Десантура разминается - Сергей Алтынов

– С чеченцем? – уточнил командир.

– Да. Он работал на нас и имел надежную ксиву прикрытия.[4]

– А ты знаешь, что он таким вот, как ты, пацанам глотки ножом резал? – не удержавшись, спросил Петр. – На спор, знаешь ли... Снесет человеку башку с одного раза или нет. Или с завязанными глазами. Знал про такое?

– Нет.

– В какой гостинице должны остановиться?

– В... Не знаю название, где-то на окраине города, как назвал ее чеченец – сраная.

Командир вновь выразительно переглянулся с Петром, Вагиным и Крафтом. Без лишних комментариев было ясно, что «сраная» гостиница выбрана потому, что расположена вблизи предполагаемого «театра боевых действий».

– Ты сказал правду? – спросил Шварц-младший.

– Да.

– Тогда жди моего решения.

Молчавший все это время Вагин сгреб Макса своей ручищей и отправил в подвальное помещение. Поближе к теплу. К печке.

– Как говорится, курица по зернышку, – обращаясь сразу ко всем подчиненным, начал командир, как только Вагин вернулся. – Вчера мы узнали, что наркофирма готовит некую «амнистию», сегодня уже знаем, где и примерно когда.

– А насколько точной является первоначальная информация об «амнистии»? – спросил Крафт.

– Мы сами внедрили Иру в наркофирму под видом секретарши Ивана Ширмана, основного идеолога, можно сказать, «мозгового центра» наркомафии. Ошибиться девушка не могла... И перевербовать ее Ширман и компания тоже не могли. Мы, конечно же, внесли некую путаницу. Убрали президента Тучкова (который на деле ширма, зиц-председатель), убрали чеченца, через которого осуществлялась связь с боевиками и их наркобоссами. Но операцию они не отменят. Ни в коем случае! Правда... могут перенести, – подвел итог Шварц-младший, – главное, у нас есть информатор.

– Информатор? – удивился Вагин. – Я думал, что его... Ну не в печи, конечно же...

– Зачем его убивать? – поддержал командира Петр. – Он теперь наш человек.

– Наш человек? – переспросил юный, еще неопытный в подобных делах Крафт.

– Ну не совсем наш... Но работать теперь будет на нас, – уверенным тоном произнес Шварц-младший.

– Ладно, командир, – согласился Вагин.

– Ты, Вагин, и ты, Крафт, немедленно вылетаете в Солнцедарск и берете под контроль гостиницу. Кажется, она зовется «Прибой».

– «Утес», – поправил Петр, – странное название, до моря от нее порядочно.

– Значит, плавки можно не брать, – подытожил Вагин.

– Почему же, возьмите на всякий случай, – произнес командир и, повернувшись к Крафту, добавил: – Натаманна лякум наджа хан. Рихля саи да!

– Счастливого пути тебе командир пожелал, а заодно и удачи, – пояснил Петр засмущавшемуся Крафту.

– Хасан джиддан[5] ! – подобрав слова, под одобрительные взгляды старших товарищей ответил командиру Крафт.

С трудом сдерживая дрожь, Макс Рыбаков вновь сидел перед страшным человеком, знающим всю его, Максову, жизнь.

– Мы организуем тебе побег, Максим, – говорил Рыбакову Шварц-младший. – Так организуем, что комар носу не подточит. Но твоя задача – говорить только то, что я тебе сейчас скажу. Убийство в бане совершили кавказцы. Они же похитили тебя, но ни о чем не спрашивали, просто перевозили с одного места на другое. Откуда и куда, ты, естественно, знать и видеть не мог. ВСЕ!

– Все?! – переспросил Макс.

– С этим да. А потом... Потом, Макс, ты успешно выходишь из игры. Насовсем. Если проживешь долгую и счастливую жизнь, благодари в старости меня. Ты устраиваешь папаше истерику, говоришь, что плохо себя чувствуешь, не можешь никуда ехать... Он тебя как сына пожалеет, даже в хорошую клинику лечения неврозов устроит. А потом и вовсе из милиции спишет по состоянию здоровья. Будешь где-нибудь юристом хорошие бабки заколачивать. Главное – на этом для тебя ВСЕ закончится. Но если ты скажешь папе о... О том, как ты выдал его и, главное, его бизнес-партнеров с потрохами, то папа тебя не пожалеет. И папу не пожалеют. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – закивал Макс.

– Вы оба перестанете существовать. Причем в рекордно короткие сроки, – предупредил командир, – и убьют вас не мои люди, а папины приятели. Все, иди отдыхай! Скоро на свободу!

Как только Макса увели, Шварц-младший и Петр сорвали шапочки-полумаски и хлопнули друг друга по ладоням.

– Очень убедительно, – оценил Петр. – Пожалуй, он и в самом деле будет молчать. Ты думаешь, для него действительно ВСЕ?!

– Посмотрим. Появится необходимость – отыщем. Но без нужды тормошить не станем.

