Тайна имперской короны - Максимова Надежда Семеновна

– Цветы мне? – спросила девушка, не открывая глаз.

– Да, – я поспешил несколько суетливо пристроить букет на прикроватную тумбочку. – А как вы догадались?

– Розы пахнут.

Тут она открыла глаза и посмотрела на меня.

О-ё-ёй, да она была настоящая красавица! Еле уловимый оттенок нерусскости, проступающий в чертах нежного лица и еле уловимый акцент, придавали ей особый шарм. Перед такой женщиной хотелось опускаться на колени и осыпать ее лепестками роз.

Внимательно осмотрев мою виновато-встревоженную физиономию и, видимо, составив о моей персоне весьма нелицеприятное мнение, сербиянка прикрыла глаза.

– Э-э, – промямлил я, пытаясь как-то завязать общение. – Кхм…

– Вы всегда так красноречивы?

Говорила она практически без акцента. В каком-то смысле это естественно, так как в наших языках много общего (русский и сербы – братья навек!), но все-таки мне почему-то стало приятно.

– Я, собственно, извиниться пришел.

– Как мило.

– Но согласитесь, если говорить по совести, а не для протокола, то вы все же пытались совершить некое криминальное деяние.

– Нет.

– Что «нет»? Разве вы не выхватили сумочку у этой американской… э-э, в общем, у американки?

– Я просто пыталась вернуть свое.

– Сумочку?

– Завещание!

О как! Брови у меня подпрыгнули на максимальную высоту.

– Вы хотите сказать, что завещание ваше?

– Да.

– Значит, на самом деле именно вы княгиня из рода Месхи-Глебовых?

Уловив иронию в тоне вопроса, сербиянка опалила меня взглядом знойных глаз и ответила категорично.

– Не княгиня. Нет. – Она сделала паузу, чтобы я лучше осознал сказанное, и завершилась: – Княжна.

Оба-на! У меня в мозгу буквально взревела песня о Степане Разине, в исполнении могучих басов русского народного хора:

«Мощным взмахом поднимает

Он красавицу княжну.

И за борт ее бросает»!!!

Я затряс головой и не с первой попытки, но все же сумел избавиться от этой напасти.

* * *

Где-то примерно через час (пробки, пробки!) мы под руку с сербиянкой прибыли в самое сердце нашей родины – на Сенатскую площадь Кремля. Девушка еще не вполне оправилась от утреннего экстрима, время от времени ее ощутимо пошатывало, так что я имел возможность невозбранно поддерживать ее под локоток.

По случаю экскурсионного дня возле колокольни Ивана Великого было довольно многолюдно. Праздные толпы туристов бродили между исторически прославленными кремлевскими соборами и активно фотографировались на фоне достопримечательностей.

Мои коллеги бодро тусовались в толпе. Причем они не поленились купить в ближайшем киоске путеводитель, и сейчас так внимательно изучали его, что не сразу заметили мое приближение.

– Знакомьтесь, – сказал я, подойдя едва ли не вплотную. – Дана Георгиева. Княжна из рода Месхи-Глебовых.

– Княжна?! – моя сестрица, похоже, была не в восторге от появления дамы. До сих пор единственной красавицей в нашей компании числилась она.

– Тоже наследница?

– Еще одна?

Я прокашлялся.

– Вообще-то, легенда гласит, что она единственная настоящая наследница.

– О как!

– А американка, значит…

– Думаю, нам еще предстоит выяснить все детали и подробности. Но пока до сокровища еще далеко, мы можем…

– Почему далеко, – перебил Ваня Киборг. – Мы уже все нашли.

Вот такие у меня коллеги. Оставишь без присмотра на какие-то два-три часа, и пожалуйста! Они все нашли.

Придержав под локоток встрепенувшуюся сербиянку, я сделал невозмутимое лицо и кивнул Ване:

– Излагай.

