Мэдук - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта идея не впервые приходила в голову Казмиру. Он уже давно пытался разжечь смуту среди ульфских баронов, надеясь, что молодой король-чужеземец не справится с охватившим страну мятежом. C этой целью Казмир нанял Торкваля — отступника-ска, промышлявшего грабежом.
Предприятие Казмира, однако, не приносило удовлетворительных плодов. При всей безжалостности и хитрости Торкваля, разбойнику не хватало дисциплины, что ограничивало его полезность. Месяц прохо- дил за месяцем; нетерпение и недовольство Казмира все возрастали: где успехи, обещанные Торквалем? В ответ на приказы Казмира Тор- кваль присылал гонцов, требовавших все больше золота и серебра. Казмир уже затратил значительные суммы; при этом он подозревал, что Торкваль мог без труда обходиться без дополнительного финанси- рования, удовлетворяя свои нужды грабежами и не истощая королев- скую казну непомерными запросами.
Казмир любил совещаться с частными осведомителями в Камере Вздохов, находившейся над так называемым Арсеналом; когда-то дав- но, еще до того, как построили Пеньядор, Арсенал служил дворцовой камерой пыток, а ожидавшие внимания палачей узники сидели в Ka- мере Вздохов, где до их чувствительных ушей — по меньшей мере, так утверждали легенды — снизу доносились приглушенные вопли истязаемых.
Обстановка в Камере Вздохов, круглом помещении с голыми ка- менными стенами, была нарочито непритязательной: пара деревянных скамей у дощатого дубового стола, а на столе — поднос со светлой буковой флягой и четырьмя вырезанными из того же дерева кружка- ми, почему-то вызывавшими у Казмира нечто вроде привязанности.
Через неделю после получения сообщения о тупиковой ситуации в Поэлитетце помощник камергера Эшар известил Казмира о том, что курьер Робальф ожидал в Камере Вздохов возможности представить отчет его величеству.
Казмир не замедлил подняться в безрадостное помещение над Ap- сеналом. На одной из скамей сидел Робальф — тощий субъект с кост- лявой физиономией и бегающими карими глазами, редкими коричне- ватыми волосами и длинным горбатым носом. На нем были запылив- шийся в пути коричневый вельветовый костюм и остроконечная чер- ная фетровая шапочка; увидев входящего короля, Робальф вскочил на ноги, сорвал с головы шапочку и поклонился: «Государь, к вашим ус- лугам!»
Казмир смерил его взглядом с головы до ног, сухо кивнул и уселся за стол: «Что ты мне можешь сказать?»
Робальф ответил дрожащим от напряжения голосом: «Ваше вели- чество, я выполнил все ваши указания, нигде не задерживаясь ни на минуту — даже для того, чтобы помочиться!»
Казмир задумчиво погладил бороду: «Надо полагать, ты научился мочиться на бегу?»
«Государь, истинного патриота отличает поспешность в выполне- нии долга!»
«Любопытно!» — Казмир налил вина из буковой фляги в одну из кружек. Указав на стул, он предложил: «Присаживайся, патриот Po- бальф — так тебе будет удобнее рассказывать».
Робальф осторожно опустил тощий зад на краешек стула: «Госу- дарь, я встретился с Торквалем в назначенном месте. Я передал ему, что он обязан явиться в Хайдион, буквально повторив ваши слова и напомнив, что это не приглашение, а королевский приказ. Я просил его немедленно собраться в путь, ожидая, что мы вместе отправимся на юг по Тромпаде».
«Как он ответил?»
«Загадочно, ваше величество. Сначала Торкваль вообще ничего не сказал — я даже усомнился, слушал ли он, пока я говорил. Но в конце концов он произнес: «Я не вернусь в Лионесс»».
«Я настойчиво умолял его образумиться, снова повторив приказ вашего величества. И тогда Торкваль наконец поручил мне передать вам его слова».
«Надо же! — проворчал Казмир. — Он соблаговолил ответить! И в чем же заключается его сообщение?»
«Должен предупредить вас, государь, что Торкваль не отличается вежливостью и пренебрегает почтительным обращением».
«Неважно. Что он сказал?» — Казмир отхлебнул вина из буковой кружки.
«Прежде всего, Торкваль просил передать его наилучшие пожела- ния и выразил искреннюю надежду на то, что ваше величество про- должает здравствовать. По меньшей мере, он издавал какие-то звуки, обращенные к ветру, и я истолковал их таким образом. Затем Торкваль заявил, что только опасения за свою жизнь мешают ему безотлага- тельно и неукоснительно выполнить указания вашего величества. При этом он попросил оказать ему срочную финансовую поддержку сереб- ром или золотом в размерах, соответствующих его потребностям — каковые, по его словам, весьма существенны».
Казмир поджал губы: «И это все, что он сказал?»
