Кто скажет правду президенту. Общественная палата в лицах и историях - Алексей Соловьев

Я храню его в стенном шкафу под замком как память о встрече с хорошими людьми.

Идем на Восток, на Дальний Восток

В первом составе Общественной палаты не было специальной комиссии, которая занималась бы исключительно армейскими проблемами. Этот блок вопросов по своим направлениям вели Анатолий Кучерена и Александра Очирова, а до армейских проблем в целом руки не доходили. Но, как говорится, на ошибках учатся. Общественники решили во втором составе Палаты создать комиссию, которая должна заниматься исключительно вопросами Вооруженных сил. Ее возглавил Александр Каньшин, который до начала своей предпринимательской деятельности добрую половину жизни отдал армии. Это лихие девяностые внесли коррективы в судьбу кадрового военного.

С первых дней работы комиссия Каньшина старалась достучаться до Министерства обороны со своими весьма дельными, конструктивными предложениями. Помощниками Каньшина в его ассоциации «Мегапир» (организация, объединяющая офицеров запаса) работало много представителей высшего офицерского звена, включая генерал-полковника Юрия Дмитриевича Букреева и генерал-майора Владимира Николаевича Богатырева. К сожалению, военное ведомство не всегда прислушивалось к советам комиссии, а зря, ситуация в Вооруженных силах стала бы складываться совсем по-другому.

Расскажу об одной поездке команды Каньшина на Дальний Восток. Летом 2008 года члены комиссии по делам военнослужащих вместе с секретарем Палаты Евгением Павловичем Велиховым и очень активным членом Палаты владыкой Феофаном решили посетить военно-промышленный комплекс на Дальнем Востоке, узнать, в каком состоянии находится эскадра, насколько социально защищен личный состав Тихоокеанского флота, увидеть, в каком состоянии там оборонные предприятия.

Я приехал в аэропорт Внуково заранее, поскольку должен был встретить Велихова и владыку Феофана, чтобы передать им билеты, и не очень удивился, застав обоих в зале ожидания. Евгений Павлович – человек ответственный и основательный, на любое мероприятие любит приезжать заранее, вне независимости от того, что это – небольшое телевизионное интервью или пленарное заседание. Владыка Феофан тоже человек очень точный.

Евгений Павлович совсем недавно вернулся из Штатов с симпозиума и с большим энтузиазмом рассказывал о последних научных достижениях. Его внимательно слушали Каньшин, член Палаты Владимир Мошков, ветеран Афганистана, награжденный за мужество орденом Красной Звезды, и еще несколько человек из команды Каньшина. Все увлеченно спорили, насколько Россия в технологическом плане отстает от западных держав и США. Включился и владыка Феофан. Разговор из научного перерос сначала в политический, а потом и вовсе стал национально-религиозным. Владыка, возглавляющий Ставропольскую и Владикавказскую епархию, рассказывал, что на Кавказе каждый поступок, каждое слово человека, будь то духовное лицо или чиновник, воспринимается с особой остротой, поэтому главный принцип там – не навреди, о чем, к сожалению, нередко забывают некоторые политики и общественные деятели.

Так получилось, что в самолете мы все сидели в разных концах, поэтому возможности для продолжения разговора не было. Вместе с нами оказалась группа столичных юмористов, которые коротали время, расслабляясь выпивкой и периодически наполняя относительную тишину своими выкриками и громкими скабрезными шутками. Впереди, вместе с Евгением Павловичем сидел Аркадий Арканов, он несколько раз ходил усмирять своих горе-коллег.

Прилетев в Хабаровск, мы закинули вещи в гостиницу, на бегу позавтракали и отправились на встречу с местной администрацией. Выяснилось, что проблем с трудоустройством уволенных в запас военнослужащих в принципе нет, да и жилье худо-бедно в городе строится. Основные сложности как раз у тех, кто продолжает служить, но это уже в компетенции Министерства обороны.

Получив час свободного времени, мы совершили небольшую пешую прогулку. Хабаровск – очень красивый и светлый город с большим количеством церквей и храмов, а памятник генерал-губернатора Муравьева Амурского даже изображен на пятитысячной купюре. Гуляя по набережной, я впервые узнал о большой трагедии, которая почему-то замалчивается не только чиновниками, но и федеральными средствами массовой информации. Красивая, широкая река Амур, как оказалось, уже несколько лет находится в катастрофическом состоянии. В 2005 году на китайском химическом заводе произошел выброс ядовитых веществ, и огромное пятно нитробензола и других химикатов двинулось по течению в Амур. Река стала мертвой в буквальном смысле слова. Там нельзя ни купаться, ни ловить рыбу.

