Убийство в Балларатском поезде - Керри Гринвуд

– Гм. Ну, кое-что мы о тебе все же знаем. Первое – ты австралийка; акцент бесспорный. Ты говоришь по-английски. И все же кое-что ты не забыла: как есть ножом и вилкой, как читать, как вести беседу. Из этого я делаю вывод, что со временем память к тебе вернется, и не стоит из-за этого особенно горевать.

Джейн, видимо, почувствовала облегчение от этого замечания и тихонько занялась раскладыванием пасьянса, похоже, эта игра была девочке тоже знакома. А Фрина отвела свою компаньонку в сторону:

– Дот, что это за одежда?

– Да, мисс, я понимаю, но это все, что было у них в магазине, а ведь надо было ее хоть во что-то нарядить. Все остальное понравилось бы вам еще меньше. В провинции не имеют представления о стиле, – заключила Дот, которая все населенные пункты, расположенные более чем в восьми километрах от Мельбурнского почтамта, считала глухой провинцией.

Фрина улыбнулась и воздержалась от комментариев.

– Ничего, как-нибудь переживет и в этом до Мельбурна. Какое она на тебя произвела впечатление?

– Думаю, она говорит правду, – ответила Дот, теребя косу. – Всякий раз, когда девочка пытается вспомнить, кто она такая, ее начинает бить дрожь и бросает в жар, вряд ли это притворство. А вот почему она не может ничего вспомнить, я сказать не могу. Девочка здорова, хотя и очень худенькая, думаю, ей лет тринадцать. На ней нет ни синяков, ни царапин, ни шишек на голове. Глаза ясные, непохоже, что ее накачивали наркотиками.

– Если исключить травму и наркотики, можно предположить какое-то потрясение, но это проходит и вряд ли сломит ее навсегда. Надо оставить ее в покое, и она сама придет домой, как барашек Мэри – целая и невредимая. А тайн тем временем становится все больше. Не могу понять, как госпожу Хендерсон вытащили из поезда. Ясно лишь, что ее вытянули через окно. Разве что убийца находился на крыше вагона. У тебя нет никаких догадок, Дот?

– Пока нет, мисс.

– Хорошо, давай побеседуем с остальными пассажирами, а потом, думаю, мы отправимся назад в Мельбурн. Здесь делать больше нечего, да и поезда я что-то разлюбила. Во всяком случае мне сейчас не до Балларата.

– Верно, – согласилась Дот. – А в следующий раз, может, мы лучше поедем на автомобиле, мисс?

Фрина улыбнулась. Наконец-то ее пугливая компаньонка признала преимущества езды на автомобиле! Но для этого понадобилось убийство.

Все находившиеся в добром здравии пассажиры собрались в розово-черной столовой. Беременная женщина выглядела усталой и опиралась на мужа, который утратил прежнюю резвость. Расстроенная госпожа Лили и сердобольная кухарка так запичкали ужасных детей конфетами и печеньем, что те сидели притихшие и раздувшиеся и с трудом сдерживали тошноту. Мисс Хендерсон поднялась с постели, оделась и была самой тихой в этой компании. Ожоги за ночь покрылись волдырями и явно причиняли боль. Госпожа Джонсон подала всем чай и кофе, а мисс Хендерсон пила молоко через соломинку.

Фрина тоже присела и взяла предложенную чашку кофе из рук склонившейся над ней хозяйки.

Вошел сержант Уоллас и, казалось, занял собой весь дверной проем. Все посмотрели на него и примолкли. Полицейский смущенно поднял руку.

– Никаких новостей, дамы и господа, но у меня возникла еще пара вопросов, а потом вы можете продолжить путь или вернуться назад, как вам угодно. Первое: видел ли кто-нибудь молодого проводника?

Госпожа Лили подняла взгляд.

– Да, молодой блондин довольно симпатичный. Он дважды прошел мимо меня. В первый раз остановился и поздоровался, а когда мы встретились во второй раз, мне показалось, что он хотел поскорее скрыться от меня, но я тогда не придала этому значения.

– Почему же, ведь поначалу он был весьма любезен?

– Джонни укусил его, – призналась госпожа Лили смущенно. – Сын играл в собаку, а молодой человек не захотел погладить его, вот он его и укусил. Уж не знаю, почему мои дети не такие, как все! Поэтому я и не удивилась, что проводник не захотел в другой раз с нами разговаривать. Будь жив мой муж, все было бы иначе, – пролепетала бедняжка. – Увы, он был контужен и не мог с ними управляться. Господи, лучше бы мы оставались дома!

Госпожа Лили разрыдалась. Дети в испуге прижались к матери и принялись гладить ее, а Джонни, решив, что полицейский – обидчик его матери, что есть силы саданул сержанта Уолласа по лодыжке. Сержант, надо отдать ему должное, лишь моргнул и покрепче ухватил мальчугана.

