Собрание сочинений. Т.25. Из сборников:«Натурализм в театре», «Наши драматурги», «Романисты-натуралисты», «Литературные документы» - Эмиль Золя

Остается еще Жерар, фигура не лишенная комизма, типичный инженер и вместе с тем какой-то ангел чистоты, целомудренный, велеречивый любовник, каких ловко фабрикует г-н Дюма. Далее, Морисо, слабоумный папаша, совершенно безответственный субъект; под конец он становится секундантом возлюбленного дочери, неизвестно почему загоревшись желанием загладить свою вину. Наконец, доктор Ремонен, резонер, играющий роковую роль, персонификация г-на Дюма; в «Данишевых» автор говорил устами атташе посольства, Роже де Тальде, а теперь его рупор — ученый-химик, развивающий и парадоксальные теории перед герцогинями и куртизанками.

Но, разумеется, автор «Дамы с камелиями» не какой-нибудь заурядный писака. Своим громким успехом он обязан известной художественной выразительности. Вот в чем его сила: он превосходно знает сцену, искусно строит сюжет, он заранее предвидит возражения и извлекает пользу даже из недостатков пьесы. Так, для развязки, он задолго подготавливает вмешательство Кларксона, он уже помышляет о Кларксоне, когда доктор Ремонен взывает к провидению, надеясь, что оно окажет помощь в нужный момент. Я мог бы привести и другие примеры. У г-на Дюма немало находок, искусных повторов. Но если ему и удается склеить осколки пьесы, все же никогда не получится великого произведения. Появится на свет какой-то ублюдок, который кое-как будет держаться на ногах, и, возможно, удовлетворит широкую публику, весьма нетребовательную и неразборчивую. Но этот монстр вызывает отвращение у всякого вдумчивого человека, стремящегося к правде.

Я постарался объяснить громкий успех «Иностранки»; впрочем, не следует забывать о глухом недовольстве, которое начинает нарастать против г-на Дюма.

Вот что я ставлю ему в упрек. Каждый великий писатель создает живых существ. А г-н Дюма, с самого начала, выдумал некий полусвет, который и создал ему славу. Конечно, он мог бы развить свою тему, создать более глубокие образы, но все же это была находка, и нельзя не признать за ним известной заслуги. Он породил на свет Маргариту Готье и баронессу д’Анж[22]. Но, к сожалению, его не хватило на большее. Он не в силах вдохнуть жизнь в свои образы, и у этих двух его дочерей бледные, увядшие лица, как у столетних старух. Его произведения можно читать и смотреть на сцене; перед нами проходит целая вереница персонажей, бесцветных и безжизненных, как формулы; они улетучиваются из памяти, едва закроешь книгу или едва упадет занавес. Это и доказывает творческое бессилие г-на Дюма, его можно назвать второстепенным писателем и драматургом. Ремесло свое он знает превосходно, порой у него встречаются чуть ли не гениальные конфликты, но он решительно не в силах подняться над средним уровнем из-за отсутствия вдохновения, свойственного подлинным творцам. Своим прикосновением он все убивает, подменяя живые чувства сухими рассуждениями. Обычно он задается социальными вопросами, не затрагивая общечеловеческих проблем. Я вовсе не хочу уничтожить г-на Дюма, сравнивая его с Мольером, но не могу не вспомнить этого славного представителя французской драматургии, который создает яркие правдивые образы, выводит на сцену живых людей и предоставляет зрителю судить о морали, если таковая имеется в пьесе. Автор «Полусвета», наоборот, не желает ни живописать, ни углубляться в психологию, ему просто нужно доказать тот или иной тезис. Отсюда его художественная неполноценность; на этой почве и родилась «Иностранка», пьеса, где лишь одна яркая фигура, да и та явно вымышленная; это лишний раз доказывает, что автору недостает вдумчивости и чувства правды.

Перед нами «Бальзамо», драма в пяти актах, которую г-н Дюма создал на основе приключенческого романа, написанного его отцом. Эта пьеса была сыграна в Одеоне и преподнесена публике торжественно, как некий шедевр. Более чем за год до премьеры нас извещали о предстоящем чуде, расточая слащавые похвалы. А за две недели газеты, поддерживающие автора и директора, словно невзначай роняли красноречивые признания, восхваляя красоты стиля и своеобразие постановки. Парижанам и не снился подобный спектакль, это будет триумф современного театра! А когда настал день премьеры, мы увидели на редкость скучную драму самую неудачную в этом сезоне. Наступило разочарование, тем более досадное, что у всех воображение распалила реклама. Но ведь у всякого писателя бывают и неудачи; г-на Дюма еще можно было бы извинить, но его друзья решили во что бы то ни стало убедить нас, что «Бальзамо» замечательная драма. Они упорно стоят на своем. Не удивительно, что и самый терпеливый критик в конце концов выходит из себя.

Правда, имеются смягчающие обстоятельства. Г-н Дюма был вынужден принять ситуации, имевшиеся в романе его отца. Но разве он не видел, что на основе этого романа можно создать лишь уродливое драматическое произведение? Раз уж он занялся инсценировками, ему следовало почерпнуть в другой книге материал для интересной пьесы. Волей-неволей ему пришлось отказаться от своих драматургических приемов. Ясно как день, он попал впросак, но ведь он сам во всем виноват. Он решил загребать деньги вместе с г-ном Дюкенелем, и они превратили наш второй, после Французской Комедии, театр в филиал Шатле на целые полгода, пока продолжалась Всемирная выставка. Он сам ввязался в эту авантюру, дал свободу действий антрепренеру, у которого только одно желание — набить кассу деньгами, и нечего его жалеть, что он написал скверную пьесу. И критику не приходится его щадить. Он получил бы по заслугам, если бы пьеса не принесла дохода.

Трудно решиться разбирать пьесу, отличающуюся весьма запутанной фабулой и притом бессодержательную. Вспомнишь роман, имевший такой успех в те дни, когда рассказчики были еще в моде. Дюма-отец отважно и самоуверенно искажал историю. Увлекшись образом шарлатана Калиостро, загадочного человека, чья роль в истории до сих пор еще не выяснена, он задумал сделать из него бунтаря, поборника справедливости, подготавливавшего французскую революцию. Дюма-отец дал волю своему воображению, его фантазия разыгралась вовсю, — и Калиостро стал графом Бальзамо, главой тайных обществ, разбросанных по всей Франции; он подрывал монархию, поощряя пороки Людовика XV, он поддерживал г-жу Дюбарри и подталкивал в объятия престарелого короля красивую девушку Андре де Таверне, чей отец, сподвижник маршала де Ришелье, разорившийся аристократ, задумал вернуть себе состояние ценою позора своей дочери. И в довершение всего Дюма вывел молодого крестьянина Жильбера, начитавшегося Руссо. Жильбер был без памяти влюблен в Андре, но она высокомерно его отвергла, и вот он изнасиловал ее ночью, когда горничная дала ей снотворное, чтобы выдать ее королю. Бальзамо, заинтересовавшись Жильбером, щедро одарил его и решил женить на Андре. Но та прогнала негодяя, который ее обесчестил во время сна. Таков роман, и такова пьеса, ибо г-н Дюма-сын точно воспроизвел основные линии сюжета.