Везунчик - Сергей Борисович Ильин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я поймал такси и сказал «На вокзал». Бог его знает как, но таксист понял, что из девяти вокзалов Москвы мне нужен именно Курский. Возможно, он задавал уточняющие вопросы. Я их не помнил… Так или иначе, я оказался у входа, а потом – у касс, где обнаружил, что просто так уехать из Москвы, вот прямо сейчас или хотя бы завтра, или через день, или через два не получится. Дефицит: не только мест в гостиницах, но и билетов. Я немного попрепирался, но меня выгнали из очереди два кавказца, которым тоже надо было на Юга и тоже как можно быстрее. Я подсмотрел, как они с этим справляются, но показался мент, и я предпочел слинять. На выходе меня поймал другой хачик и попытался втюхать билет с рук. Начал с сотни, сбросил до 75-ти, потом еще уступил десятку… Однако я уже потерял интерес к дальним поездкам. Вместо этого я пошел на стоянку такси, откуда меня за грабительские 25 повез домой еще один выходец с Кавказа.
По дороге я попытался завести с ним разговор в стиле Холдена Колфилда. Типа, вот Лосиный остров… парк… и там действительно лоси живут?.. А олени? Волки?.. Там можно охотиться?.. Мой отец был хорошим охотником… Я из Таганрога, мать твою!.. Я серьезно!..У нас на полу лежала шкура медведя… А лоси из Лосиного острова могут дойти до Тверской?.. то есть… тьфу!.. До Горьковской?… Тьфу… до Горького…
К счастью, таксист был молодец. Он молчал, по большей мере, а когда привез домой, взял только червонец и мою трешку сверху.
Я вышел из машины и сначала не поверил своим глазам. Но быстро уразумел, что произошло. На вокзале, пьяный и возбужденный от общения с кассиром и барыгой, я сказал свой ОБЫЧНЫЙ домашний адрес. Не квартиры в Красногорске, которую посоветовал мне Болдырев, а Московский! Там, где я родился и вырос, где жил еще до путешествия во времени… Единственное – таксист перепутал дома. Но догадаться, где я, было несложно. Метров двести по прямой и потом направо – все, пришли…
Я стоял у знакомого магазина, где столько раз покупал продукты и в советское время, еще ребенком, и потом. Я стоял на тротуаре, который не увеличился с тех пор ни на метр. Я не мог понять, что мне делать дальше. Может, заявиться к родителям?.. Подъезды-то открыты. Никаких кодовых замков и домофонов. Прийти и сразу звонить в дверь. В три ночи или сколько сейчас… «Здравствуйте! Я ваш дальний родственник… Из Зажопинска… Не успел послать телеграмму». Прям, Вампилов какой-то!..
Неожиданно для себя я зашагал к ближайшему дому, вошел в первый по ходу подъезд и стал подниматься наверх, на самый последний этаж, а затем – на крышу. Вылез туда. Ощущение было странное. Вот мой район… Новый, на окраине Москвы… До метро далеко, до всего далеко, но видно Останкинскую телебашню… А вот мой дом… наши окна на первом этаже… Детский сад, еще один… Я ходил в оба, и в первом над детьми издевалась жутко мерзкая воспитательница, зато во втором было почти замечательно… А вот там – поликлиника… А там школа… здесь было хуже всего… Чуть не убили… Дом пионеров за дорогой… Как будто все это приготовили специально для меня. Построили дома, посадили деревья вдоль бульвара, протянули провода и трубы. И только, чтоб я тут родился и прошел через все это… Как новый отель, который ждет туристов… Скоро все начнется. Каких-то полтора месяца осталось.
Я протрезвел, как мне казалось. Было холодно. Было очень грустно. Пока живешь тут, не замечаешь…
Я спустился на чердак и просидел там, пытаясь согреться, еще часа два, пока не расцвело и не начался рабочий день. Затем вышел и вместе с другими прохожими зашагал к автобусной остановке. Только там не остановился. Пошел дальше. И еще дальше, и еще… В конце концов, я дошел до самого конца Москвы, до какой-то промзоны и гаражей, до выезда на МКАД. Там я поймал частника и поехал в Красногорск. Еще пятерка, но мне надо было выспаться.
Наши люди в булочную на такси не ездят.
Я вспоминал эту фразу прошлой ночью, пока разъезжал на таксо, как загулявший обыватель из советской комедии.
Теперь я – небритый, растрепанный, потерянный, красноглазый и наверняка с жутким перегаром – вылезал из машины перед домом в Красногорске в начале рабочего дня. И как жопой почувствовал, что сейчас это произойдет – из подъезда вышел мент. То есть, участковый, но все-таки мент. Пришлось объяснить, куда я, кто я и почему здесь и сейчас и в таком виде. Оказалось, что я расхожусь с гражданской женой, а все бабы – суки.
Женщины, женщины… Вечно мы на вас отыгрываемся.
Моя отмазка со скрипом, но прокатила. Мы поговорили, он посмотрел мой паспорт (Болдырева, на самом деле), и отпустил меня. Я поднялся в квартиру. Чутье диверсанта подсказывало, что больше я здесь не живу. А жаль. Мне нравилось. Я уже говорил об этом.
Я собрал свои вещи. Успел-таки разжиться за две недели, хоть и явился в одном костюме! Зубная щетка, новые ботинки, зонт, блокнот, пара карадашей, раздвижной стакан-шайба с эмблемой Тропининского музея на память…
Теперь надо это куда-то упаковать. На автомате я подумал про пакет, но его просто не было. Не завезли еще… Зато лет через десять будет шик! С надписью Marlboro или этой девушкой в профиль… Марианной, кажется… С Marlboro круче, конечно.
В итоге, я не придумал ничего лучше, как просто сложить вещи в коробку из-под обуви. Кое-как перевязал веревкой. Никогда не получалось с этими завязочками… Даже с пионерским галстуком, будь он неладен!..
Настало время подсчитать деньги и подумать, куда отправиться дальше. Я разложил записочки Болдырева с адресами возможных вписок. Он мне устроил настоящий Airbnb: здесь была комната в цирковой общаге и инструкция, как туда попасть, квартира на Соколе – что-то вроде богемного сквота, дача в Подмосковье, где можно жить даже зимой… Этакий Rural house…Cozy?..
Я решил сначала попробовать сквот на Соколе. Денег у
