Нежный бар. История взросления, преодоления и любви - Джон Джозеф Мёрингер

стойкой, протирая бокалы и наблюдая по телевизору за матчем «Никсов». По тому, как он держал бокал – словно вот-вот разобьет его кому-то о голову – и как смотрел в телевизор – словно и его вот-вот разобьет кому-то о голову, – сразу было видно, что он сделал «жирную ставку» не на ту команду.

Был вечер пятницы, на улице сгущались сумерки. Народ только начинал подходить в бар. Семьи в ресторане доедали свой ужин, выпивохи, пришедшие пораньше, стояли у стойки в расслабленных позах, похожие на фермеров из Новой Англии, отдыхающих в поле, опершись о каменную стенку. Миновав ресторанный зал, я вошел в бар, поставил ногу на кирпичную приступку внизу стойки и поглядел дяде Чарли в затылок. Почувствовав мой взгляд, он медленно развернулся.

– Смотрите. Кто. Здесь, – сказал он.

– Привет, – поздоровался я.

– И тебе привет.

– Как дела у «Никсов»?

– Они годы жизни у меня отнимают! Что ты делаешь – здесь?

Словно присяжные, мужчины за стойкой повернули головы в мою сторону. Я поставил на пол чемодан, а дядя Чарли опустил на стойку свой бокал. Потом взял из пепельницы сигарету и глубоко затянулся, подмигнув мне сквозь облако дыма. В этот момент он как никогда походил на Богарта, а «Публиканы» – на кафе Рика[23], отчего я, кладя на стойку свои права, не сдержался и пошутил насчет «писем до востребования». Дядя Чарли не стал брать права в руки, а просто пригляделся к ним, делая вид, что подсчитывает, сколько мне лет. Потом он испустил долгий вздох.

– Значит, этот день настал, – сказал он. – День «Д»[24]. Точнее, день «Р». Ты пришел за своей первой легальной выпивкой.

Мужчины за стойкой одобрительно хохотнули.

– Мой племянник, – сказал он им. – Красавец, правда?

В ответ раздалось глухое бормотание – мужское одобрение, напоминающее фырканье лошадей.

– По законам суверенного штата Нью-Йорк, – продолжал дядя Чарли, – мой племянник с сегодняшнего дня становится мужчиной.

– Тогда законы эти – дерьмо, – сказал чей-то голос из темноты справа от меня.

Я обернулся и увидел Джоуи Ди, входящего в бар. Он старательно хмурил свою марионеточную физиономию, но улыбка все равно пробивалась наружу, словно солнце сквозь облака. Он взял со стойки мои права и внимательно изучил их в тусклом барном свете.

– Быть не может, – сказал Джоуи Ди. – Чэс – пацан? Это ж пацан?

Дядя Чарли утвердительно кивнул.

– Ну, закон есть закон, – вздохнул Джоуи Ди. Нузаконестьзакон! – Думаю, у нас нет выбора. Давай-ка я угощу пацана его первой выпивкой.

– Племянник, тебя угощает Джоуи Ди, – сказал дядя Чарли.

– Угощает? – Я уже слышал это выражение раньше, но не совсем понимал, что оно означает.

– Джоуи Ди заплатит за твой напиток. И что же ты закажешь?

Магические слова. Я словно стал на фут выше.

– Что заказать? – сказал я, задумчиво глядя на бутылки у дяди Чарли за спиной. – Серьезное решение.

– Наисерьезнейшее, – отозвался он.

Дядя Чарли не преувеличивал. Он был убежден, что ты – это то, что ты пьешь, и классифицировал людей по их коктейлям. Став единожды Джеком «Си Бриз» или Джилл «виски с содовой», ты оставался им навеки, и именно этот напиток дядя Чарли наливал, стоило тебе войти в двери «Публиканов». Оставалось лишь пожелать удачи тем, кто захотел бы изменить установленный порядок.

Вместе мы пробежали с ним взглядом по череде бутылок.

– Думаю, студент Йеля должен пить джин, – сказал он, вытянув руку и постучав по бутылке «Бомбея».

– Старый добрый джин-мартини. Я, кстати, делаю лучший в штате Нью-Йорк. Добавляю пару капель скотча – мой секретный ингредиент. Узнал о нем от одного английского дворецкого, который как-то зашел к нам на огонек. Он работал в большом поместье на Шелтер-рок-роуд.

– Да господи боже, – воскликнул кто-то, – джин-мартини? Сок проклятых можжевеловых ягод? Парень только-только освоил трехколесный велосипед, а ты пытаешься пересадить его сразу на «Кавасаки»?

– Хорошо сказано, – заметил дядя Чарли, ткнув одного из мужчин пальцем в грудь.

– Лучше надень соску на «Будвайзер», – пробормотал другой, – и сунь в его чертову пасть.

– А как насчет «Сайдкара»? – спросила какая-то женщина. – «Сайдкар» такой вкусный! К тому же, Чэс, ты делаешь его лучше всех барменов в мире.

– Это правда, – кивнул дядя Чарли. Он обернулся ко мне и прикрыл рот ладонью, чтобы никто нас не подслушал.

– Я использую коньяк вместо бренди, – сказал он, – и «Куантро» вместо трипл сек. Идеально. Но в последнее время его почти не заказывают. А в тридцатые он был в моде.

Он обернулся назад к той даме.

– Только не заставляй меня выжимать еще и лимон, дорогуша, потому что я даже не помню, где наша чертова соковыжималка.

Между ними разразился оживленный спор насчет смешивания напитков, приведший к дебатам о том, что пили пассажиры «Титаника», когда тот напоролся на айсберг. Дядя Чарли настаивал на «Розовых белках» и даже поставил десять долларов против парня, который утверждал, что это был «олд-фэшнд». Я спросил, в