Золотая книга. Пурана № 19 - Алексей Санаев

Именно такой человек и был мне нужен теперь, чтобы дать дельный совет по поводу истории с Золотой Книгой и загадочным предостережением сотрудника индийского посольства. Поэтому я, не колеблясь и не вспоминая об обещании, данном профессору Гедвиласу, рассказал ему обо всех деталях произошедших событий и обо всех своих впечатлениях от знакомства с литовцем, описав в подробностях и свой загадочный разговор с кафедрой Вильнюсского университета.

Андрей выслушал не перебивая, потом, будучи человеком чрезвычайно обстоятельным, заставил повторить всё то же самое во второй раз. Наконец он откинулся на спинку шезлонга, сощурился от яркого солнца и заговорил. Как выяснилось, моя история его совершенно не удивила – уже от одного этого у меня стало значительно спокойнее на душе.

– Пахнет разводкой, Санаев, – сказал он. – Давай-ка для начала проанализируем поведение этого любопытного персонажа.

– Ну давай, – ответил я. Как будто я сам его уже десяток раз не анализировал!

– Он ходит в тёмных очках и озирается по сторонам каждые две минуты. Почему же?

– Боится, что у него украдут фотокопии текста его бесценной пураны, – предположил я. – Ты ведь понимаешь, что он на ней головой двинулся.

– А что, разве нельзя было наделать ещё десяток копий этой пураны? Да и потом, я уверен, он уже этот текст наизусть выучил. Раз уж ты его запомнил с двух раз, человек со средним объёмом мозга запомнит и подавно.

Я пропустил эту реплику мимо ушей.

– Он только что приехал из Индии и не успел сделать никаких копий.

– Вряд ли. Человек всегда позаботится о дубликате, если настолько ценит документ. К тому же, если честно, я серьёзно подозреваю, что у этого литовского психопата есть и оригинал манускрипта.

– С чего бы?

– Ну, он же не стал рассказывать тебе, где он его раздобыл. А было наверняка так: раздобыл, стащил, сделал копию, а оригинал спрятал где-нибудь.

– Где? В Москве? В Вильнюсе?

– Да нет… – Андрей подождал, пока мимо нас пройдёт официант. – Скорее всего, здесь и спрятал, в Индии. Он не стал бы рисковать, переправляя ценнейшую древнюю рукопись через границу. Точно так же, как не стал бы оставлять её в монастыре, где на текст о Золотой Книге может наткнуться любой другой исследователь.

– Тогда, собственно, если рукопись пураны надёжно спрятана и он сделал несколько копий, чего ему бояться?

– Все очень просто, – пожал плечами заместитель торгпреда. – Он боится слежки, боится за свою жизнь. И судя по тому, что тебе сказал человек в посольстве, боится не напрасно. Индусы прекрасно знают и о Летасе, и о том, что он планирует делать. И даже более того: они знают нечто большее, чем мы с тобой, – они знают об острове Сентинель.

Гурьев многозначительно замолчал и выдержал длительную театральную паузу, глядя на меня, как всегда, совершенно серьёзно.

Когда-то это название попадалось мне в Интернете. Но чем славен Сентинель, я уже не мог припомнить, а после достопамятного разговора с сотрудником индийского посольства моего времени хватило лишь на то, чтобы распечатать в офисе спутниковую карту этого крошечного тропического острова, которая, впрочем, мне ровным счётом ничего не сказала. Поэтому я выразил надежду, что торговые интересы России наверняка заносили туда хотя бы Андрея.

– Да нет, – пожал он плечами. – Не скажу, чтобы у нашей родины были какие-то коммерческие интересы к Андаманским островам… Важно другое: остров Сентинель является последним в мире клочком суши, куда никогда не ступала нога белого человека.

Предвкушая долгий рассказ, я подозвал смуглого официанта и вежливо попросил новый стакан сока.

– И если я ещё раз почувствую, – совершенно спокойно добавил Гурьев тоном опытного колониального экзекутора, – что ты вместо лайма выжал в стакан лимон и подсыпал сахара, я вырву тебе глаза.

– Конечно, сэр, – пролепетал несчастный парень, после чего, скажу сразу, отношение ко мне в отеле «Шератон» изменилось кардинально и навсегда. И вот именно в этот момент Андрей Гурьев впервые за время нашей встречи улыбнулся мне – тепло так, по-дружески.

Остров Сентинель лежит чуть поодаль от основной цепочки Андаманских островов, протянувшихся с севера на юг в самом центре огромного Бенгальского залива, почти посередине между Индией и Бирмой. Из-за своей удалённости от обоих этих берегов Андаманские острова с древности были лишены сомнительных радостей вражеских нашествий, трансконтинентальной торговли и религиозных войн и оставались предоставленными самим себе, со своей густой тропической растительностью, белоснежными пляжами и бесчисленными коралловыми рифами, из-за которых корабли здесь чаще можно было видеть терпящими бедствие, чем швартующимися у причалов. Собственно говоря, и причалов-то никаких на Андаманах никогда не было.

На островах тысячелетиями жили удивительные люди, так не похожие на монголоидов Бирмы и смуглых большеглазых индусов. Люди эти были маленького роста – взрослый мужчина редко достигал 170 сантиметров, – с иссиня-чёрной кожей и ярко выраженными негроидными чертами лица и соответствующим строением тела. Они не знали способов разведения огня, не занимались сельским хозяйством и не умели отливать металлы.

Кроме того, они отличались редкой воинственностью. Команды кораблей, севших на рифы у андаманских берегов, практически не имели шансов спастись: аборигены не желали вступать ни в какие отношения с чужаками. Это стало для мореплавателей ещё одной причиной обходить Андаманские острова стороной во время странствий по Индийскому океану. Да и для чего были Андаманы великим империям прошлого? Ни о каких богатствах или полезных ископаемых в этих землях ничего известно не было.

Карта Андаманских островов

Среди арабских купцов Средневековья, правда, ходили тёмные слухи о каком-то древнем сокровище жителей Андаманских островов. Персидский мореход и купец десятого века Бузург ибн-Шахрияр писал о нём в своей книге «Чудеса Индии»:

«В Андамане есть большой Золотой Храм. В нем находится чёрная каменная гробница, которую особенно почитают туземцы, они и этот золотой храм возвели из благоговения к ней. Жители островов ездят на поклонение к этой гробнице. Они называют ее могилой Сулеймана, сына Давида, – мир им обоим! Сулейман будто просил Всемогущего и Великого Бога поместить его могилу и его богатство в такое место, где люди нашего времени не могли бы их найти. Аллах всевышний избрал для этого Андаман и поместил туда могилу и богатство Сулеймана. Только кто из людей увидит это сокровище – он сразу заснёт замертво. Потому, наверно, никто из побывавших на том острове не возвращался к нам назад. Я слышал от одного путешественника, ездившего в Страны Золота, будто он видел там человека, который когда-то попал в Андаман с другими моряками. Все его товарищи заснули, и островитяне съели их; спасся только он один, от него-то и дошел до нас этот рассказ».

Однако даже сомнительное сокровище царя Соломона, который, конечно, знать не знал ни о каких Андаманских островах, не привлекало сюда мореплавателей, опасающихся отравленных стрел чернокожих туземцев. И только в XIX веке непобедимый молох Британской империи сделал то, что не под силу было империям Индии и Индокитая в течение тысячелетий. В 1858 году на острове Большой Андаман высадились английские войска, и сопротивление аборигенов было быстро сломлено. Острова стали для империи местом ссылки наиболее опасных преступников – вроде тех личностей, что упорно рисовали повсюду «знак четырёх» в одноимённом рассказе Артура Конан Дойла, что их в конечном счёте и погубило.

То, что не уничтожили нарезные ружья, довершили эпидемии. К концу девятнадцатого столетия население Андаманских островов практически вымерло от пневмонии, сифилиса и даже простого насморка, которого здесь до прихода европейцев, разумеется, не знали. С 1864 по 1870 год на островах родилось всего сто пятьдесят детей, и ни один из них не пережил возраста двух лет.

Спаслись только те, кто полностью изолировал себя от контактов с белыми людьми. На крайнем юге архипелага племя онге до сих пор насчитывает несколько сотен человек. На острове Большой Андаман, в дремучих джунглях на западном побережье, племя джарава до недавнего времени убивало всякого чужеземца, посягнувшего на их землю. Вплоть до 1990-х годов двадцатого столетия в год не менее десятка индийских переселенцев погибало от стрел джарава. Однако и эти племена были постепенно цивилизованы – на сегодняшний день онге уже работают портовыми грузчиками и уборщиками в домах индийских иммигрантов, а немногочисленные джарава полностью зависят от продовольственных подачек островных властей.

А вот Золотого Храма царя Соломона так и не нашли. Да и как могли построить его туземцы, никогда не знавшие каменной кладки и жившие до прихода англичан в хижинах из банановых листьев? На острове Большой Андаман не было найдено даже святилищ, в которых аборигены могли бы поклоняться своим богам. А ведь за полтора века европейского присутствия здесь был изучен каждый клочок земли.