Невестка слепого барона (СИ) - Полина Ром

— Так ить, госпожа, я же подневольная. Конечно, как прикажете, так и оно сбудется. Как господин барон прикажет, – тут же уточнила она. – Ежли велите, я схожу да и спрошу у них…

Я смотрела на её бегающий взгляд и понимала: не помощница. Она боится что-то менять, переезд страшит ее.

Заставить, конечно, можно… Только зачем? Неприятно, но осуждать селянку я не возьмусь.

— Бог с тобой, Нина. Не нужно ходить к барону. Останешься здесь.

— Ой, спасибочки, госпожа! Ой, дай вам господь счастья-благополучия всяческого! – горничная заметно оживилась и, повинуясь моему жесту, вернулась к укладке сундука.

Уже некоторое время я слышала на лестнице какие-то странные шуршащие звуки, но, занятая собой, не обратила на них внимания. А зря. Дверь без стука распахнулась и на пороге появилась запыхавшаяся госпожа Розалинда. С ума сойти! Это же она сама, без помощи на второй этаж забралась! Баронесса доковыляла до стула, уселась и, тяжело дыша, скомандовала Нине:

— Ступай отсюда!

Служанка покосилась на меня, но спорить не осмелилась и тихонько скользнула за дверь, торопливо застучав башмаками по лестнице.

— Вещички собираешь?

— Собираю, – спорить с очевидным было глупо.

— Граф-то поиграет, натешится да и выкинет тебя. А ведь Рудольф по осени вернется, назад не примет!

Я молча пожала плечами, сворачивая чулки в клубок и укладывая в угол сундука. К мужу я не вернусь при любом раскладе. Странно, что Розалинда этого не понимает. И вообще, зачем она заявилась? Мое молчание ей не понравилось. Она даже с каким-то изумлением заговорила:

— Другая бы на твоем месте помощи у меня просила, в ногах бы валялась! Это ведь только мать может сыну своему сердце смягчить и уговорить, чтобы впустил блудницу в дом. Другая бы на твоем месте у графа что выпросит, все бы потихоньку свекрови отправляла. Мол, для семьи стараюсь, не просто так по чужим койкам паскудничаю! Потом и оправдаться перед мужем легче будет. Неужто у тебя совсем ума-то нет?! Пришла бы ко мне да покаялась. Да посоветовалась бы, как лучше с графом-то поладить, да что говорить, да что просить… А эта… Не невестка, а позорище!

Я молчала. И баронесса начала действительно заводится от своих собственных мыслей и речей:

— Как теперь соседям в глаза смотреть?! Это ведь смеяться станут, да за спиной всякое говорить. А от тебя ни почтения, ни прибытку… Тьфу! – она действительно сплюнула на пол. — Экое позорище! Сын женился на шлюхе!

-- Баронесса, мне бы не хотелось, чтобы мою экономку оскорбляли, – голос графа был совершенно спокоен. А вот мы со свекровью вздрогнули от неожиданности. Он вошел в комнату так тихо, что ни она, ни я не заметили.

Свекровь побагровела то ли от злости, то ли от испуга и, неуклюже встав, двинулась к выходу. Однако граф даже не подумал посторониться и уступить дорогу. Глядя на нее сверху вниз, он отчетливо произнес:

— Если я услышу хоть что-то подобное еще раз, я найду, как сделать вашу жизнь немного сложнее.

Ответом ему была тишина, прерывающаяся пыхтением госпожи баронессы. Она явно не знала, что нужно говорить или делать, и только согласно кивала головой, держась пухлой рукой за сердце и не имея сил отвести взгляд от графа.

«Не померла бы она от волнения… -- равнодушно подумала я. – А этот… зря старается. Он что, серьезно думает, что я сейчас преисполнюсь благодарности за “защиту” и паду ему на грудь со слезами умиления и страсти? Дурак и скотина… Если бы не он, у меня бы еще было время до осени. А теперь каждый в этом городе будет тыкать в меня пальцем… Скотина и есть!».

Я с ненавистью глянула на него, все еще не выпускающего баронессу из комнаты.

Граф, поймав мой взгляд, вздохнул и спросил:

— Ты уже собралась, Клэр?

Я пожала плечами и молча захлопнула крышку сундука.

— Отлично, сейчас я пришлю людей за вещами. Одевайся. Покажешь, что вынести и спускайся вниз. Я жду. Поняла?

— Да поняла я, поняла. Будет немедленно исполнено, ваше светлейшее сиятельство! – не сдержала я раздражения.

Он кивнул и вышел. А я со злостью плюхнулась на стул, ожидая, пока свалит Розалинда. Она, однако, не торопилась, а напротив, развернувшись ко мне всей тушей, подозрительно спросила:

— Это по-каковски вы сейчас говорили? Что за тарабарский язык такой?! Ты-то его откуда знаешь?

И только тут до меня дошло: «Русский… Мы говорили с ним на русском языке!».

Часть 2.

Глава 1

ОСВАЛЬД

Я смотрел на выходящую из старой башни девушку с нежностью и умилением. Я искал ее все это время, с момента попадания, уже больше трех местных лет. Я искал ее, постепенно убеждаясь в то, что вторая душа, попавшая в этот мир вместе со мной, просто привиделась мне во время агонии.

Первую свою жизнь я прожил на Земле, в Беларуси. У меня были самые обыкновенные родители: отец – шофер и мама – фельдшер в ФАПе*. Большой сад при доме. И Барон. Умный и серьезный пёс: его даже не приходилось сажать на цепь, но охранником он был великолепным.

Девяностые проехались по семье катком: отец потерял работу, начал выпивать и скончался еще до того, как я уехал учиться. Волей-неволей матери пришлось сокращать хозяйство: исчезли обе коровы, в опустевшем хлеву теперь бесилась на цепи коза Машка. Чуть не втрое уменьшилось поголовье кур, уток и индюков. И хотя я старался приезжать домой на каждые каникулы, чтобы вкалывать на бескрайнем огороде, каждый раз