Клеймо - Филип Хоули

— Не с людьми — с человеком. За ней наблюдают, и два часа назад она послала с домашнего компьютера письмо по электронной почте. Со вложенной в письмо фотографией.

Барнсдейл провел рукой по седой шевелюре.

— Кто? Кому она послала письмо?

— Сотруднику вашей больницы — Люку Маккене. — И после паузы: — Элмер?

— Да, это сын Элмера.

— Почему Тарталья обратилась именно к нему?

— Люк Маккена — врач отделения неотложной помощи. — Барнсдейл вывел на экран монитора штатное расписание. — Сегодня работает в отделении травматологии. Значит, сейчас он внизу. И скорее всего с мальчиком.

В трубке снова шумно вздохнули.

— Итак, если не верить в совпадения, то выходит, что Тарталья знает о мальчике — раз и знает, что он в больнице — два.

— И что же вы собираетесь делать?

— Вы хотели сказать: что мы собираемся делать? Теперь это наша общая проблема, и мне кажется, вы знаете, что необходимо предпринять.

Телефон отключился.

Барнсдейл закрыл глаза. В какую же переделку он попал?

Четыре года назад обстоятельства вынудили Генри принять «деловое предложение» «Зенавакса». Семь лет назад пьяный водитель мало что оставил от рассудка его жены и скромных накоплений. Как только расходы на квалифицированный медицинский уход за женой достигли суммы пожизненной гарантии по страховому договору, он быстро исчерпал свободные ресурсы, а затем и кредит под залог недвижимости, «Зенавакс» предлагал сделку, когда Генри был почти банкротом.

И этот ублюдок отлично знал, что делает.

Но такова жизнь. Жена умерла через месяц после того, как он променял честь и самоуважение на солидную взятку. С тех пор и ночи не спал спокойно.

На столе ожил интерком.

— Доктор Барнсдейл, прошу прощения, но вас к телефону.

— Передайте, что я занят.

— Я так и сделала, сэр. Звонили из отделения неотложной помощи. Сказали, что срочно. Кто-то из наших врачей только что ввязался в драку.

— Давление увеличивается, — объявила Сьюзен. — Систолическое: восемьдесят восемь.

Как и в любом сражении, борьба идет с переменным успехом, и по голосу медсестры Люк понял, что удача поворачивается в их сторону.

Меган сняла маску, вытерла марлевой салфеткой блестящие капельки пота на щеках и взглянула на Люка.

Он кивнул.

Меган подавила легкую усмешку, не позволив ей превратиться в широкую улыбку.

Люк никогда не считал ее классической красавицей, но вот когда она улыбалась — готов был признать обратное. Милое личико становилось чертовски привлекательным. А ведь за последние три месяца только и видел, что решительный и непоколебимый темперамент. Господи, да он скучает по ней!

— Нужен еще один анализ на газ, — обратилась Меган к анестезиологу.

Люк бочком придвинулся к ней:

— И что ты думаешь? — Встретив непонимающий взгляд, он пояснил: — Что у нас есть? Четырехлетний мальчик, который несколько часов назад нормально дышал, но неожиданно возникла декомпенсация, потеря иммунитета. В каких случаях наблюдается схожая картина?

— Во-первых, при хронической легочной недостаточности. Возможен муковисцидоз, но он не развивается всего за несколько часов. — Меган побарабанила пальцами по столу, глядя на мальчика. — Во-вторых, лейкоз. И как следствие, заражение крови. Что, в свою очередь, может привести к ОРДС, острому респираторному дистресс-синдрому. Этим можно объяснить большинство легочных и сердечно-сосудистых симптомов.

— А разве здесь нет никаких «но»?

— Наверное, есть. — Их взгляды встретились. — Да, конечно. Некоторые факты не вписываются в картинку. Почему в легких не слышно шумов? А если это лейкоз, то почему в крови нет бластных клеток?

У Люка были те же вопросы.

— Что еще нужно сделать прямо сейчас? — спросила Меган.

— Я бы дополнил терапию антигрибковым препаратом. Мы очень мало знаем о пациенте и еще меньше о месте, откуда он родом.

Анестезиолог вручила Меган результаты нового анализа на газ.

— Давление снова падает, — чуть более напряженным тоном сообщила Сьюзен.

Меган распорядилась добавить физраствор в капельницу и проверила анализ.

— Вентиляция не помогает. Ацидоз увеличивается, — сказала она и передала распечатку Маккене, который просматривал информацию на мониторах.