– Стало быть, наркофирма, а вместе с ней и милиция с прокуратурой будут отрабатывать версию о том, что чеченец поссорился со своими соотечественниками, те решили сыграть самостоятельную игру, сгоряча оставили много трупов, а генеральского сынка похитили с целью шантажа?

– Да. Выслушав Макса, все подумают именно так. На отработку этой лжеверсии уйдет определенное время.

– А мы не обрубили таким образом связь Ширмана с чеченскими боевиками?

– Нет, – твердо произнес Шварц-младший. – Ира говорила, что у Ширмана в чеченских партнерах есть кто-то более серьезный, нежели тот, кого мы ликвидировали. Он как-то приезжал в фирму на переговоры, и весь персонал в тот день был спешно распущен по домам. Ира подавала кофе, но лица того, кто прибыл на переговоры, ей рассмотреть как следует не удалось.

Петр дернул головой, по-гусарски щелкнул пальцами, и они с командиром вновь ударили по рукам.

5

– У обоих железное алиби, – произнес Гриша, положив телефонную трубку и оглядев находящихся в его кабинете Казакова и только что прибывшего «важняка».

– Давайте еще раз посмотрим видеозапись, – сказал «важняк».

– С кого начнем?

– С женщины.

На экране появилось приятное, с тонкими чертами лицо Аллы Григорьевны.

– Максим долечивал у меня растяжение, и ему требовалось еще три-четыре сеанса. Он сказал, что на следующий сможет прийти не скоро, ему предстояла какая-то командировка, – сообщила Алла.

– Вы знали, где работает Максим Рыбаков?

– Нет, меня больше интересует характер травм моих клиентов.

– Вы кому-нибудь говорили о том, что Максим уезжает в командировку?

– Нет. Кому я могла об этом сказать?

– У вас часто проходят лечение офицеры спецслужб, армии, милиции.

– Я вам уже сказала: профессиональным статусом тех, кого я лечу, не интересуюсь.

Далее было задано еще несколько вопросов, на которые были даны ничего не говорящие ответы. С Водорезовым же все оказалось еще проще и занудней. Не был, не участвовал, не состоял, не видел. Алиби подтвердилось на сто процентов... Что на самом деле ни о чем не говорит.

– Ну что сказать? – начал «важняк» как старший следственно-оперативной группы. – Массажистка знала о том, что Рыбаков уезжает в командировку. И что из этого?

Казаков и Гриша с ответами и комментариями не торопились.

– Считаете, этих разрабатывать не нужно? – в свою очередь задал вопрос Казаков, кивнув в сторону видеомонитора.

– Водорезов вообще только вчера приехал в Москву из Саратовской области со съезда участников локальных войн. Даже заметку об этом по электронной почте прислали, – Гриша кивнул на распечатку черно-белой фотографии, где невысокий подполковник ВДВ стоял в окружении более могучих ветеранов-десантников. В любом случае лично в акции Водорезов участвовать никак не мог.

«Вот именно – лично!» – отметил про себя Казаков, но вслух ничего не произнес.

Алла Григорьевна собралась домой, когда стрелки часов показывали уже половину десятого. После визита в милицию она успела принять еще троих клиентов, нуждающихся в массаже. Ей пришлось извиняться за задержку, клиенты холодно кивали, но от процедуры не отказывались. Выйдя на улицу, Алла решила поймать такси. Несмотря на то что час пик уже миновал, добираться до метро не хотелось. Машина же домчит ее от крыльца до крыльца. Долго голосовать не пришлось. Не прошло и пяти минут, как перед ней затормозила темно-зеленая «Нива».

– Садитесь, пожалуйста! – отворив дверцу, произнес шофер, в котором Алла не без удивления узнала Николая Водорезова.

– Вы что же, решили стать моим телохранителем? – спросила Алла, не торопясь при этом в салон.

– Садитесь, – повторил Николай.

Поколебавшись для приличия еще секунды четыре, Алла уселась на переднее сиденье. «Моему телу действительно нужен хранитель», – мысленно произнесла она, вспомнив, как любовалась сегодня в зеркале собственной фигуркой, не имеющей ни одного лишнего килограмма. По роду профессии Алле часто приходилось созерцать женские тела, и сравнения всегда были в ее пользу. Конечно, она не юная фотомодель (немного не хватает роста), но фигура стройная, талия видна даже под одеждой, бедра не слишком худые. Прибавить к этому ясные серые глаза и стильную прическу из каштановых от природы волос. Алла никогда не носила длинных волос, так как считала, что при невысоком росте они ей не пойдут. «Хранитель тела» сейчас уже не казался Алле неказистым. Надо сказать, что он был повыше ее. Сантиметра на четыре, никак не больше. Вот только по-прежнему был хмурым и неразговорчивым. Машину он вел довольно лихо, Москву знал хорошо, не прошло и получаса, как Николай затормозил рядом с подъездом Аллы.