Жил-был хам - Валерий Аронович Голков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телевидение стало для Васи просто кладезем информации, касающейся интересующего его предмета. Выяснилось, что эшелоны власти разного уровня тоже в этом плане оказались не без греха. Как – то по местному каналу показывали сюжет, где губернатор призывает электорат явиться на выборы, предвидя, что явка будет низкой, поскольку никаких предпосылок для высокой в подопечной ему губернии не было. А тут еще время выборов пришлось на сезон сбора дачного урожая. Обычно граждане в большинстве своем из двух вариантов – пойти на выборы или поехать на дачу – выбирали последний. Желая переломить ситуацию в пользу первого, губернатор в своей пламенной агитационной речи обратился к британскому опыту – кто-то из подчиненных подсунул ему уместное для данного случая (как, очевидно, им показалось) высказывание, якобы принадлежащее Черчиллю – ведь Черчилль всегда был у нас в авторитете – за морские конвои, карикатурный облик и остроумие. Суть высказывания состояла в том, что если гражданин не пришел на выборы, то он и не вправе требовать от власти исполнения ею своих обязанностей. Вася был хамом, но не был дураком, и не поверил ушам и глазам своим, а проще говоря, офигел от услышанного, и не потому, что стоял перед дилеммой – идти на выборы, или не идти – он не ходил на выборы с тех пор, как избавился от партбилета. Офигел Вася от другого: как могли Черчилль с нашим губернатором сказать такое большинству граждан? И Вася решил – Черчилль сказать такого точно не мог. Неужели он не понял бы, что упомянутые граждане пойдут на ответные санкции – перестанут подчиняться власти и не станут платить налоги, уведя свои доходы в такую беспросветную тень, что тень прежняя покажется солнечным полднем. А в этом случае власти все равно, кто голосовал, кто нет. Просто ее не станет – не хватит денег на содержание. А тогда беда, анархия, и каменный век. И Вася подумал: какой хам этот наш губернатор, знает, что не накажут, вот и ляпнул, решив, что цель оправдывает даже негодные средства.
Продолжая дотошно вглядываться в телевизионные комиксы, Вася пришел к выводу, что хамство, как грипп, способно приобретать разные формы и лечению не подлежит, потому что никто никогда не пытался этого делать. В равной степени оно приживается как в гуще народа, так и среди его слуг. Слуги интересовали Васю в том плане, что их бурная законотворческая деятельность на благо этой гущи резко контрастировала с результатами: благо все время застревало на подступах к гуще, не проникая в нее. Что только не делали думские депутаты: придумали формулу, по которой каждый мог сам себе рассчитать пенсию; увеличивали эти пенсии с учетом инфляции; повышали уровень минимальной заработной платы; принимали решения по росту зарплаты учителей и врачей; придумывали наказания за несвоевременную выплату зарплаты… В общем, старались слуги народа как могли. И все было бы замечательно, если бы:
1. пенсии не были бы такими мизерными, как их не считай: по формуле или по-прежнему;
2. зарплаты учителей и врачей увеличивались бы не в законе, а в кармане;
3.на все про все были бы источники, или, проще говоря, деньги.
А главная беда и большое хамство, считал Вася, как раз в том и состояло, что источников на все не хватало, и думцы это знали. Знали, что источником всех обещаний был бюджет, а бюджет – это план, а план – не факт. А фактом было то, что бюджет, то есть план, был тришкин кафтан. И если хватало увеличить пенсии, чтобы их не сжирала инфляция, то возросшую по закону зарплату врачам и учителям кафтан уже не прикрывал. Так что пенсии оставались хоть и хорошие, но маленькие, как выразился устами своего героя один замечательный наш юморист; зарплата врачам – учителям хоть и возросшая, но только обещанная. Повышение минимального уровня зарплаты вообще никого не интересовало, потому что на этот уровень прожить нельзя, повышай – не повышай. А вот если, утверждали по телевизору ученые головы из Академии наук и прочие продвинутые, слезть с нефтяной иглы, да экспортировать высокие технологии, да повысить производительность труда, да чтоб рост ее опережал рост зарплаты, не допуская при этом беспрецедентно наглого несоответствия между зарплатой начальства и остальных работников; да прибыль (почему-то именуемая «чистой») от несуразных и никаким рынком не регулируемых цен шла не в оффшоры, не на дивиденды собственникам для покрытия их неотложных нужд (приобретение и содержание яхт, заграничной жилплощади и прочего благосостояния), а на развитие производства и увеличение рабочих мест; да весь импорт заместить, чтобы не зависеть от соединенных штатов Европы и Америки, да расходы сократить, да не наступать на старые советские грабли и не давать банановым странам миллиарды взаймы, потому что они их еще ни разу не возвращали по причине разноцветных революций и частой смены вождей, когда заемщик – вождь пророссийской ориентации, а следующий за ним эту ориентацию меняет на западную и уже ничего никому не должен; да заставить их вернуть многолетние долги; да не воровать бюджетных денег. Тогда, как выразился 4 – летний внук одного Васиного знакомого, «всего на всех будет хватит». И еще ученые головы что-то такое постоянно говорили про малый бизнес, который, если.., то…, тогда вообще… Другие умные сетовали на то, что нет стабильности. Вот была бы стабильность, тогда совсем другое дело. А были еще и сомневающиеся, мол, зря мы помогаем экономике потенциального противника, покупая его облигации – наложит санкции, и плакали наши денежки. Лучше инвестировать эти средства в свою промышленность – так и надежнее, и … А впрочем, хрен редьки не слаще, если свои же их и разворуют. А пока в верхах думали над тем, кто возьмется за все вышеперечисленное, низы бухали и травились суррогатом, врачи уходили в массажисты и таксисты, или переучивались на бухгалтеров, а учителя пропивали глобусы. Вася, конечно, сгущал краски в своих размышлениях – были и светлые моменты: по телеку показывали и семью врача, которому дали квартиру в деревне; и сельского учителя, которому выделили участок земли для прокорма семьи; и счастливых старичков-пенсионеров – один радовался,
