Ноттинг-Хелл - Рейчел Джонсон

Но Ральф, казалось, слегка удивился, что в будний день оказался в помещении, полном болтливых дамочек за обедом, в окружении ароматических свечей, салатных мисок, зеленых низеньких стаканов и невысоких столиков из красного дерева. Возможно, это место было не совсем во вкусе Ральфа (думаю, он ходит в «Симпсонс», «Бифстейк» и «Уайтс», именно в таком порядке), но в целом здесь неплохая еда и удобно сплетничать.

— Ты передумала, — сказал он, закрыв меню и глядя мне прямо в глаза, так что мое сердце екнуло.

— Напротив, все будет так, как мы договорились, — ответила я, намеренно используя первое лицо во множественном числе.

— Отлично, — сказал он и снова погрузился в меню. — Думаю, лучше поделиться с Мими хорошими новостями. И в таком случае мне нужно выпить. Возможно, стаканчик… думаю… рейнвейна.

Я оглянулась в поисках официанта и впервые заметила двух молодых женщин, сидевших неподалеку от нас, на два столика дальше. Одна — пухленькая и светловолосая, вторая — худая и с волосами цвета сена. Обе были в защитных брюках, кроссовках, тесных рубашках и куртках с капюшоном из «Мисс Сиксти». У них был австралийский акцент, и темой обсуждения служил приближавшийся уик-энд.

Пока я махала официанту, чтобы заказать вино для Ральфа, полненькая блондинка раскрыла рот и заговорила, и мне пришло в голову, что по забавному стечению обстоятельств я обедаю с Ральфом, а не с Маргаритой. Второй раз за двадцать минут я застыла от шока и любопытства.

— И тогда его психованная жена обнаружила, что у него есть подружка и квартира, потому что он не удалял сообщения, и Анушке пришлось его бросить, — говорила блондинка. — Патрик был в ужасе, что его жена все узнала, я хочу сказать, она часто бывает в школе и все такое, и он притворился, что это кто-то другой с его работы!

Ральф оглядывал ресторан с выражением олимпийского спокойствия, которое означало только одно: он слушал так же внимательно, как и я.

— Знаешь, я думаю, если бы эта сучка, его жена, обнаружила, что он спит с учительницей ее собственного сына, она бы взбесилась, — продолжила она. — Учительница из Понсонби! Ты можешь в это поверить? Она бы закрыла всю школу! И Анушке пришлось съехать с квартиры на углу Ледброук-гроув, и Патрик приполз назад на карачках после трех месяцев изгнания к своей, — она замолчала, чтобы подобрать самое оскорбительное определение невинной Маргарите, давая возможность мне и Ральфу насладиться каждым мгновением разговора, — засранке-жене.

Хотя это было весьма занимательно, так же как и информативно, я не могла позволить времени утекать сквозь пальцы. Я знала, Ральф собирается рассказать Мими, что между нами происходит, по крайней мере частично, — Боже упаси, если он хотя бы промолвит слово о другой части, — но мне все еще нужно было немного его подтолкнуть.

— Но я думала, что Патрик от нее без ума? — в то же время продолжила тощая блондинка. — Она сказала, что секс был классный?

— Да, так она сказала, — ответила толстушка. — Но Анушка всегда так говорит.

— Я могла бы сама проверить, — доверительно поведала худая. — Но я отказала Патрику, я никогда никому об этом не говорила. По крайней мере у парня есть драйв. Это можно сказать не о многих английских парнях.

— Хи-хи, — засмеялась толстая блондинка.

— Хи-хи, — подхватила тощая блондинка.

Я прочистила горло.

— Ральф, — сказала я.

— Да, Клэр, — ответил он.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— О нет, — простонал он. — Самые страшные слова в английском языке. Это действительно необходимо?

— На самом деле мне нужно сказать тебе целых две фразы. Одну хорошую и вторую плохую.

— Ну, если так…

К счастью, официант принес вино и мою негазированную воду из уэльского источника (для меня газированная вода слишком крепка), и Ральф приветственно поднял стакан, перед тем как сделать большой глоток.

— Ну, чтобы не откладывать хорошую новость, оказалось, что… — Я заколебалась, подыскивая правильные слова.

— Клэр, говори быстрее, — сказал Ральф. — Мне нужно написать отчет по резкому скачку цен на газ после диверсии на газопроводе, и я еще толком его не начал.

— Хорошо. Вирджиния Лакост, как оказалось, не крутит роман с Бобом Эйвери.

— Я знал об этом уже в марте. — Он закатил глаза и взглянул на часы.

— Возможно. — Я сделала глоток воды и с усмешкой посмотрела на него. Я со странным мальчишеством наслаждалась происходящим. — Я знаю наверняка, что она не крутит роман с Бобом Эйвери, — продолжила я.

— Дааа, — сказал Ральф. — Что дальше?

— Боб Эйвери был в одном самолете с Патриком в ту ночь, когда я видела Вирджинию в ночной рубашке, — сказала я, искусно скрывая тот факт, что одной из последних узнала, что они летели вместе в ту роковую ночь.

— Я искренне надеюсь, ты не хочешь сказать, что эти трое составляют любовный треугольник, — прервал меня Ральф. — Сомневаюсь, что смогу съесть это блюдо из грибов и козьего сыра, если это так.

— Думаю, мы можем быть уверены, что это не так, так же как и я могу быть абсолютно уверена, что Вирджиния не крутит роман с Бобом, потому что… — я победно замолчала, прежде чем нанести завершающий удар, — у Вирджинии роман с Салли!

— Боже правый! — воскликнул Ральф. — Небеса и святые угодники! Откуда ты знаешь? — Затем он частично испортил мне все удовольствие, спросив: — А кто такая Салли?

Ральф не знает сад и его жителей так, как я, но я вполне уверена, что он меня дразнил, — он должен знать, кто такая Салли, особенно после драмы с так называемым гаражом.

Я рассказала Ральфу все, что знала. В конце моего отчета он заметил, что времена изменились и настоящий разврат теперь совсем не такой, как раньше. Он умолял меня рассказать, кто еще в саду «скрывает нетрадиционные наклонности».

Затем он сузил круг интересов и спросил, откуда я знаю, что именно для Салли Вирджиния покупала «игрушки». Я рассказала, что Вирджиния упомянула подружку, которая занимается кикбоксингом, о трусах мужского пошива и так далее. Потом я напомнила, что Вирджинию заметили покидающей сад Эйвери той мартовской ночью.

Ральф явно получал удовольствие, так что мне не хотелось делиться плохими новостями, которые касались его лично. Но я прямо перешла к делу, и, надо отдать ему должное, его это не выбило из колеи. Я рассказала ему, что знаю и, что важнее, почему я ему об этом говорю. По моему мнению, и Донна его разделяет, эта информация придает другой смысл тому, что мы сделали.

Ральф подозвал официанта, и тот принес счет. Я попыталась протестовать: «Я заплачу!», но напрасно. Ральф никогда не позволит даме заплатить за обед.