. Стелис готовит свой цемент из красной глины, подобранной тут же, возле гнезда. Поэтому заделанный вход в канал, прогрызенный стелис, сразу заметен: красная заплатка в несколько миллиметров шириной. Это пятнышко — верный признак того, что в ячейке поселился паразит.

В заселенной и каменщицей, и стелис ячейке дела поначалу идут неплохо. Сожители буквально плавают в изобилии пищи и делят ее по–братски. Но вскоре для личинки хозяйки настают тяжелые времена. Пищи становится все меньше, и наконец она совсем исчезает, а личинка каменщицы еще не достигла и четверти своего полного роста. Ограбленная объедалами, она тощает, сморщивается и умирает. А личинки стелис начинают готовить коконы: маленькие, крепкие, коричневые, плотно прилегающие друг к другу. Позднее в такой ячейке найдешь между стенкой и кучкой коконов маленький засохший трупик. Это предмет столь нежных забот — личинка каменщицы.

Теперь расскажем о диоксе. Этот вор смело посещает гнезда во время самого разгара работ: и огромные поселения амбарной халикодомы, и уединенные гнезда каменщицы. Рой пчел, шумящий около поселения, не смущает диоксу. Со своей стороны пчелы совсем равнодушны к замыслам паразита: ни одна работница не погонится за ним, если только он не подлетит слишком близко. Да и тогда она просто отгонит диоксу, как и всякого, кто ее толкает, мешает работать. Здесь тысячи халикодом, вооруженных жалом. Каждая могла бы одолеть диоксу, но ни одна не думает нападать на нее. Никто и не подозревает грозящей опасности.

А между тем диокса прогуливается среди пчел и выжидает удобной минутки. Я вижу, как вор в отсутствие хозяйки спускается в ячейку и выходит из нее со ртом, запачканным цветочной пыльцой. Словно большой знаток, диокса переходит из магазина в магазин и всюду пробует мед. Кормится ли паразит или выбирает пищу для своей будущей личинки? Не знаю. Но всегда, после скольких–то таких прогулок, я нахожу диоксу стоящей в какой–нибудь ячейке брюшком вниз, головой наружу. Или я очень ошибаюсь, или это момент откладывания яичка.

Осмотрев поверхность медового теста после ухода паразита, я не вижу ничего подозрительного. У вернувшейся хозяйки глаза проницательнее моих, но и она ничего не замечает и спокойно продолжает носить в ячейку провизию. Она–то уж заметила бы чужое яйцо, отложенное на провизию. Я знаю, в какой чистоте она содержит свой склад провизии, знаю, как старательно она выбрасывала все, что я совал в ее ячейку: соломинку, пылинку, чужое яичко. Очевидно, яичко диоксы, если оно туда и отложено, лежит не на поверхности провизии. Я не проверял этого, но подозреваю, что яичко зарыто в медовом тесте. Когда я вижу диоксу выходящей из ячейки с запачканным желтой пыльцой ртом, то предполагаю, что вор ходил на разведку: искал укромного местечка для своего яйца. Спрятанное яичко ускользнет от проницательности хозяйки; лежи оно на открытом месте — и его выбросят из ячейки. Для откладки яйца диоксы благоприятно лишь то время, которое она и выбирает. Нельзя откладывать яйцо после того, как хозяйка отложила свое: поздно. Ячейка будет тотчас же заделана, а диокса не умеет, подобно стелис, взламывать крышечку» (конец цитаты).

Именно этот этап развития нынешних халикодом когда–то ранее проходили муравьи. Для меня несомненно, что халикодомы стали объединяться в свои деревни именно для защиты от многочисленных воров, только это не отражено у Фабра, так как он берет тонкий срез времени. Но тут возникло противоречие, затемняющее цель объединения: сближенные деревней халикодомы начали конкурировать между собой, на время забыв, зачем они вообще объединялись?

