Панихида по Бездне - Гавриил Данов

Странно, но после свершённого в голове Томаса не было никаких особых чувств. Вполне разумной была бы любая крайность, будь то ненависть к такому бессмысленному риску для жизни или, напротив, радость от того, что он смог выбраться в общем-то целым, за исключением разве что небольшого синяка слева сзади на голове. Сейчас его вела вполне застоялая однообразность, слегка подправленная интересом к полученному «артефакту».

С полчаса понадобилось, чтобы вернуться к себе. Миновав один из брошенных домов, Томас уже обеспокоился, что пошёл в неправильном направлении, но вид до боли знакомого и вызывающего неоднозначные чувства утёса вернул ему уверенную осознанность на местности, пускай и придал укол неприятных воспоминаний.

Заходя во двор, он издали, через перила, заметил сидящую всё там же, на лежаке, кошку, и, кажется, даже в том же самом положении. По ощущениям, она так за ночь и не шелохнулась. Подойдя ближе, Томас заметил тот самый буравящий взгляд, вот только в этот раз он был направлен на свёрток в руках. Томас, отреагировав с отстранённой иронией, проходя по крыльцу, бросил кошке:

– Теперь довольна?

Томас зашёл в дом, миновав прихожую, попал в гостиную, где у стены стоял его рабочий стол, заваленный разного рода бумагами и документами, которые в свете некоторых событий перестали иметь свою ценность. Поэтому он сгрёб их в ближайшее свободное пространство, развернул сырой свёрток и разместил сферу посреди стола. Томас включил лампу и направил её на аппарат. Подвинув стул, он сел поудобнее и принялся выглядывать каждую деталь причудливой вещицы. Чуть обернувшись, чтобы поправить локон волос, он краем глаза задел проскочившую незаметной тенью на комод рядом кошку. Она приняла схожую с Томасом позу, пригнулась вперёд, вытянув свою величественную шею.

Первое, что удалось выяснить, это то, что сфера открывалась. Данный факт становится понятен при взгляде на полосу, разделяющую полушария. Внутри неё виднелись мелкие зубчики, крепко сцепленные меж собой. Лапая всё, что только можно было на этой сфере, Томас в итоге обнаружил зазубрины на верхней, чуть приплюснутой части. На той самой, где ранее была лампа. Махинации с поворотами в хаотичном порядке, ориентируясь на щелчки вполне определённой последовательности. Одна часть по часовой стрелке, две – против, три – по и четыре – против. Дошёл до этой простой последовательности Томас спустя час, даже несмотря на то, что сама сфера не позволяла совершать обороты сверх того количества, что необходимо. Другими словами, сфера эта не была строго ориентирована на пароль.

Томас достиг желаемого. Внутри сферы стал слышен механический скрежет, сменившийся впоследствии ровным жужжанием, как от работы шестерёнок. После мгновений внутренних манипуляций действие перешло на обозримую часть. Зубчики отворились, полусферы чуть раздвинулись. В щель быстро повалил воздух, заполняя внутреннее пространство. Достаточно громкий гудок изнутри – и полусферы отсоединились в стороны. Сфера оголилась перед Томасом. Аппарат таил в себе дракона. Статуэтка бронзового отлива. Она располагалась между двумя приплюснутыми частями, как на подставке.

В голове творилась катавасия. Томас совершенно ничего не понимал, но не давал этой мысли власти, ведь интерес перетягивал на себя одеяло. Он был увлечён находкой, словно ребёнок. Томас нерешительно потянул руки к статуэтке, не обращая внимания на кошку, которая пристально смотрела в одну из полусфер, застыв по своему обычаю. Аккуратно сняв дракона с подставки, он быстро отвёл руки так, будто боялся их лишиться.

От хвоста и до гортани эта вещица имела проём, который, судя по всему, был нужен для извлечения звука. Значит, не статуэтка, а горн. Томас повернул голову к животному. Кошка ответила ему взглядом, хоть и телом всё ещё была устремлена к полусфере. Томас медленно кивнул, как бы спрашивая: «Стоит?» Кошка ответила непоколебимостью. Томас подвёл горн к губам, чуть коснулся ими хвоста и, сначала нерешительно, потом во весь опор выпустив воздух из лёгких, родил на свет рычащий рёв, что обошёл весь дом и через раскрытые окна вылетел на улицу.

Рёв увенчался тишиной. В ожидании последствий Томас вслушивался во все мельчайшие отзвуки мира, но пока вокруг царила лишь тишина. Минута, пять, десяток. Ничего. Томас сам не знал, что и ожидать, но всё равно немного разочаровался. Он аккуратно поставил горн обратно на подставку, поднялся на ноги и, ладонями утирая глаза, направился к окну.