– Держи-ка себя в руках, парень, – велел он. – Позаботься о маме и не огорчай ее своими выходками. Госпожа Джонсон, не найдется ли у вас нюхательных солей? Кто-нибудь еще видел этого проводника?

Господин и госпожа Коттон покачали головами. В тот вечер они были заняты ссорой – никак не могли решить, кому из них запирать заднюю дверь, и перепалка поглощала все их внимание до тех пор, пока они наконец не уснули. Нет, они не видели молодого проводника.

Госпожа Джонсон принесла нюхательные соли, и госпоже Лили стало лучше. Как выяснилось, женщина везла своих маленьких дьяволят к родственникам в Балларат, и Фрина в душе понадеялась, что те готовы к такому вторжению.

– А теперь, пожалуйста, сообщите мне свои имена, адреса и телефонные номера, если таковые у вас есть. После этого можете продолжать путь. Я уже вызвал такси со станции, чтобы отвезти ваши вещи. Поезд до Балларата прибудет через час.

– Мисс Фишер, могу я задать вам вопрос? – спросил господин Коттон. – А вы видели этого проводника? Вы думаете, это и есть убийца?

– Да, я видела его и думаю, что он может оказаться убийцей, – осторожно ответила Фрина. – Но у меня тоже есть вопрос к вам. Встречал ли кто-нибудь прежде эту девочку?

Она кивнула в сторону двери, где показались Джейн и Дот. Все пассажиры внимательно посмотрели на девочку, та зарделась и опустила голову.

– Я зову ее Джейн, – сказала Фрина, делая широкий жест. – Бедняжка не в состоянии вспомнить, кто она такая. Может кто-нибудь нам помочь?

Коттоны покачали головами. Госпожа Лили оторвалась от нюхательных солей и вздохнула. А вот малыш Джонни вдруг издал радостный вопль и бросился обнимать Джейн, насколько ему хватало роста, то есть ухватил ее за колени. Лицо Джейн просияло, она подняла мальчугана и поцеловала его.

– Джонни! – воскликнула она. – Тебя зовут Джонни! – Потом ее брови снова нахмурились, и она опустила голову, словно под тяжестью своих волос. – Но больше я ничего не помню, – пробормотала она.

– Госпожа Лили, скажите, ваши дети покидали вагон первого класса? – спросила Фрина.

Госпожа Лили пожала плечами.

– Они повсюду бегали, дорогая, особенно пока я перепеленывала малыша. А Джонни, когда мы сели в поезд, я вообще на полчаса потеряла. Не знаю, куда он убежал. Было темно, и я волновалась, но он сам объявился. Так всегда бывает, слава Богу. Возможно, он выходил из вагона. Я спрошу у него.

– Джонни, – начала она спокойным голосом, – скажи мамочке, где ты встретил эту девочку?

Джонни еще крепче вцепился в Джейн, замотал головой и плотно сжал рот.

– Джонни, мамочка не станет тебя ругать за то, что ты выходил из вагона. Скажи мне, где ты встретил эту девочку?

Джонни разжал губы, но лишь настолько, чтобы твердо сказать:

– Нет.

– Я дам тебе печенье, если скажешь, – попыталась подкупить его Фрина, но Джонни с явным сожалением повторил:

– Нет.

– Тебе что, велели об этом не говорить? – настаивала Фрина.

Джонни кивнул.

– Дяденька в форме? – спросил сержант, и Джонни снова кивнул. – Тогда смотри, я полицейский, а полицейским всегда надо говорить правду, ты ведь это знаешь?

Джонни снова кивнул.

– Итак, где ты встретил девочку? – повторил сержант Уоллас.

Джонни буркнул:

– В темноте, – и попытался выхватить печенье.

Но Фрина подняла приманку повыше и уточнила:

– В темноте – где?

– На поле, когда поезд остановился, – пояснил мальчик. – Она подсадила Джонни назад в поезд. Пуф-пуф-пуф, – добавил он. – Теперь печенье.

Фрина протянула ему печенье. Она сознавала, что мальчуган заслужил его. Но загадка только усложнилась.

– Скрытный ребенок, – заметила Фрина, когда Джонни уплел почти половину шоколадного печенья, а остатки равномерно размазал по своей рожице. – Как вы думаете, что он имеет в виду, госпожа Лили?

– Ах, дорогая мисс Фишер, он такой смышленый мальчик, трудно сказать, что он имеет в виду. Я хочу сказать: возможно, он говорит правду, но иногда, увы, он и придумывает.

– А что он придумывает? – поинтересовалась Фрина, и госпожа Лили покраснела.

– Ну, он говорил, что у него медведь под кроватью, а там для такого зверя просто нет места, – добавила она, сознавая, что ее комментарий звучит странновато. – А потом он заявил, что приходил его папочка, подоткнул ему одеяло и пожелал спокойной ночи, а отец его уже восемь месяцев как умер.

– Нет, приходил, – заверил Джонни. – Папочка приходил. Испугал медведя. А еще печенье? – попросил мальчик и неожиданно очаровательно улыбнулся.