Невестка слепого барона (СИ) - Полина Ром

приветствий, коротко спросив:

— Где комната барона?

— По лестнице на третий этаж, – коротко ответила я.

Госпожа Розалинда еще неуклюже выбиралась со своего места, чтобы поприветствовать графа, когда он стремительно прошел мимо нас и торопливо зашагал по лестнице.

Притихшая свекровь молча плюхнулась на место и принялась нервно и растерянно отщипывать кусочки от лепёшки, складывая их на еще пустую тарелку. В глаза мне она смотреть не хотела или боялась. Ее можно было

понять: владелец графства, обласканный королем, не чета нищей баронессе. Её мнение никто учитывать не будет.

Я даже испытала слабое злорадство: пусть почувствует, каково это, когда ты ничего не можешь решить в собственной жизни.

Я слабо представляла, о чем разговаривают мужчины. Есть тоже не могла, потому суп медленно остывал на столе. А госпожа Розалинда, сложив руки и прикрыв глаза, тихонько бормотала молитву. Время тянулось невыносимо медленно. Мне казалось, что прошло уже несколько часов, когда сверху башни неожиданно раздался крик:

— Клэр! Клэр, поднимись сюда! – отразившись от стен лестницы, голос звучал искаженно, но все ж я понимала, что это зовет граф.

Розалинда нервно вздохнула, перекрестилась и, испуганно глядя на меня, прошипела:

— Ну, чего застыла? Слышишь же: тебя зовут! Ступай уже!

Глава 50

Бегом поднимаясь по лестнице в комнату барона, я совершенно не представляла, чего ожидать. Они поссорились, подрались, и граф в гневе убил старика?! Или предложил больше денег, и свёкор согласился? Или есть еще какие-то варианты? Сердце прыгало, как заячий хвост, и я изрядно запыхалась.

В комнате барона все было как обычно: тихо и пусто. Только на кровати удобно сидел граф Освальд фон Ваерман и внимательно рассматривал собственную руку. Точнее, единственный массивный перстень-печатку. Он даже потер его большим пальцем другой руки и дунул, убирая невидимую пылинку. Его светлость старательно делал вид, что он тут ни при чем.

— Клэр, тебе стоит пойти и собрать вещи, – голос свекра был сух и сипловат. Он повернул лицо в сторону и даже прикрыл глаза, как будто не желая видеть меня.

— Вы думаете, господин барон, что это разумное решение? Может быть, стоит сказать баронете?.. – неожиданно вмешался граф.

— Избавьте меня от повторения этой гадости, ваше сиятельство! – резко ответил барон. – Я не так молод, чтобы…

Я вообще перестала понимать, о чем идет речь. Что произошло между этими двумя?! Что за история, из которой барон сделал вывод, что я должна покинуть его дом?! В чем я провинилась-то? Между тем граф только равнодушно пожал плечами и обратился ко мне:

— Баронетта, позовите служанку и уложите с ней все свои вещи. Я сам отвезу вас. Кстати, если хотите, служанку можете забрать с собой.

— Как: с собой? А кто будет готовить господину барону? Кто будет… -- поразилась я. В мыслях у меня был полный ералаш. Конечно, они не умрут с голоду: возможно, Розалинда даже сварит кашу сама, но… Они оба довольно беспомощны в быту. Свекор не сможет мыться и стирать, он не сможет сам наколоть дров. Хотя с ними останется Ханс, но все же…

— Не беспокойтесь, – перебил меня граф. -- Я сегодня же пришлю людей, которые присмотрят за господином фон Брандтом, – он смотрел на меня внимательно, как бы пытаясь что-то выяснить для себя.

— Людей? Сюда, в дом? – тупо переспросила я. – Крестьян? Но ведь они не будут знать, где и что лежит, как готовить и…

— Клэр, -- поморщился граф, – не говори глупостей. Я пришлю управляющего и расторопную служанку, которые наладят быт. Займись своими делами и не волнуйся.

Я растерялась и разозлилась одновременно. Это было так похоже на мою свадьбу. Никого не интересовало, что я думаю и чего хочу сама. Я посмотрела на барона, как на последнюю надежду. Но он все так же сидел, повернувшись ко мне в профиль: он даже не видел меня. Точнее, не хотел видеть. Выходя, я от души хлопнула дверью. Увы, это была единственная возможность хоть как-то выразить свое возмущение.

***

Нина суетливо паковала сундук, без конца задавая вопросы:

— Ой, беда-то экая! Так и как же теперя, госпожа?

— Не знаю, Нина.

— А кто, например, ужин нынче готовить будет? Я-то, может, и сварю похлебку, но станут ли господа кушать этакое?

— Не знаю… Кто-нибудь…

— А с украшениями теперя как же? Остатние-то раскупят, конечно, а ведь и заказов уже много. А ежли вы уедете, то кто делать станет? Ой, горе-беда…

— Хватит! Замолчи! – рявкнула я, бросая на пол стопку рубашек.

У меня тряслись руки, слезы невольно набегали на глаза. Даже то тихое и хрупкое благополучие, что я выстроила, пусть и на время, в доме барона, рушилось с неимоверной скоростью. Я тонула в этом мире, как в грязном болоте, и не видела перед собой даже ветки, за которую могла бы зацепиться. Кинулась лицом в подушку и зарыдала, больше не сдерживая себя…

Нина топталась рядом, поглаживая плечо и растерянно бормоча с сочувствием:

— Ай, госпожа… Миленькая-родненькая, да не убивайтесь вы этак-то! Да чтоб энтим мужикам пропасть пропадом! Не рвите душу-то себе, госпожа! Не рвите! Может, оно еще и ничего… Может, еще и сложится у вас с энтим графом-то… Он и собой вон видный какой! – Отстань!

Отревелась, села, свесив ноги с кровати. Вытерла слезы прямо рукавом и спросила:

— Ты поедешь со мной? Мне нужна горничная, да и просто… -- добавлять, что вдвоем не так страшно, я не стала.

Нина