Свет во тьме - Сим Симович

Получив свою доставку, чернокнижник тут же начал собирать затейливый конструктор из набора «Собери себе Лича». С комфортом устроившись на одной из монолитных гробниц и подготовив всё нужное для ритуала, Барток приступил к подпитке давно потерявших силу останков лича. Собирая каждую косточку некроманта ядовито-зелёной магией скверны, тёмный маг буквально чувствовал, как чёрная душа его давнего компаньона возвращается в мир смертных. Соединив хищно скалящийся череп с прочими останками и вставив ему в челюсть пылающий шартрезовым светом цилиндрик, чернокнижник довольно хмыкнул. Секунда-другая и изумрудно-токсичная магия пропитала всю черепушку старого некроманта, а спустя миг ядовитое свечение стало просачиваться прямо из давно опустевших глазниц. Неожиданно резко выплюнув пылающий зелёным цилиндрик, скелет плавно поднялся, недовольно смотря в сторону застывшего от восторга мышонка.

— Хозяин… — только и сумел радостно пискнул Бартоломью, как высшая нежить с пылающими глазами крепко сжала его костлявой рукой.

Глава 2

— Хозяин? — с опаской переспросил мышонок у нежити.

— Барток… — зловеще проскрежетал скелет, всё-таки ослабляя хватку.

— Фух. Значит, всё же не поехал кукухой, — выдохнул чернокнижник.

— Хм? — хватка лича вновь опасно сомкнулась у горла мышонка.

— Я говорю: хороший фильм… Пролетая над гнездом кукушки… — тут же выкрутился наш чернокнижник.

— Фильм? — клацнул челюстью Распутин.

— Есть и книга, если очень надо. Могу найти, коли хозяину интересно, — тут же перевёл стрелки как можно дальше от себя мышонок.

— Хорошо. Я доверяю твоему вкусу, — уже более уверенно проскрежетал лич.

— Вот и славненько. А теперь пора вас замаскировать, а то времена сейчас неспокойные. — продолжил Барток забалтывать высшую нежить.

— Прятаться? Мне? — зарычал скелет, сверкая зловеще изумрудным светом из пустых глазниц. — Словно крысе?

— Скорее, как принц в изгнании… — тут же парировал мышонок. — Люди ещё не готовы к возвращению такого великого мага как вы, — не скрывая своей лести, чернокнижник продолжил забалтывать старого лича. — Поверьте моему вековому опыту, хозяин, сейчас лучше обождать и не шокировать общественность «костями». — Мышонок задумчиво хмыкнул, окинув взглядом нежить. — Переоденьтесь, думаю на первое время вам даже пойдёт. — Чернокнижник бросил тёмному магу сумку с вещами.

С умилением наблюдая за тем, как высшая нежить облачается в красный худи с двуглавым орлом антрацитового цвета на спине, при этом забавно путаясь в рукавах, Барток едва заметно прыснул от смеха, прикрываясь крылом, впрочем, тут же маскируя смешок кашлем. Следом были и зауженные синие джинсы, и чёрный ремень с черепом настоящей гадюки. Высокие найки завершали образ стильного некроманта белоснежными кедами, что так любили скейтбордисты. Накинув на череп древнего лича солнцезащитные очки Рей Бен и стильную маску почти на всё «лицо» с кошачьей мордочкой, что показывает всем язычок, мышонок был доволен. Задумчиво окинув взглядом застывшую нежить, Барток одобрительно кивнул.

— А вам идёт…

— Чувствую себя пугалом, что забыли забрать с поля лет эдак двадцать назад, — проскрежетал скелет, недовольно пылая зелёным светом из опустевших глазниц.

— Ну что вы, что вы хозяин, ведь вам, и правда, идёт. Уж такова сегодняшняя мода, — с хищной улыбкой произнёс мышонок.

— Куда катится этот мир, раз теперь люди носят такие обноски? На моей памяти даже бродяги имели вещи лучшего качества, — вспыхнули глаза нежити.

— Это тема отдельно разговора хозяин. Сейчас одежду бродяг и крестьян носят хипстеры и всякие ценители вещей из натуральных материалов, — хмыкнул Барт.

— Хип… что? Видимо, в них сильна крестьянская кровь, — задумчиво проскрежетал скелет. — И им не хватает полей и заводов, — философски продолжил Распутин, «разминая» отсутствующие мышцы. — Людям всегда был нужен пастырь, что поведёт их за собой, объяснит им, что есть хорошо, а что плохо. И порой неважно, крестьянин ты, солдат или же сам император! Люди слепы в своём большинстве и напоминают отару овец, которую приходится оберегать от волков. Особенно хитрые волки надевают овечью шкуру и начинают «проповедовать», вставая во главе стада покорных овец, дабы еда была всегда рядом и не спешила сбежать раньше времени. — Глазницы лича вспыхнули особенно ярко, завораживая своим шартрезовым сиянием, что эффектно выходило за пределы очков. — Но порой и милая овечка способна перегрызть волчью глотку и стать во главе стада, но не с помощью силы, а лишь благодаря интригам и своей «игре». Мы с тобой как раз из этой категории существ, но у нас есть магия и мы всё-таки выше их всех. Так что, как только я захвачу мир, то первым делом верну старую моду! — Глаза высшей нежити буквально пылали от силы, вдохновляя на подвиги, аккуратно поправляя солнцезащитные очки, лич опасно клацнул челюстью, пытаясь вправить её после долгого монолога.

— Я с вами полностью согласен хозяин, но сначала давайте всё же вернём вам плоть, а то быть скелетом, наверное, чертовски удобно, но вот никаких радостей жизни уже, увы, не испытать. Обретёте плоть, а там уже и выберете одежду по вкусу, — Барток продолжил забалтывать неожиданно «воспылавшую» жаждой действия нежить. — Подзарядите свою палочку, устроите парочку жертвоприношений, а там уже, глядишь, и вольётесь в новый мир.

— Твои речи слишком сладки мой милый мышонок, — с нескрываемым подозрением продолжил Распутин. — Уж не хочешь ли ты избавиться от меня?

— Что вы, что вы, как же можно? — с сарказмом произнёс Барток. — Я ведь не могу оставить своего наставника, вечного учителя и мастера в чуждом для него мире. Уж таковы условия нашего контракта, — почти неслышно добавил он.

— Чуждом мире, говоришь? — проскрежетал скелет в стильном худи.

— Ну, так прошёл уж добрый век, как мы гуляли по России и Парижу, — выразительно хмыкнул мышонок.

— Ты не спешил с моим воскрешением… — нежить обличительно тыкнула костлявым пальцем в Бартока.

— Искать ваши останки, разбросанные по всему миру, тоже не лёгкая задачка, так что, если вам больше не нужны мои услуги, то разрывайте контракт и я сейчас же отправляюсь в Инферно ближайшим порталом, — со злостью произнёс чернокнижник, ведь его искренне обижало, что ты тратишь сотню лет своего бессмертия на поиски одного немёртвого чудака на букву «М» и в благодарность получаешь обвинение в том, что ты не спешил. Да, Барток отдыхал сорок лет