Пьесы - Эдвард Джордж Бульвер-Литтон

Входят леди Френклин, Джорджина и весьма смущённый Блаунт.

Грейвс. Вот и сама Джорджина — все надежды рухнули!

Сэр Джон. Какой черт принес сюда этого Блаунта? Джорджи, Джорджи, дорогая моя, я хочу…

Ивлин. Отойдите от нее, сэр Джон.

Сэр Джон. Но я должен кое-что сказать ей… я хочу…

Ивлин. Отойдите, я вам говорю, — ни слова, ни знака! Если вашей дочери суждено быть моей женой, мое сердце будет искать ответа лишь в се сердце!

Леди Френклин (Джорджине). Джорджина, только не лги!

Ивлин. Стало быть, это правда, Джорджина, что вы доверяете мне, хотите меня выручить? Это правда, что, поступая так, вы считали меня разорившимся? Простите мне мои сомнения… Отвечайте, как если бы вашего отца не было здесь, отвечайте со всей правдивостью, которую вам еще оставил свет, отвечайте, как если бы на чашу весов были поставлены горе или счастье человека, отвечайте так, как сердце женщины, еще девственное и неоскверненное, должно отвечать тому, кто доверил ему все!

Джорджина. Что это значит?

Сэр Джон (делая ей знаки). Не смотрит сюда… ну, не смотрит, черт ее дери! Хм! Хм!

Ивлин. Вы колеблетесь. Умоляю… заклинаю вас, отвечайте!

Леди Френклин. Только правду!

Джорджина. Мистер Ивлин, ваше богатство могло ослепить меня так же, как оно ослепило других. Поверьте мне, я искренне сочувствую вашему несчастью.

Сэр Джон. Молодец! Вы слышите, Ивлин! Джорджина. Что такое деньги без счастья? Сэр Джон. Какая умница! Мои слова!

Джорджина. И теперь, поскольку наша помолвка расторгнута, — так мне сказал папа сегодня утром, — я обещала свою руку тому, кому уже отдала свое сердце: сэру Фредерику Блаунту.

Сэр Джон. Я сказал тебе? Я? Ничего подобного… ничего подобного… вы просто насмерть запугали ее, она не понимает, что говорит!

Ивлин. Не сон ли это? А письмо… письмо, которое я получил сегодня?

Леди Френклин (заглядывает в письмо). От Драммонда, банкира.

Ивлин. Читайте! Читайте!

Леди Френклин. "На Ваш счет только что поступило десять тысяч фунтов… от того же самого неизвестного друга". О Клара, теперь я поняла, почему вы были сегодня утром у Драммонда!

Ивлин. Что? Клара? И то, первое, письмо… та же подпись, из-за которой я связал себя на всю жизнь и пожертвовал своей любовью…

Леди Френклин. Письмо было написано у меня на глазах, и тайна сохранена, чтобы…

Ивлин. Клара, поднимите голову! Я свободен… освобожден! Вы меня прощаете? Вы меня любите? Вы моя! Мы богаты, богаты, — я могу дать тебе состояние, власть, могу посвятить тебе всю свою жизнь, свои мысли, сердце, душу, — я весь твой, Клара, моя Клара, моя жена!

Сэр Джон (Джорджине). Ты проиграла из-за ренонса, побила главную масть у своего же собственного отца. О-о! Несносная девчонка! A-а, леди Френклин, это вас я должен благодарить за все, что произошло!

Леди Френклин. Вы должны благодарить меня за то, что она сейчас здесь, а не на пути в Шотландию с сэром Фредериком. Я застала их в парке как раз вовре^ мя, чтобы разубедить и спасти ее! Но надо отдать ей справедливость — мне понадобилось только намекнуть на ваше недовольство…

Джорджина (чуть не плача). Ты же сам сказал мне сегодня утром, папа, что с бедным Фредериком поступили несправедливо и что ты все уладишь в клубе, — разве ты забыл?

Блаунт. Полноте, сэ’ Джон! Вам надо винить только себя и дьявольскую хит’ость Ивлина. В конце концов я уж не такая плохая па’тия, а что касается десяти тьь сяч…

Ивлин. Я их удвою. Ах, сэр Джон, что такое деньги без счастья?

Сэр Джон. Пф! Пустяки… ерунда… не морочьте мне голову!

Леди Френклин. Но если вы не согласитесь, она останется совсем без мужа!

Сэр Джон. Да-а, сказано неглупо! (В сторону, Ивлину.) Вы хотите удвоить сумму? Тогда поместите ее только на имя Джорджины. Что ж, я не корыстолюбив. Пусть она будет счастлива с вами, Блаунт. Дитя мое, я тебя прощаю. (Ущипнул ее за руку.) У-у, дура!

Грейвс (леди Френклин). Боюсь, что все это очень заразительно. Что вы скажете? Я уже ощущаю какой-то брачный зуд. Может быть, и мы, а? Только откровенно… откровенно!

Леди Френклин. Откровенно? Вот вам моя рука — при одном условии: мы дотанцуем нашу джигу в день свадьбы.

Грейвс. Согласен. Неужели это правда? О моя бедная Мария! Как хорошо, что ты избавлена от подобных превратностей судьбы!

Входит Смус.

Смус. Здравствуйте, Альфред. Я не помешал? У вас; кажется, семейный прием?

Блаунт. Пожелайте нам счастья, Смус. Джо’джина моя, и…

Смус. И наши четверо друзей тоже как будто составили свою партию в пикет! Джон, милый мой, у вас такой вид, словно вы поставили крупную сумму на последнюю взятку!

Сэр Джон. Сэр, вы… я… Черт бы его побрал! И к тому же он стреляет без промаха!

Поспешно входят, оживленно разговаривая, Стаут и Глоссмор.

Стаут. Я уверен, что он на нашей стороне; с нами все просвещенные люди.

Глоссмор. Он наш, без сомнения, — если сохранил свое состояние; с нами все собственники… Милый Ивлин, вчера вы были дурно настроены, но я прощаю вас.

Стаут. Разумеется! Что сталось бы с обществом, если б человеку надобно было сохранять два дня подряд одинаковое расположение духа. Прошу слова! Мне только что сообщили о вашем избрании, Ивлин. Поздравляю! Обсуждение главного законопроекта этой сессии назначено на пятницу. Мы рассчитываем на ваш голос. Двигайтесь по пути прогресса вместе с эпохой!

Глоссмор. Храните Конституцию!

Стаут. Ваши деньги сотворят для нашей партии чудеса. Смелее вперед!

Глоссмор. Наша партия уважает людей с подобным состоянием. Крепче держитесь за нее!

Ивлин. Поверьте, я тоже безгранично уважаю всех этих достойных и разумных, хоть и несколько самонадеянных людей, почитающих себя осью в колесе, но быстрота нашего продвижения вперед зависит, я полагаю, не столько от них, сколько от Дородного Джентльмена, который сидит в коляске и оплачивает почтовые! А согласно моим политическим убеждениям, надо считаться только с тем, что будет полезнее всего именно Дородному Джентльмену.

Смус. Сиречь, Джону Булю. Се cher старикан Джон!

Стаут. Так я и остался несолоно хлебавши.

Глоссмор. Это не человек, сэр, а какой-то флюгер!

Ивлин. Смус, мы еще должны свести наш первый и последний счет по пикету. Я бесконечно признателен вам и за оказанную услугу и за урок, который вы преподали этим джентльменам! (Кларе.) А ты, Клара, тебе я обязан всем, ты примирила меня с человечеством. Друзья мои, надо признаться, что среди причуд и безумств, тщеславия, обмана и пороков, —