– Все очень просто, – заявил Зайкин, отбирая у дяди Миши путеводитель и тыча пальцем в раскрытую страницу. – Здесь указано, что в составе сплава, из которого изготовлен Царь-колокол, имеется золото. Разумеется, количество драгоценного металла в общей массе незначительно и составляет 1%. Но учитывая тот факт, что весь колокол весит 200 тонн, один процент составляет две тонны.

По текущим ценам на золото, две тонны этого металла стоят 3 миллиарда 400 миллионов рублей. Тебе мало? В сплаве еще серебро есть, медь, олово…

Царь-колокол

– Ты предлагаешь сдать Царь-колокол в скупку лома цветных металлов?

– Нет. Но я просто хочу обратить внимание, что сокровище может находиться буквально перед глазами, но его никто не замечает. Может цари именно вот так и хранили стратегический государственный золотой запас? С гарантией, что никто никогда украсть его не сумеет.

– Идея, конечно, оригинальная, – дипломатично произнес я. Не хотелось, знаете ли, перед иностранкой грубо обрывать коллегу и называть его разглагольствования бредом. – Но…

– Да ты сам посмотри! – Вскричал Ваня, переполненный энтузиазмом. – По сведениям путеводителя, впервые царский колокол был отлит при Борисе Годунове.

Потом, из его осколков при Алексее Михайловиче отлили новый, более массивный колокол, весом 130 тонн.

При пожаре 1700 года, то есть во времена Петра I, он упал и разбился. Причем громадные обломки 30 лет никто не убирал, и они валялись буквально у порога царских палат. И это в то время, когда Петр ездил по церквям и обдирал там звонницы, чтобы из металла лить пушки. Интересно?

А при последующих царях вес металла в Царь-колоколе еще дважды увеличивали, ничуть не заботясь о том, будет ли такая чудовищная масса вообще звучать.

И заметь! – Ваня поднял указательный палец. – Наполеон много чего вывез из Москвы, но на Царь-колокол даже не покушался. Вот что значит маскировка!

– Ладно, – сказал я, чтобы как-то остановить поток Ваниного энтузиазма. – Верю. А что по нашему делу?

– Все просто, – пожал плечами Зайкин.

– Да ну?

– Ну да. Мы уже вызвали МЧС. Теперь ждем.

В ходе дальнейшего, несколько сумбурного разговора, выяснилось следующее.

Царь-пушка, к которой нас отсылал код бенедектинского монаха, представляет собой громадный металлический цилиндр, длиной 5,34 метра и весом почти 40 тонн. Нарядный лафет, который, собственно, и придает этому бронзовому стакану вид привычной нам пушки, отлит на 250 лет позже. (Пушка – в 1586 году по замыслу Бориса Годунова, который был в то время соправителем царя Федора Иоанновича, а лафет – в 1836 году по указу Николая I).

Таким образом, собственно пушка и лафет – два отдельных произведения литейного искусства, и поскольку расшифрованный код отсылал нас к артиллерийскому орудию, лафет из зоны поисков можно исключить.

Царь-пушка

На пушке имеется три литых надписи, но Николай I позаботился установить ствол так, чтобы с земли прочесть их было невозможно. Путеводитель, правда, заботливо сообщает обо всем, что отлито на бронзе в стародавние времена. Но нам, если речь зайдет о расшифровке, понадобится не только общий смысл, но и точное расположение букв в каждой надписи и в каждой строке.

– Понятно, – сказал я. – А МЧС зачем понадобилось вызывать?

– А ты сам подумай: где в этой пушке можно что-то спрятать?

– В стволе?

– Ну да. А как мы при всей этой публике в ствол полезем?

– Действительно.

– Вот и пришлось звонить и сообщать, что Царь-пушка заминирована. Сейчас приедут, выставят оцепление… Да не делай ты такие большие глаза! Все равно без специального инструмента нам из пушки ничего не достать. Там длина больше 5 метров!

Я представил, какой тарарам разразится в средствах массовой информации, если сообщение о минировании дойдет до слуха хотя бы одного журналиста, и схватился за телефон.