— Сьюзен, дайте ему двадцать миллиэквивалентов бикарбоната натрия, — сказал Люк. — И вызывайте отделение интенсивной терапии. Без аппарата искусственной вентиляции мы не сможем достичь нужного давления. Скажите: либо они дают нам аппарат немедленно, либо срочно забирают пациента к себе. — Указав через комнату на экран монитора, добавил: — И попытайтесь вытащить из компьютера рентгеновские снимки.

Он посмотрел на Хосе. Левая рука безвольно свешивалась с операционного стола, почти безжизненное тело посерело. Только грудь вздымалась и опускалась — в ритме движений руки анестезиолога.

Люк взял мешок Амбу из ее рук — хотел сам почувствовать, какое требуется давление, чтобы прокачать кислород в легкие мальчика. Легкие, которые деревенели на глазах.

Меган, прижав плечом телефонную трубку к уху, объяснялась с отделением интенсивной терапии, а пальцы лихорадочно бегали по клавиатуре, выуживая из компьютера рентгеновский снимок грудной клетки. Мгновение спустя на экране появилось черно-белое изображение.

Наклонившись к монитору, Люк удостоверился, что фамилия на снимке и пациент на операционном столе — одно и то же лицо. Изучив снимок, еще раз посмотрел на мальчика. Его растерянность нарастала.

Меган по-прежнему держала трубку и сердилась все больше.

Жестом показав на экран монитора, Люк обратился к ней:

— Посмотри-ка на этот снимок. Что ты…

Резкий тревожный сигнал прервал его речь. Взгляды вперились в монитор.

— Желудочковая тахикардия! — крикнул Люк, проверяя пульс на шее мальчика. — Пульса нет! Сьюзен, зарядите дефибриллятор до сорока джоулей… Меган, начинай непрямой массаж сердца.

ГЛАВА 6

Генри Барнсдейл спускался в грохочущем лифте на первый этаж, а в голове у него по-прежнему звучал запыхавшийся голос дежурной медсестры отделения неотложной помощи.

Судя по всему, ссора Маккены не имела ничего общего с Хосе Чакой. «Боже мой! Наши доктора скандалят с родителями!» Генри иронично покачал головой, решив использовать сумасбродную выходку врача как предлог, чтобы выяснить, отчего вдруг такой переполох вокруг мальчика.

Барнсдейл почувствовал горечь на языке и сглотнул. Он не верил исполнительному директору «Зенавакса». Скорее всего именно вакцина спровоцировала болезнь.

Если мальчик выживет и каким-то образом вскроется причина болезни, паника землетрясением прокатится по планете. И еще десятилетиями будут ощущаться затухающие толчки.

Генри содрогнулся. Оставалась надежда, что «Зенавакс» все-таки нашел и уже исправил ошибку.

Двери лифта распахнулись. Барнсдейл шагнул было в коридор и тут же нырнул обратно — подобно мотыльку, порхнувшему от пламени. На пороге его встретил хаос. В коридоре от холла к отделению, застопорив движение, неуклонно росла толпа людей. Трое охранников в голубой униформе, расставив руки, держали периметр: один перед холлом, двое в конце.

Барнсдейл выбрался из лифта и протиснулся через разношерстную людскую массу к отделению неотложной помощи. Какая-то женщина с больным ребенком что-то запричитала на испанском, указывая ему на двери операционной. Генри не понял ни слова.

Зато вспомнил, почему не выбрал экстренную медицину как профиль. За двадцать лет хирургической практики он привык к точности и порядку в операционной. Сейчас же обстановка больше напоминала поле боя. Возможно, так и происходит: врачи экстренной помощи начинают рассуждать, как участники сражения. А узнаёшь об этом слишком поздно…

Когда Генри продрался сквозь толпу, ему тут же на глаза попались врачи «скорой», которые безуспешно пытались поднять носилки — о, ужас! — с Человеком-Горой.

Великан лежал трупом, и его плечи свешивались с носилок, как вулканическая лава. Над ним стояла женщина со следами побоев на лице и заплывшим левым глазом. Под рукой, как корзину с грязным бельем, она держала девочку с перевязанной головой, напуганную и кроткую — тише воды, ниже травы.

Почему ни одна живая душа не упомянула о травмированной женщине?! Что он тут натворил, этот чертов Маккена?

Приземистая дежурная медсестра с усталым взглядом предстала перед Генри.

— Где Маккена?! — рявкнул он, не дав ей вымолвить и слова.

— В Первом отделении травматологии. Они только что погрузили на носилки мистера Эриксона. Мы ждали машину «скорой помощи», чтобы отвезти его в…

Барнсдейл оборвал ее на полуслове и решительно зашагал в Первую травму. Завернув за угол, он увидел впереди, метрах в пяти, спину Калеба Фагана, который как раз открывал двери в отделение.