Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл

— Тебя же выдали замуж против твоей воли, — угрюмо заметил Филипп.

— Да, но это счастье, что мы с Варианом нравимся друг другу, — призналась Нисса и вновь погрузилась в задумчивость.

Их барка миновала высокие башни Вестминстера и начала спускаться южнее, к Гринвичу. Подул свежий ветерок, пришедший с моря, и вот вдали показались башни и шпили Гринвича. Нисса видела, как причаливают другие барки, раньше их вышедшие из Ричмонда, и на берег высаживаются леди и джентльмены, служившие в свите Анны Клевской. Вот они разбрелись по зеленому лугу, а на берегу осталась одинокая фигура. Сердце Ниссы забилось быстрее, когда она поняла, кто это. Вариан де Винтер. Это муж встречал ее, чтобы увезти домой.

Глава 9

— Я не отпущу тебя, Нисса! — сказала графине Марч Кэтрин Говард. — Ты не можешь оставить меня! Ты мой единственный настоящий друг. Все остальные — тьфу! Прихлебатели, льстецы, хапуги — вот они кто, но ты не такая. Я тебе могу доверять! Ты должна остаться!

— Нет, Кэт, я должна ехать домой, — ответила подруге Нисса. — Родители до сих пор не знают о моем замужестве, и я вовсе не хочу, чтобы они узнали об этом из письма. Я ни разу не уезжала из Риверс-Эджа до тех пор, пока прошлой осенью не приехала сюда. Я скучаю по своим, и потом, они должны познакомиться с Варианом. Если мы не поедем сейчас, то когда же?

Хотя официально Кэтрин Говард продолжала жить у бабушки в Ламбете, ей предоставили комнаты в Гринвичском дворце. И Кэт, и ее подруга немало удивились бы, узнав, что когда-то эти самые комнаты занимала Блейз Уиндхем в бытность свою возлюбленной Генриха Тюдора.

Услышав ответ Ниссы, Кэт надула прелестные губки. Льющиеся из окна солнечные лучи пронизывали ее каштановые локоны, и они светились. Нисса отметила, как похорошела Кэт за последнее время. На ней ловко сидело новое платье, причем из такой дорогой ткани, какую в былые времена Кэт, пожалуй, и видела не часто. Обшитый кружевом вырез темно-розового шелкового платья оставлял открытой большую часть красивой груди. С запястья Кэт свисала золотая бонбоньерка, подаренная королем еще в апреле, шею обвивала тяжелая золотая цепь с рубинами, а на каждом из маленьких пальчиков сияло кольцо с драгоценным камнем.

— Если я попрошу Генри, — с хитрой усмешкой заявила Кэт, — он заставит тебя остаться. Он сделает для меня все, что угодно, Нисса! Абсолютно все! У меня никогда не было мужчины, столь жадного до меня, это даже удивительно, учитывая его годы.

— У тебя были другие… поклонники? Я не знала об этом, — удивилась Нисса.

Кэт всегда изображала себя невинной девушкой, однако теперь, оглядываясь назад и припоминая их разговоры, Нисса поняла, что вряд ли это было так: И почему, собственно, у нее не могло быть возлюбленного? Кэт ведь прехорошенькая молодая девушка. Томас Калпепер, без сомнения, отличал ее, хотя Кэт и утверждала, что между ними ничего не было. Кэт не повезло с приданым, зато у нее могучие родственные связи, что порой бывает не менее важно, чем богатство.

— Ты никому не должна говорить об этом, — усмехнулась Кэт. — Даже герцог Томас не знает. Первым, кто стал за мной ухаживать, был Генри Мэннокс, мой учитель музыки. Он подарил мне первый поцелуй. Потом, когда я жила в Ламбете, перед тем как попала ко двору, появился Фрэнсис Дерехэм, служащий герцога Томаса. — Она снова хихикнула. — Моя приемная бабушка, герцогиня Агнес, никогда не знала, что на самом деле творится с ее подопечными.

Нисса поразилась ее словам.

— Больше ничего не говори мне, Кэт, — сказала она. — Лучше всего тебе рассказать королю о своих маленьких грешках. Если этого не сделаешь ты, то обязательно сделает из зависти кто-нибудь другой.

— Если я расскажу Генри, а он рассердится, герцог Томас никогда мне этого не простит. Нет, лучше уж я буду молчать. Никто из тех, кто знает, не проболтается, потому что все вели себя не лучше. Никто не захочет признавать свою вину, так что все мы в безопасности, — заявила Кэт, нервно разглаживая складки на платье. — Ты ведь останешься, Нисса? Я без тебя совсем пропаду, — уверяла она подругу.

Нисса покачала головой.

— Я должна ехать домой, Кэт. И вообще, — рассудительно заметила она, — скоро ты выйдешь замуж за короля и уедешь в свадебное путешествие. Я стану тебе ненужной. Король захочет, чтобы ты всецело принадлежала ему. Он очень сильно влюблен в тебя. Все видят это и только об этом и говорят.

— Правда, ведь это так? — подхватила Кэт, самодовольно улыбаясь. — Все говорят, что он ни с кем не обращался так, как со мной.

— Тебе очень повезло, что есть человек, который так сильно любит тебя, Кэт, — сказала Нисса. — Будь добра к нему. Моя мама говорит, что если женщина добра к своему мужу, он всегда будет хорошо к ней относиться.

— Вот как? Интересно. А я совсем не помню свою мать. Она умерла, когда я была еще крошкой, и меня отправили к Говардам в Хорезм. Там мы с сестрами росли вместе с полудюжиной других воспитанниц. Когда мне исполнилось пятнадцать, я переехала в Ламбет, к герцогине Агнес. Как ты думаешь, Нисса, будут у меня дети? Почему-то я боюсь этого.

— Король хочет детей, Кэт. Это одна из причин, почему он берет молодую жену. Ведь у нас есть только принц Эдуард. Нужен еще по крайней мере герцог Йоркский, а может быть, и герцог Ричмонд.

— Но у короля есть еще две дочери, — угрюмо заметила Кэт.

— Женщина не может править Англией, — возразила Нисса. — Нет, ты должна подарить его величеству по крайней мере двух здоровых мальчуганов.

— А ты? Ты не собираешься подарить сына моему кузену Вариану? Ты замужем уже почти три месяца. Нет ли признаков, что ты ждешь ребенка? Вариан, знаешь ли, любит детей. Когда я была ребенком, он специально приезжал в Хорезм, чтобы поиграть с детьми, — рассказала Кэт.

— В самом деле? — обрадовалась Нисса, узнав нечто новое о своем муже. Он ни разу не заговаривал с ней о детях.

Молодые женщины проболтали еще несколько минут, а затем Нисса встала.

— Мне действительно нужно идти, Кэт. Вариан рассердится. Я сказала ему, что отлучусь только на минутку попрощаться с тобой, а пробыла здесь почти час. Нам предстоит провести в пути несколько дней, — сказала Нисса.

Кэтрин Говард бросилась ей на шею.

— Обещай, что вернешься, когда я стану королевой! — воскликнула она. Ее лазорево-голубые глаза требовательно заглянули в фиалково-синие глаза Ниссы. — Обещай!

— Когда-нибудь, — уклончиво ответила захваченная врасплох Нисса. — Обещаю.

— На Рождество в Хэмптон-Корте, — настаивала Кэт.

— Нет, только не на Рождество, — покачала головой Нисса. — Рождество мы всегда празднуем в Риверс-Эдже. Только в прошлом году я пропустила и его, и свой день рождения, поскольку пребывала на королевской службе. Не на Рождество, Кэт.