Вы можете представить мои чувства, когда жарким июльским днем люди, видимо, находящиеся в отпуске, лежали на пляже и загорали (вернее, сгорали) под палящим солнцем. Некоторые смельчаки все же отваживались искупаться, но окружающие смотрели на них как-то больше с сочувствием, нежели с завистью. Еще я видел баржи с нашим лесом, которые косяком шли в сторону Китая, и мне стало уже совсем грустно. Хотя в этом, наверное, ничего не было противозаконного, у нас рыночная экономика. Просто после увиденной экологической катастрофы мне показалось это совсем не патриотичным – продавать наше богатство такому соседу. Вернувшись в Москву, я рассказал об увиденном нашему экологу Владимиру Захарову, и он заверил, что будет держать эту ситуацию в поле зрения комиссии по экологической ситуации. Дай бог, если что-то удастся изменить!

В тот же день мы провели большое совещание совместно с Советом Дальневосточного военного округа, обсуждали в основном социальные вопросы. Коснулись и проблемы подготовки молодежи к службе в армии. Именно тогда, пожалуй, Каньшин впервые озвучил идею обязательного преподавания в школах основ начальной военной подготовки. Идея получила большую поддержку военных, мне показалось, Евгений Велихов ее тоже одобрил, ведь не только призывникам, но и тем мальчишкам, которые остаются на «гражданке», эти знания не помешают. Всем надо быть готовым Родину защищать.

Незабываемые впечатления остались от посещения учебного танкового полка Анастасьевского гарнизона и бригады химической и биологической защиты, которая состояла в основном из контрактников. Видно было, что ребятам интересно служить. Потом при встрече с личным составом разговор зашел и о проблемах. Оказалось, например, что деньги за службу им переводят на карточку, а ближайший банкомат находится в городе, до которого надо добираться минут сорок. Начфин, сидевший в зале, в первом ряду, тут же пообещал членам Палаты, что вопрос незамедлительно будет решен и специальный банкомат появится на территории части. Слово свое он сдержал. Но до каких пор будет необходимо, чтобы обязательно приезжали люди из Москвы и грозили пальчиком?

Как всегда, самой болезненной оказалась проблема с жильем, особенно трудно приходится семейным, которые вынуждены ютиться в перенаселенных общежитиях.

До следующего пункта назначения – легендарного города Комсомольска-на-Амуре, построенного в тридцатые годы силами энтузиастов-комсомольцев и политических заключенных, мы добрались на военном самолете. Раньше город был закрытым, да и сейчас, чтобы в него попасть, нужно получить специальное разрешение. Это объясняется тем, что на его территории находится несколько стратегических предприятий, в том числе Амурский судостроительный завод. К сожалению, не могу рассказать всего, что довелось увидеть, но меня поразил масштаб предприятия, хотя оборудование там еще советских времен, заводу не под силу самостоятельно провести модернизацию. Выяснилось и другое не менее важное обстоятельство – стратегическое военное предприятие чуть ли не целиком находится в частных руках: определенным пакетом акций в лихие девяностые завладели люди с сомнительной репутацией, теперь они где-то скрываются.

Велихов с Каньшиным, вернувшись в Москву, тут же принялись писать письма в Министерство обороны, в правительство и президенту. Надо отдать должное, срочно были приняты меры и спустя некоторое время государство стало полноправным владельцем предприятия. Хочется верить, что это произошло не без участия Общественной палаты. К сожалению, в связи с непростой экономической ситуацией руководство оборонного завода вынуждено было проводить небольшие сокращения кадров, так как получало явно недостаточно заказов. А ведь там работали высококвалифицированные специалисты.

Евгений Павлович очень заинтересовался некоторыми технологическими разработками, пришлось вместе с ним в течение трех часов карабкаться по лестницам, туда, где велась реконструкция подводной лодки и можно было пообщаться с мастерами. Мы уже еле дышали, с трудом волоча ноги, а Велихов все шел и шел… Ученый, одним словом.

Как известно, у Москвы с Дальним Востоком разница во времени семь – восемь часов. Мои московские коллеги, когда звонили мне, почему-то довольно спокойно воспринимали мои слова, что я нахожусь на другом конце страны, и как ни в чем не бывало продолжали разговор. Заложниками временно́й разницы были все участники нашей экспедиции и каждый выходил из нее по-своему: кто-то не брал трубку, кто-то сердился, кто-то, борясь со сном, спокойно общался. Потом адаптировались все.