Наступил момент начать вырабатывать методы общения, у муравьев они уже описаны. Потом пошли бесконечные собрания, а уж затем халикодомы должны выработать законы против воровства друг у друга, и это сразу удесятерило их общие силы, силы социума. Из удесятеренных сил нетрудно выделить часть социума в солдаты, ну, и так далее: смотри выше, на муравьев.

Муравьи–рабовладельцы

Но то, что делали халикодомы, выбрасывая яички подружек из ячеек, не забылось. О связи времен я только что писал. Просто внутренние законы не позволяли поумневшим халикодомам, ставшим по разуму равными муравьям, обострять внутреннюю конкуренцию. Но никто ведь не запрещал солдатам действовать против врага, они ведь для этого и созданы социумом. Но армия – весьма специфическая штука. Она всегда и везде стремится превратить в себя самое все население. И даже такая оголодавшая вконец страна как Россия последние свои соки отдает своей армии. Эта одна сторона. С другой стороны, армия, которой раз в десять больше, чем нужно для защиты страны, ищет себе применение вне ее пределов. Но есть еще и третья сторона.

Армия до предела истощает социум. И хоть люди, хоть муравьи, хоть халикодомы перестают, истощенные, размножаться. Происходит примерно то же самое, что в нынешней России. И у Президиума Верховного Совета халикодом, ставших муравьями, начинает болеть голова: где же взять рабочих, крестьян и прослойку между ними – интеллигенцию? Но так как армия уже – всему голова, а президентом у муравьев сидит г–н Путин из спецслужб – частички армии, то, само собой разумеется, надо импортировать рабочий класс, причем силой, ибо у военизированных до ужаса муравьев нет другого способа.

Как муравьи идут с войны после похода за чужими куколками, я уже описывал со слов Фабра. Теперь о том, зачем они ходят в походы. Фабр описывает это так.

«Среди богатств моей лаборатории на пустыре первое место занимает муравейник знаменитого рыжего муравья — муравья–амазонки, имеющего рабов. Не способный воспитать свое потомство, отыскать пищу, даже взять ее, когда она находится рядом (у нас, например, нефть – мое), этот муравей нуждается в том, чтобы его кормили и заботились о его семье и гнезде. Рыжие муравьи — воры куколок других муравьев. Они грабят соседние муравейники другого вида и уносят оттуда куколки. Выходящие из этих куколок рабочие муравьи становятся примерными работниками в чужом гнезде.

С наступлением июньской и июльской жары я часто вижу, как в послеобеденное время амазонки отправляются в свой разбойничий набег. Их колонна растягивается на пять–шесть метров. Если на пути нет ничего, заслуживающего внимания, ряды движутся в порядке, в строю. При малейших признаках чужого муравейника авангард останавливается. Ряды рассыпаются, муравьи бегут во все стороны. Вскоре разведчики обнаруживают ошибку, и колонна продолжает свой путь. Войско проходит садовые аллеи, исчезает в траве, снова показывается, перебирается через кучу сухих листьев и опять принимается искать. Они ищут, но — наудачу (Ха–ха–ха, точная ведь копия российской истории – мое).

Наконец найдено гнездо черных муравьев. Амазонки врываются в подземные камеры, хватают куколок черных и уносят их. У дверей подземных жилищ, у входов в муравейник, разгорается борьба. Черные защищают свое добро, рыжие стараются его унести. Неравная борьба не затягивается: победа остается за рыжими. Амазонки спешат к своему жилищу, держа в челюстях добычу: кокон со скрытой в нем куколкой. Для читателя, не знакомого с повадками амазонок, их история очень интересна. Но, к сожалению, я должен оставить ее в стороне: она слишком отвлекла бы нас от главного — от вопроса о возвращении к гнезду» (конец цитаты и смотри российскую историю, к каковой Фабр так нигде более и не приступил).

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 179
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Боги и человек (статьи) - Борис Синюков.
Комментарии