– Что же? – с напором воздуха процедил он сквозь руки.

Томас, не отрывая ладони от лица, двумя шагами достиг дивана и, перевалившись через боковину, свалился всей массой своего тела на сиденье. Испугав самого себя грохотом, Томас убрал руки с лица и посмотрел на кошку.

Животное всё в той же позе стояло на комоде. Хоть и слегка обвыкшись с этой странной особенностью тёмного существа, Томас холодно и негативно принимал её моменты «заскока». Она казалась не совсем нормальной, но, без сомнений, наученной.

– И что теперь? – обратился он к кошке.

Та не ответила.

– Вот име…

Из открытого окна послышался пронзительный гудок (по крайней мере, это Томас так его определил), который прервал Томаса. Он чуть приподнялся на диване, с выражением недоумения на лице. Почему-то в первую очередь после этого Томас повернул голову к кошке, ожидая её реакции. Та настороженно смотрела через окно на море, но со своего поста не сошла.

Томас поднялся с дивана и быстро подошёл к окну. Он жадно изучал всё, что попадало на глаза, чуть прикрываясь шторой. Взятый под власть манией преследования, он скакал вокруг окна в поисках источника звука, но весь доступный ему обзор на море был чист от чего-либо знаменательного. Убедившись в однозначности своих наблюдений, Томас повернулся к кошке.

Глубокий вздох – и, последний раз пробежав глазами по улице, Томас направился на кухню, вспомнив, что во рту его царила пустыня, вдобавок обожжённая изжогой от вчерашнего спиртного. Он открыл кран, набрал в сложенные руки воды и обрушил её себе на лицо. Осознавшись после дозы свежести, он, не вытирая лица, взял стакан и наполнил его из графина рядом. Повернулся, облокотился на столешницу и приложил прохладное стекло к жадным до влаги губам. Быстро осушая стакан, Томас упёрся взглядом в на днях купленный ящик с овощами. Он стоял у двери в кладовую. Посреди наклейки была дородная дама с раскидистыми чёрными волосами и в ярко-красном платье, окружённая разными овощами. Надпись у её пояса гласила: «Глориев посев».

«Глория», – призадумался Томас, хватая ртом последние капли со дна стакана.

Томас набрал ещё воды и направился в гостиную, чтобы озвучить свою идею животному.

– Как тебе Глория? – спросил он, проходя к дивану.

Кошка не пошевелилась.

– Вот и мне нравится. Будешь теперь… – Томас осёкся, увидев, что животное не реагирует. – Ну что ты застыла? – Томас хотел было усесться на диван, но вдруг с полусогнутых колен поднялся и направился к комоду.

– Что ты такое увидела, что… – Томас обмяк. Что-то бормоча себе под нос, он рванул к столу. Поставил кружку на самый край, но та соскользнула вниз и одарила водой ковёр. Зацепив это неуклюжее событие лишь краем глаза, Томас вмиг забыл о нём и обратился к полусфере. Он подтянул её к себе и достал листок, что, по всей видимости, выпал в неё в тот момент, когда полушария отсоединились. Понимая, что Глория увидела это с самого начала и всем своим видом старалась продемонстрировать упущенное Томасом, он благодарно посмотрел на неё и кивнул.

Чуть дрожащими руками Томас развернул сложенный вдвое, изрядно постаревший листок и принялся читать.

«37°01’21.0"N 8°59’49.5"W» – Пусть горна глас Сына Мортэмы призовёт.

« – — | – |—| – —| – —||| – —|| | – || | – |– — ||| – –|| | – —||| | – || || – —|| – – – || |||| – ||| – –||| – –|| || – – |||||| ||||| – |||| || – – |||||» – Пусть солнца свет очистит наши души.

– Координаты, – этим словом ознаменовалась новая волна интереса Томаса.

Он скоро открыл ящик стола и вытащил оттуда карты. Томас разложил их на столе, перевёл свет лампы с дракона на нужный ему участок и принялся высчитывать. Несколько раз он перепроверял расчёты, чтобы уверить себя, что ему это не кажется. Указанная точка была в тридцати километрах от его дома, в маленькой бухточке, окружённой рифами. Томас хорошо знал её и не раз там бывал, но теперь в мгновение из достаточно мирного и спокойного места она превратилась в оплот пугающей до дрожи в коленках неизвестности. Второю строчку, увы, понять Томасу не дано. Он не знает, какой системой зашифрованы эти строки, а оттого в его голове просыпается ещё больший интерес.

– «…Сына Мортэмы…» – проговорил Томас. – Мортэма – это святая. Ведь так? – обратился он к Глории. – Значит, что-то религиозное. «Пусть солнца свет очистит наши души».