Колесо фортуны - Мартин Опиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЛИЛОФЕЯ
В древнем царстве подводном жил-был водяной,Но манила его земля:Он задумал сделать своею женойЛилофею, дочь короля.
Он из красного золота выстроил мостИ, невесте богатства суля,Вызывал на свиданье при блеске звездЛилофею, дочь короля.
Он коснулся белой ее руки,Красоту королевны хваля,И пошла за ним следом на дно рекиЛилофея, дочь короля.
И тогда схватил ее водяной(Словно горло стянула петля):«Не уйдешь ты отсюда! Ты будешь со мной,Лилофея, дочь короля».
Миновало много ночей и дней,В светлой горнице из хрусталяСемерых родила ему сыновейЛилофея, дочь короля.
Но однажды приснился ей странный сон —Поле… Небо… Крик журавля…И услышала тихий церковный звонЛилофея, дочь короля.
«Отпусти, отпусти меня, водяной!Погляди: о пощаде моля,В униженье и в горе стоит пред тобойЛилофея, дочь короля».
Но угрюмый супруг отвечает ей,Плавниками в воде шевеля:«Кто же вскормит моих семерых сыновей,Лилофея, дочь короля?»
«Ах, не бойся, супруг, я вернусь назад,Хоть мила и прекрасна земля.Разве может покинуть невинных чадЛилофея, дочь короля?»
И она восстала со дна реки,И в весенние вышла поля.«Здравствуй, — в ноги ей кланялись стебельки, —Лилофея, дочь короля».
И вошла она тихо в господень храм,Небеса о прощенье моля.«Здравствуй, — люди склонились к ее ногам, —Лилофея, дочь короля».
Прибежала мать, прибежал отец:«Ты пришла, нашу скорбь исцеля,Так пойдем же скорее в родной дворец,Лилофея, дочь короля».
Все светилось, сияло вблизи и вдали,Пело небо, и пела земля,Когда слуги в родительский дом привелиЛилофею, дочь короля.
Гости ели и пили всю ночь напролет,Сердце сладким вином веселя:Возвратилась домой из безжалостных водЛилофея, дочь короля.
Вдруг в окно кто-то яблоко бросил на стол,То, внезапно сойдя с корабля,Ищет, требует, кличет незримый посолЛилофею, дочь короля.
«Пусть в огне это яблоко нынче сгорит!» —Приговор свой исполнить веля,Оробевшей служанке, смеясь, говоритЛилофея, дочь короля.
Но невидимый кто-то ответствует ей:«В светлой горнице из хрусталяСемерых ты оставила мне сыновей,Лилофея, дочь короля».
«Ты троих заберешь, я возьму четверых,Пусть им родиной будет земля», —Так она сыновей поделила своих,Лилофея, дочь короля.
«Я троих заберу, и троих я отдам.Но, сокровище честно деля,Мы седьмого должны разрубить пополам,Лилофея, дочь короля.
Все поделим: и ноги и руки его.Ты возьмешь половину, и я.Что ж молчишь? Неужель ты боишься кого,Лилофея, дочь короля?»
«Иль ты думал, мне сердце из камня дано?..Ах, прощайте, цветы и поля!Чем дитя погубить, лучше канет на дноЛилофея, дочь короля».
ПИЛИГРИМ И НАБОЖНАЯ ДАМА
Однажды, к местам направляясь святым,С котомкой по городу шел пилигримИ жалобно пел, становясь у порога:«Подайте, подайте, коль верите в бога!»Вот глянула некая дама в окно:«Дружок, отказать в твоей просьбе грешно,Да муж мой, что держит меня в мышеловке,Уехал и запер шкафы и кладовки.Но ты не горюй — заходи поскорей.На мягкой постели, в каморке моейНайдешь подаянье особого рода,Которым меня наделила природа».Вошли они в спальню — и дверь на засов.Вдвоем до шести пролежали часов.Вот шепчет она: «Подымайся с постели!Ты слышишь? На улице пташки запели».И только ворота открыл пилигрим,Как видит: хозяин стоит перед ним.«Господь да пошлет тебе вечное благо!» —Крестясь на ходу, произносит бродяга.«Эй, женка! Поклясться могу головой —Ты хлеба дала ему из кладовой!»«Да нет, пустячком я его наградила,Которым мамаша меня наделила».«Ну что ж. Так учил нас господь поступать.Но в дом посторонних опасно пускать.Свои подаянья, невинная крошка,Ты впредь на шесте подавай им в окошко».«Супруг! Разговор мне не нравится твой.Ведь это ж — блаженный, ведь это ж — святой.И небо, раскрыв золотые ворота,Воздаст нам сторицей за наши щедроты!»
ГОСПОДИН ФОН ФАЛЬКЕНШТЕЙН
Однажды с охоты граф ФалькенштейнСкакал по лесам и полянам.И вдруг на дороге увидел онДевчонку в платке домотканом.
