Вспомни меня, любовь - Бертрис Смолл

— Ну тогда на Двенадцатую ночь, — приказала будущая королева.

— Я поговорю с Варианом, — пообещала Нисса. ‹А я поговорю с Генри›, — подумала Кэт. Нисса отправилась на прощальную аудиенцию у короля. Она низко склонилась перед монархом.

— Я не видел тебя несколько недель, моя дикая роза, — сказал Генрих Тюдор. Счастливая любовь к Кэт заставила его вернуть Ниссе свое благоволение. — А ты расцвела, — заметил он. — Значит, твой брак с графом Марчем не из несчастных. А что думает по этому поводу твоя мать?

— Она еще не знает, ваше величество, — призналась Нисса. — Мы предпочитаем сообщить ей эту новость лицом к лицу. Так, по-моему, лучше.

— Что ж, вы мудро рассудили, мадам, — улыбнулся король. — Нисса де Винтер, у меня есть для вас свадебный подарок. — Король снял с себя красивую золотую цепь, украшенную алмазами, и надел ее Ниссе. — Вы можете вернуться во дворец, когда пожелаете, мадам, — сказал он. — Вы очень хорошо исполняли свой долг, мадам, и вообще вы похожи на свою преданную и правдивую мать.

— Ваше величество! — воскликнула ошеломленная Нисса. Ее рука дотронулась до тяжелых звеньев цепи, затем Нисса взглянула прямо в глаза короля. — Благодарю вас, мой добрый господин! Я буду хранить этот дар всю мою жизнь!

Король пришел в восторг от ее безыскусной чистосердечности.

— Ступайте, мадам, ведь вам предстоит долгий путь. Может быть, в будущем году мы навестим вас, но этим летом нам предстоят другие дела, верно, Уилл? — Король повернулся к шуту, и тот закивал. — Передай своим славным родителям, что я шлю им свои поздравления и благодарность за услуги, которые их дочь оказала короне. — Генрих протянул руку, и Нисса поцеловала ее.

Затем, присев в прощальном реверансе, она произнесла:

— Да благословит Господь ваше величество во всех ваших начинаниях, — и удалилась.

Да, король умел быть добрым, но Нисса уже знала, каким злобным деспотом, сметающим все на своем пути, бывал он порой. Теперь, когда она познала радости любви, мысль о Генрихе Тюдоре в качестве любовника заставляла ее содрогаться от ужаса. Нисса ни в коей мере не завидовала Кэт Говард.

Когда дверь за ней закрылась, Уилл Саммерс сказал королю:

— Когда-то я упрекал тебя за то, что ты отпустил ее мать, Гэл, но ты ничего не хотел слушать — тебе нужна была Говард. Боюсь, не повторяешь ли ты вновь ту же ошибку? — Умные карие глаза шута вопросительно уставились на короля.

— На сей раз все сложится по-другому, — уверенно ответил Генрих Тюдор. — Моя Кэтрин — роза без шипов, Уилл. Я верю, что буду счастлив. Она подарит мне сыновей и скрасит мою старость.

Уилл Саммерс задумчиво покачал седеющей головой. Королю уже под пятьдесят. Почти полвека топчет он эту землю, а до сих пор остается романтичным мечтателем. Уилл любил своего господина, ему было больно видеть короля страдающим и несчастным. Как долго Кэтрин Говард станет дарить бедному Гэлу счастье, пока кто-нибудь или что-нибудь не испортит идиллию? Здесь, во дворце, счастье поселяется не надолго. Уилл выглянул в окно, выходящее во двор, и увидел, как путешественники выезжают за ворота Гринвичского дворца.

Юного Оуэна Фицхага и его кузена Кингсли отослали домой еще в начале весны, так что теперь Нисса и Вариан путешествовали в компании графа и графини Марвуд и молодого виконта Уиндхема. На случай, если дамы во время пути вдруг захотят прилечь, наготове была карета, но пока что и Нисса, и Блисс предпочли ехать верхом. Второй экипаж предназначался для слуг, в нем разместились Тилли и Мэйбл, поскольку Тоби и лакей лорда Фицхага также ехали верхом. Кроме того, пришлось взять несколько багажных карет. Разумеется, путешественников и их имущество охраняли вооруженные стражники.

Лето было в разгаре, но хотя стояла уже середина июля, до сих пор, начиная с конца мая', не выпало ни одного дождя. Дороги высохли, пыль стояла столбом. Путешественники медленно продвигались к западу от Гринвича. На графа Марча произвело большое впечатление, как умело его новый родственник приготовил их поездку. На всем пути их ожидали свежие лошади, они останавливались в лучших гостиницах, где для них уже готовили помещения.

Марвуд-Холл и Риверс-Эдж располагались сравнительно недалеко, милях в пяти друг от друга. Блисс и ее супруг, однако, не собирались ехать прямо к себе, а вначале собирались посетить Риверс-Эдж. При мысли о предстоящем объяснении с родителями Ниссы Вариан начинал волноваться едва ли не впервые в жизни. Миновало несколько дней приятного путешествия, и вот однажды утром Нисса увидела знакомые места.

— Мы подъезжаем! — восторженно закричала она. — Посмотрите! Наша добрая древняя Уай! Ой, взгляните! Уже зацветают астры! — Ее лицо светилось от восторга.

Только сейчас Нисса по-настоящему осознала, как сильно она соскучилась по дому.

Они свернули с большого лондонского тракта на дорогу, ведущую прямиком в Риверс-Эдж. Она называлась Ривер-Роуд, поскольку проходила вдоль реки Уай.

Нисса пришпорила лошадь и поскакала впереди всех.

— Вот переправа возле церкви святого Михаила, Вариан, — оживленно объясняла она мужу. — Румфорд! Румфорд! Это я, Нисса Уиндхем, возвращаюсь домой из королевского дворца!

Очень старый человек, сидевший на скамеечке под могучим дубом, поднялся и подошел поближе, стараясь разглядеть, кто его окликает. При виде Ниссы его обветренное лицо расплылось в широкой улыбке. Поднеся руку к шляпе, он, прихрамывая, поспешил навстречу:

— Госпожа Нисса! Снова дома, и еще красивее, чем раньше! Нисса спешилась и обняла старика.

— Как дела на переправе, Румфорд? — поинтересовалась она.

— Помаленьку, госпожа Нисса. Только местным да случайным путникам нынче нужно переправляться через старушку Уай. Двое моих старших сыновей подались в фермеры, так что теперь только младший помогает мне здесь, на переправе. Старшие говорят, пусть он ее и наследует, они только рады избавиться. Нынче все совсем не так, как в добрые старые времена, но что я могу поделать?

— Пока здесь на переправе остается кто-то из Румфордов, ничего не меняется, — утешила старика Нисса.

— Да, это так, госпожа, — улыбнулся перевозчик. — Так я и сказал когда-то вашей маме, когда она еще была невестой вашего незабвенного батюшки, лорда Эдмунда, упокой Господь его душу. Я сказал: переправа у церкви святого Михаила и Румфорд — это одно целое.

Нисса вновь взобралась на лошадь.

— Скоро мне понадобятся твои услуги, Румфорд, — с улыбкой произнесла она. — После узнаешь, в чем дело. Нисса поскакала, догоняя остальных.

— Кто это был? — спросил Вариан. Бывая в этих краях, он обычно пользовался дорогой на другом берегу реки.