«Нет, ваше величество. Он указал, что был бы чрезвычайно рад, если бы ваше величество оказали ему такую честь и встретились с ним в месте, именуемом пиком Мука. Он подробно разъяснил маршрут, позволяющий прибыть к подножию пика Мука; если ваше величество того пожелает, я могу повторить это описание».
«Не сейчас, — Казмир повернулся на скамье, облокотившись на стол. — Возникает впечатление, что Торкваль относится к моим по- желаниям с дерзостью, граничащей с пренебрежением. А ты как дума- ешь?»
Робальф нахмурился и облизал пересохшие губы: «Если такова воля вашего величества, я посмею выразить свое мнение без обиня- ков».
«Говори, Робальф! Искренность я ценю превыше всего».
«Очень хорошо, ваше величество. Я замечаю в поведении Торква- ля не столько дерзость или пренебрежение, сколько безразличие в со- четании с изрядной долей мрачного юмора. Насколько я понимаю, он живет в мире, где ему одному приходится иметь дело с богиней Судь- бы, лицом к лицу, а все остальные люди — включая меня и даже ваше августейшее величество — не более чем разноцветные тени, если я могу себе позволить такое красочное выражение. Короче говоря, Тор- кваль не ведет себя с преднамеренной наглостью — его просто- напросто нисколько не беспокоят государственные проблемы, привле- кающие внимание вашего величества. Сотрудничать с ним можно только на этой основе. Таково, по меньшей мере, мое понимание си- туации». Робальф покосился на короля, но неподвижное лицо Казмира не выказывало никаких эмоций.
Помолчав, Казмир произнес успокоительно мягким тоном: «Наме- ревается ли он служить моим интересам? Вот что важнее всего».
«Торкваль непредсказуем, — ответил Робальф. — Подозреваю, что в дальнейшем он не станет податливее, чем был до сих пор».
Казмир коротко кивнул: «Робальф, ты умеешь разбираться в лю- дях; тебе удалось в какой-то мере прояснить несколько загадок, окру- жающих поступки и намерения этого бандита».
«Рад стараться, ваше величество!»
Казмир снова замолчал на несколько секунд, после чего спросил: «Сообщал ли Торкваль о каких-нибудь своих успехах или достижени- ях?»
«Сообщал, хотя он упомянул о них походя, словно о чем-то второ- степенном. Проникнув с сообщниками в замок Глен-Гат, он умертвил барона Нольса и шестерых его сыновей. Ему удалось также устроить пожар в цитадели Мальтенг, принадлежащей барону Бан-Окку, при- чем в пламени пожара погибли и сам барон, и все его домочадцы. Оба барона, Нольс и Бан-Окк, были верными союзниками короля Эйласа».
Казмир хмыкнул: «Как мне недавно сообщили, уже четыре отряда Эйласа охотятся за Торквалем. Хотел бы я знать, как долго ему удаст- ся от них скрываться!»
«Это во многом зависит от самого Торкваля, — отозвался Po- бальф. — Он может прятаться среди скал или в развалинах крепостей на горных лугах, и его никогда не найдут. Но если Торкваль осмелится делать дальнейшие вылазки, в один прекрасный день ему не повезет — его выследят до логова и вытащат за ушко да на солнышко».
«Не сомневаюсь, что ты прав», — сказал Казмир и постучал кос- тяшками пальцев по столу. В помещение тут же зашел Эшар: «Что будет угодно вашему величеству?»
«Отсчитай Робальфу десять серебряных флоринов и один полно- весный золотой. И устрой его поудобнее где-нибудь поблизости».
Робальф встал и поклонился: «Благодарю вас, государь». Курьер и помощник камергера удалились из Камеры Вздохов.
Казмир, погруженный в размышления, продолжал сидеть за сто- лом. Ни поведение Торкваля, ни его предприятия нельзя было назвать удовлетворительными. Казмир поручил Торквалю восстанавливать баронов друг против друга, используя засады с переодеваниями и ложные улики, распространяя слухи и разжигая обманом клановую вражду. Грабежи, убийства и поджоги, однако, придавали Торквалю репутацию свирепого разбойника, против которого приходилось за- щищаться совместно, забывая о вековых предрассудках и взаимных подозрениях. Таким образом, в конечном счете преступления Торква- ля объединяли баронов вместо того, чтобы сеять рознь!
Казмир крякнул от досады. Опорожнив буковую кружку, он со стуком опустил ее на стол. В последнее время ему не сопутствовала удача. Как инструмент государственной политики, Торкваль оказался капризной и даже бесполезной фигурой. Вполне вероятно, что он окончательно спятил. А Эйлас окопался в Поэлитетце, нарушая далеко идущие планы Казмира. Еще одна проблема мучительно и неотступно беспокоила Казмира: давнее предсказание Персиллиана. Пророчество, произнесенное Волшебным Зерцалом самопроизвольно, а не в ответ на вопрос, как того требовал ритуал, оставило неизгладимый отпечаток в памяти Казмира:
