Баллада об индюке и фазане - Далия Трускиновская

Наши бедра соприкасались, и мне это все не очень понравилось. Я решила, что надо повернуться к нему и так на него посмотреть, чтобы он сразу понял свое место.

Воспользовавшись тем, что Кузина показывала Кузену чью-то фотографию, я повернулась.

– Здравствуйте, – сказал он.

– Здравствуйте… – машинально ответила я.

Мне показалось, что я его узнала. Но поручиться я не могла. Если это был тот, кого я заподозрила, то он здорово похудел. А другой кандидатуры в памяти не всплывало.

Я отчетливо помнила разве что желтую рубашку с закатанными рукавами, которую тот, подозреваемый, носил прошлым летом. Рубашка – вот она, рукава закатаны… Сумка через плечо… Мне показалось, что я и сумку вспоминаю.

Кузен и Кузина повернулись к нам.

– Вот, – сказала я. – Знакомого встретила. Бывают же такие совпадения. Столько времени не видеться – и встретиться посреди реки.

– Олег, – представился он, встал и качнулся вперед, наподобие поклона. И тут я его узнала!

Я окаменела.

Сейчас Кузина что-нибудь брякнет, он назовет в ответ свою фамилию и должность, припомнит обстоятельства нашего с ним знакомства… А судя по влюбленному взору Кузена, он поддержит любое начинание Кузины, даже публичную склоку с представителем угрозыска. И что тогда будет!..

– Как хорошо, что я вас встретила! – стремительно заговорила я, всячески изображая на физиономии восторг от встречи. – Это просто замечательно! Я вас как раз недавно вспоминала! Ну, что у вас нового?

Если бы Званцев знал, каким именно словами я его вспоминала!.. Но я же не соврала, факт воспоминания действительно имел место. Я глядела ему в глаза, не краснея.

Мой восторг явно показался Кузине подозрительным. Надо было смываться.

Я встала и, продолжая говорить крайне неожиданные для Званцева любезные слова, жестом предложила ему следовать за собой – подальше от взрывоопасной Кузины.

– Что нового? – с опаской переспросил он.

– По работе, я имею в виду.

– Вас тут не продует? – со своей обычной ловкостью переменил тему разговора Званцев. Я обрадовалась.

– Давайте пойдем на корму! Там ветер не так чувствуется.

Званцев решительно не понимал, зачем нам вместе идти на корму, и это было написано крупными буквами на его асимметричной физиономии.

Пока Кузина не сообразила, в чем дело, я устремилась к проходу между палубами. У него не было выбора – он пошел следом. Догонять нас не стали. Тем более, что слева по борту проплывала телебашня, и Кузен принялся что-то рассказывать о ней Кузине.

Итак, мы оказались вместе на кормовой палубе. И говорить нам, собственно, было не о чем. Да и молчать – тоже.

Телебашня уплывала. Кораблик резво пыхтел мимо зеленого берега и детей, играющих на янтарном мелководье.

– Ну, как продвигается ваше расследование? – наконец нашла я тему.

– Пока – не очень, – признался Званцев.

– А в чем там, собственно, было дело? Ведь теперь-то уже можно рассказать?

– Дело неприятное.

– А все-таки? Интересно же, ради чего вы с семи утра переполошили весь квартал! Хоть из меня не получился свидетель, ко все-таки? Других толковых свидетелей, кроме той женщины с первого этажа, вы не нашли?

– Вы, наверно, любите читать детективы? – осведомился Званцев. И сделал это довольно высокомерно.

– В качестве психологического практикума, – надменно отвечала я, – и не более того. В этом смысле лучше всего – старый, добрый, классический английский детектив, единство места, времени и действия. И интеллект следователя сомнению не подлежит. Все подозреваемые связаны разнообразными узами. На каждого потенциального убийцу – по главе. К трупу, найденному на первой странице, прибавляется еще два-три. Следователь, пойдя по ложному следу, вовремя спохватывается. Всплывают роковые фамильные тайны. Главное – не влюбиться в следователя и удержаться от заглядывания в последние страницы, где через два дня после преступления разоблачают убийцу и быстренько докладывают читателю мотивы преступления.

Ни одного укола Званцев не понял.

– Ваша правда, – согласился он. – Только у нас, к сожалению, нет этих последних страниц. А то бы мы туда заглянули.

– Значит, это дело все еще висит на вас?

– Ну, висит.

– И что же такое спер человек в темной куртке из «жигуленка» в подворотне?

Званцев как-то загадочно посмотрел на меня.

– У вас не очень четкое представление о сфере действий угрозыска. Я – именно оттуда.

– Ну и что? – как можно безмятежнее спросила я.

– Ничего, Просто поиск воришек не входит в наши функции.

Когда Званцев говорил казенным языком, он делался невыносим. Я заметила это еще тогда, утром.

– Вы хотите сказать, что в подворотне произошло убийство?

– Странная у вас тяга к убийствам, – ехидно заметил Званцев. – Но на сей раз вы, к сожалению, правы. Тогда, ночью, действительно произошло убийство. И если бы вы выглянули в окно, то увидели бы живого, настоящего преступника.

– В моем районе убийство, и соседки ничего не знают?

– Убитый не был жителем вашего района. Видимо, у него здесь были какие-то дела, и он несколько раз оставлял в подворотне машину. Ее и запомнили.

– Но почему же соседки не в курсе?

– Да потому, что на машину с покойником наткнулся наш же сотрудник. Он возвращался домой, и ему показалось странным, что в машине сидит человек. Как вы понимаете, он не стал устраивать в пять утра пресс-конференцию для бабок.

– Он что – мертвый там сидел? – ужаснулась я.

– А не вредно вам сейчас выслушивать такие подробности?

– Наверно, вредно… – опомнилась я.

– Ну, так обойдемся без них.

Мы помолчали, Я осторожно разглядывала Званцева. Этому человеку были противопоказаны меховые шапки – у него и так была большая голова, а еще в шапке – один к одному гриб-боровик. И будь я, ну, не женой, сестрой или тетей Званцева, я бы уж добилась, чтобы он отрастил усы и бороду, если только там у них, в угрозыске, эта роскошь не запрещается. Усы бы выровняли ему линию губ, а борода скрыла асимметричность подбородка. И был бы мужик – ничего себе.

– А какие еще подробности вы можете сообщить? – спросила я. – Сборник голландских детективов а забыла дома, а хочется чего-нибудь этакого. Может, я вам прямо здесь, на палубе, методом дедукции все разгадаю?

Званцев усмехнулся.

– Попробуйте. Спасибо скажем.

– Ну?

– Ну, вот вам первая зацепка. Убитый попутан на контрабанде. Года два назад он проходил свидетелем по одному мерзкому делу. Проходил-то свидетелем, хотя было ясно, что и он руку приложил. А доказательств – никаких. Так и остался свидетелем.

– А что за дело?

– Морячки наладились видеокассеты в спасательных поясах провозить. Сами понимаете, какие там были художества. После того суда он вроде притих. С судна его не сняли. И вот – финал. Вряд ли его достали из-за тех поганых кассет. Значит, чего-то новенького натворил.

– Ну, а если бы нашелся человек, который видел его в нашем дворе? Сверху ведь все равно не разобрать ни лица, ни одежки. Темное пятно – и все тут.

– Вели вы помните, снег тогда был утоптанный и следов на нем видно не было. От той двери – штук пять тропинок. И по всем по ним пробежались те, кто работает в первую смену И торопится на первый трамвай и первый троллейбус. Все эти пять тропинок ведут на разные улицы. Узнать бы, по какой тропинке точно уходил этот гад, – уже ниточка. Но этот путь завел, как вы понимаете, в тупик. Пришлось идти другими путями.

– Какими?

– А об этом мы поговорим в другой раз.

Я сердито фыркнула – можно подумать, что он предвидится в ближайшие сорок лет, этот самый второй раз! Нельзя выдавать служебную тайну – так бы и говорил. Изумительно, поразительно, дико, но он понял, о чем я подумала.

– Извините, – сказал он. – Я не так выразился, извините.

И я уставилась на него, как баран на новые ворота.

Человек, который в такой ситуации извиняется, стоит того, чтобы к нему приглядеться повнимательнее. И, главное, я могу проявлять сколько угодно любопытства – мое драгоценное пузо снимает с меня все матримониальные подозрения.

– Ерунда, – ответила я наконец. – Просто я была слишком настырной. Но вернемся к нашей игре. Что можно извлечь из первой зацепки? Это мог сделать или человек, вместе с которым тот, ну, который в машине занимался контрабандой, или сухопутный человек, который у него эту контрабанду покупал. В первом случае вы бы уже давно нашли убийцу. Насколько я знаю моряков, они не любят менять экипажи. У него на том судне, видимо, уже все было схвачено и максимально приспособлено для провозки контрабанды. Значит, этот кто-то с его судна. Так?

– Ну?

– А раз вы их всех проверили и у всех оказалось алиби, то этот человек – не с судна. У меня есть еще один довод.

– Какой?

– Вы заметили, надеюсь, что наш квартал расположен на отшибе. Никаких кабаков, один винно-водочный магазин и тот в семь закрывается. А водкой у нас в подворотне не спекулируют, это я знаю совершенно точно.