«Куда ты, красавица, держишь путь?Не скучно ль бродить в одиночку?Поедем! Ты в замке со мной проведешьХмельную, веселую ночку!»
«Чего вы пристали? Да кто вы такой?Все хлопоты ваши напрасны».«Так знай же, я — сам господин Фалькенштейн!Теперь ты, надеюсь, согласна?»
«Ах, коли взаправду вы граф Фалькенштейн, —Ему отвечает девица, —Велите отдать моего жениха.Он в крепости вашей томится!»
«Нет, я не отдам твоего жениха,Ему ты не станешь женою.Твой бедный соколик в поместье моемСгниет за тюремной стеною!»
«Ах, если он заживо в башне гниет, —Бедняжка в слезах отвечает, —Я буду стоять у тюремной стены,И, может, ему полегчает».
Тоскует она у тюремной стены,Звучит ее голос так жутко:«О милый мой, коли не выйдешь ко мне,Наверно, лишусь я рассудка».
Все ходит и ходит вкруг башни она,Свою изливая кручину:«Пусть ночь пройдет, пусть год пройдет,Но милого я не покину!»
«Когда б мне дали острый меч,Когда б я нож достала,С тобою, граф фон Фалькенштейн,Я насмерть бы драться стала!»
«Нет, вызов я твой все равно не приму,Я с женщиной драться не буду!А ну-ка, бери своего жениха,И прочь убирайтесь отсюда!»
«За что ж ты, рыцарь, гонишь нас?Ведь мы небось не воры!Но то, что нам принадлежит,Берем без разговора!»
БЕГЛЫЙ МОНАХ
Я песню новую своюГотов начать без страхаА ну споемте про швеюИ черного монаха.Явился к повару монах:«Давай скорей обедать!Что в четырех торчать стенах?Хочу швею проведать!»Вот он поел да побежал,Плененный белой шейкой.Всю ночь в постели пролежалС красоткой белошвейкой.Меж тем колокола гудят,Зовут монахов к мессе:«Эх, что сказал бы мой аббат,Когда б узнал, что здесь я?»Он пред аббатом предстает,Потупив долу очи.«Мой сын, изволь-ка дать отчет,Где был ты этой ночью?»И говорит ему чернец:«Я спал с моею милкойИ пил вино, святой отец,Бутылку за бутылкой!..»Весь день томительно гудятКолоколов удары.Монахи шепчут: «Бедный брат,Побойся божьей кары!»И говорит чернец: «Друзья,Погибнуть мне на месте,Но мне милей моя швея,Чем все монахи вместе!»Кто эту песенку сложил,Ходил когда-то в рясе,В монастыре монахом жил,Да смылся восвояси.
ПОРТНОЙ В АДУ
Под утро, в понедельник,Портняжка вышел в сад.Навстречу — черт: «Бездельник,Пойдем со мною в ад!Теперь мы спасены!Сошьешь ты нам штаны,Сошьешь нам одежонку,Во славу сатаны!»
И со своим аршиномПортняжка прибыл в ад.Давай лупить по спинамЧертей и чертенят.И черти смущены:«Мы просим сшить штаны,Но только без примерки,Во славу сатаны!»
Портной аршин отставилИ ножницы достал.И вот, согласно правил,Хвосты пооткромсал.«Нам ножницы страшны!Изволь-ка шить штаны,Оставь хвосты в покое,Во славу сатаны!»
С чертями трудно сладить.Портной согрел утюгИ стал проворно гладитьЗады заместо брюк.«Ай-ай! Ужель должныНас доконать штаны?Не надо нас утюжить,Во славу сатаны!»
Затем он вынул нитку,Чертей за шкуру — хвать!И пуговицы началИм к брюху пришивать.И визг и плач слышны:«Проклятые штаны!Он спятил! Он рехнулся,Во славу сатаны!»
Портной достал иголкуИ, не жалея сил,Своим клиентам ноздриКак следует зашил.«Мы гибнем без вины!Кто выдумал штаны?За что такая пытка,Во славу сатаны?»
На стену лезут черти —Шитье всему виной.«Замучил нас до смертиБессовестный портной!Не слезем со стены!Не будем шить штаны!Иначе мы подохнем,Во славу сатаны!»
Тут сатана явился:«Ты, парень, кто таков?Как ты чертей решилсяОставить без хвостов?Коль так — нам не нужныЗлосчастные штаны.Проваливай из ада,Во славу сатаны!»
«Ходите с голым задом!» —Сказал чертям портнойИ, распрощавшись с адом,Отправился домой.Дожив до седины,Он людям шьет штаны,Живет и не боитсяЧертей и сатаны!
ПРОДАННАЯ МЕЛЬНИЧИХА
