Риверстейн - Марина Суржевская

Я изумленно похлопала глазами. Я и сама не поняла, как догадалась про ребенка, просто нутром почуяла в Авдотье еще одну жизнь.

— Что же я тебе напророчила? И когда?

— Так здесь же, в трапезной, помнишь? Мужа мне пожелала хорошего… я еще посмеялась, мол где же его взять, и плохонького — то не сыскать! А вот сыскался! И какой! Кузнец, ручищи во какие, как обнимет… как за стеной каменной спряталась! А добрый какой! Даром, что силушка в нем большая, а доброты — в разы больше… из Загреба он ехал, на дороге ось телеги и треснула. Как раз подле меня! так и повстречались… скоро свадебку сыграем. А избу уже поставил, я же говорю — силища… а что ребеночек раньше свадебки случился, так и пусть… — кухарка стыдливо покраснела, — чай не девица я. Людского суда не боюсь. А Святая Матерь не осудит, я знаю. Ох, что-то я с тобой засиделась… пойду, дел на кухне невпроворот! А ты ешь, ешь…

Я искренне порадовалась за Авдотью. Конечно, ничего я не напророчила, так, ляпнула от охватившей меня благодарности. Просто Пресветлая Матерь, наконец-то обратила на добрую женщину свой благословенный взор и одарила счастьем.

Я еще немножко посидела, жуя пирог и раздумывая. После еды сил не прибавилось, а словно, наоборот, стало меньше. И жутко захотелось спать. Просто невыносимо! Глаза слипались, тяжелые веки стало не поднять, тело налилось свинцовой тяжестью. Я отложила недоеденный пирог, и еле волоча ноги поплелась в свою комнату. Меня охватило сонное равнодушие ко всему, рука у локтя горело, змея Аргарда глухо ворочалась, и тянула из меня силы, но даже это не вызывало у меня никаких эмоций.

Добравшись до своей комнаты, я рухнула на тюфяк и уснула.

Проснулась, как от толчка и резко села. Потерла локоть. Аргард утих, временно насытившись. В теле все еще тягучая слабость, но не сильная.

Я изумленно посмотрела в окно, освещенное мутным светом круглобокой луны. Надо же, проспала целый день! И даже не потревожил никто… чудеса!

Я вспомнила от чего проснулась. Сон. Мне снился черный песок и перевернутые каменные деревья, и была в этом сне какая-то неправильность и отвлеченность, отголосок чего-то чуждого… словно я не свой сон смотрела, а чужой…

Словно сон раздвинул границы моих чувств, освободил сознание и я скользнула туда, где находилась часть меня, туда, где он…

Я закрыла глаза, сохраняя в себе это ощущение присутствия. Где-то внутри меня горела маленькая толика огня Хаоса, чуждое мне пламя медленно плавилось в крови. Я чувствовала его: пылающий уголек застрявший где-то около сердца. Его тепло неслось по моим венам, разгоняя кровь и прогоняя стужу. И в то же время он жег меня изнутри, выжигая нутро своей чужеродностью. Я прижала ладони к груди, стремясь успокоить этот жар, охладить его…

… черный песок.

Черный песок окружал его. И десяток змеемонстров, огромных, шипастых, ныряющих в сыпучие воронки, как кроты — в норы, и выныривающие прямо перед Арх'аррионом, ощеривая жуткие пасти с несколькими рядами изогнутых и зазубренных клыков.

Здесь была не ночь, и не день, туманное безвременье пространства.

И странно, я была собой, осознавала себя, но в то же время была частью Арх'арриона. Я ощущала холодную радость этой смертельной битвы, тяжесть двух синих лезвий в руках, мощь крыльев за спиной. Я наслаждалась движением и завораживающей красотой схватки, чувствовала, как сокрушительно входят клинки в живую плоть, как рвут они кожу и мясо монстров…

И одновременно, словно со стороны наблюдала дикий беспощадный танец демона и атаковавших его чудовищ. Выпад — и змей ныряет в песок, два других обвивают с двух сторон, зажимают в кольцо смертельных объятий… черные крылья демона стремительно раскрываются и он уходит от убийственного захвата… поворот, и змей падает в песок, черная кровь мгновенно впитывается, голова монстра катится прочь…

И второй хрипит, из последних сил пытаясь достать демона и издыхает, ощерив зловонную пасть…

Снова поворот… крылья как балансир, позволяют удерживать нечеловеческое равновесие…

Шипастая морда проскальзывает так близко, зазубренные клыки смыкаются там, где еще лишь миг назад было смуглое тело… и демон переворачивается через голову, сворачивая крылья, клинки в полете наносят смертельные двойной разрез… кажется, совсем легкий, царапину… но змей падает, разрубленный пополам.

И Арх'аррион мягко приземляется на ноги, чуть пригнувшись, готовый к новой атаке… а она не задерживается. Сразу четыре монстра вырываются из песка, закручивая черные воронки вокруг своих длинных изогнутых тел, и разом бросаются на демона.

И странно… я чувствую его радость. Непонятную, яростную радость убийства, невиданное мне темное наслаждение. Жажда крови кипит во мне, беспощадный огонь Хаоса выжигает нутро, оставляя только звериное желание рвать, кромсать, терзать и убивать. Зверь правит, Зверь жаждет смертей.

И еще я чувствую, как Черта вытягивает его силы. С каждым поворотом, каждым взмахом клинков, каждым убитым монстром, Черная Пустыня пожирает Арх'арриона все сильнее, жадно поглощает его жизнь.

А потом наступило опустошение.

Не осталось монстров, только их длинные зловонные тела на черном песке. Отрубленные головы, раскромсанные куски мяса. И жадная ненасытная пустыня.

Он опустился на колени, погрузил руки в черноту, ощущая как течет его Сила, впитывается, растворяется. Жестокая радость битвы сменилась пустотой, горечью разлилась по нутру. Хотелось остаться здесь, в этих песках, подчиниться смертельной власти пустыни. Остановиться.

Но лишь на мгновение. И сразу возникла злость на себя, за эту краткую слабость, на которую он не имеет права. Потому что у него есть долг. Обязательства. Клятва.

…Арх'аррион вскинул голову. И я увидела его звериные глаза, из которых струился черный дым. Он почувствовал меня. Почувствовал мое присутствие и я ощутила его злость…и страх. И в тот же миг меня вышвырнуло из Черных земель с такой силой, что голова взорвалась от боли и сознание, словно обожгло огнем.

Я обхватила голову руками, и застонала. В глазах двоилась, все плыло.

Арх'аррион вышел из перехода, как был: обнаженный по пояс демон, с желтыми звериными глазами. Черные крылья сложены за спиной, с синего клинка на деревянный пол моей кельи капает тягучая, зловонная кровь змеемонстров.

Демон шагнул ко мне, и я вскрикнула от дикого, неконтролируемого страха.

— Никогда. Не смей. Лезть в мою голову. — сказал он. Тихо сказал, без эмоций, но во мне все свернулось тугим жгутом от ужаса. В его лице сейчас не было ничего человеческого, темные глаза стали желтыми, с вытянутыми вертикальными зрачками, на дне которых плескалась звериная жажда убийства и черная всепоглощающая бездна, из которой нет возврата.